Виталий Виниус - Римские вакации

— В школе, где же ещё! — гордо пояснил Серёга, в ученические свои годы редко посещавший данное почтенное заведение.

— Ишь ты! — удивился римлянин. — И у вас, значит, школы есть.

— А как же! — солидно сказал Раис.

— А ты сам-то кто будешь? — дружелюбно поинтересовался Боба у римлянина, почесал затылок и конфузливо уточнил: — Из патрициев али плебеев?

Римлянин хмыкнул, удивляясь столь глубоким познаниям явных варваров в социально-гражданском устройстве римского общества, после чего не без важности представился:

— Я Валерий Туллий Маниций, римский гражданин.

— А чем занимаешься, Валера? — панибратски спросил Серёга.

Наш новый знакомый приосанился, выставил вперёд ногу в потрёпанном башмаке и спесиво сказал:

— Я клиент Гая Кассия Лонгина.

— Клиент? — удивился Серёга. — Так он что, цирюльник? А чего тогда в очереди не сидишь?

Валерий уязвлённо сморщился и кичливо воскликнул:

— Он патриций и уважаемый человек!

— И зачем ты тогда клиент? — безмерно удивился Серёга. — Что делаешь-то?

Римлянин посмотрел на нашего коллегу уничижительно и объяснил величаво и подробно:

— Я нахожусь под его покровительством. С утра к нему прихожу, приветствую его, потом, если надо, сопровождаю куда он идёт. Также выполняю всякие его поручения… Советы даю… И, вообще, помогаю всячески… А за это он мне помогает… Материально… Вечерами трапезничаю с моим патроном…

— Важный ты! — сказал Раис и живо поинтересовался: — А ты один такой?

— Ну нет… — скучно ответил Валерий. — Чем влиятельнее патриций, тем больше у него клиентов.

— Короче, шестёрка, — резюмировал по-своему Серёга.

Валерий подумал и добавил аргумент в свою пользу:

— Мой патрон меня больше всех ценит и поручает самые серьёзные дела. Вот и сейчас я здесь по его поручению. Как раз насчёт этих вот развалин.

— И чего тут? — спросил Джон.

— Это была инсула Помпония, отпущенника Красса, — сказал Валерий.

— Опущенника? — с нехорошим подозрением переспросил Серёга. — А чего это этот Красс его опустил?

— Не опущенника, а отпущенника, — поправил Лёлик. — Рабом сначала был, а потом его отпустили.

— А-а, — успокоился Серёга.

— Помпоний-то ещё тот выжига, — продолжил пояснения Валерий. — Когда строил, сэкономил на материалах. Сваи вместо кирпичных поставил деревянные, для кладки вместо красной порцеланы взял дешёвую серую, а сам маханул пять этажей. Дом-то ещё перед мартовскими идами трещину дал от крыши до земли, а он только подпорки поставил да всё жильцов успокаивал.

— И что? — заинтересованно спросил Боба.

— Ну и рухнул домишко, — с удовлетворением сказал римлянин. — Без малого с десяток жильцов задавило да покалечило. А меня сюда патрон послал посмотреть: что и как. Хочет место это купить да сам дом построить.

— Слышь, Валерик, а тебе когда к этому своему патрону с докладом идти? — осведомился Джон.

— Ну, вечером, — сказал римлянин и посмотрел на нас с хитрецой.

— А не хотел бы ты нам немного Рим показать, места всякие интересные, — предложил Джон.

— Ага! — подхватил Лёлик. — Устроить, так сказать, экскурсию для гостей вашего города.

— Гости нашего города?!… Так вас что, сенаторы пригласили?! — несказанно удивился римлянин.

— Да нет, мы сами по себе, — скромно признался Лёлик.

Валерий задумчиво почесал затылок, скроил прехитрую гримасу и сокрушённо покачал головой:

— Занят очень… Но, впрочем, могу и показать… Только времени совсем нет… — после чего замолчал выжидательно, при том явно никуда не торопясь.

— Не бойся, не обидим! — многообещающе заявил Серёга и хлопнул римлянина по плечу так, что тот чуть не свалился.

— Ну так как? — уточнил Раис и позвенел в кармане монетами.

Римлянин навострил уши и, вздохнув притворно, согласился:

— Ну что ж! Гостеприимство в крови римлян. Что бы вы хотели посмотреть?

— Ну-у… — начал было высказывать пожелания Лёлик.

— Колизей! — широко улыбаясь, перебил его Боба.

— А это чего? — озадаченно спросил Валерий.

— Ну, где гладиаторов показывают… — неуверенно пояснил Боба.

— Гладиаторские бои у нас в Амфитеатре бывают или в Большом Цирке, — сказал римлянин.

Лёлик украдкой подлез к Бобе и, саданув его локтём в бок, прошипел:

— Колизей ещё не построили…

— Короче, ты показывай, а мы посмотрим, — чётко резюмировал Серёга.

— Ну, тогда на Форум пошли, — сказал Валерий. — Мне там как раз надо одного человечка найти.

Под предводительством нашего новоиспечённого чичероне мы, наконец, продолжили свой путь. Римлянин повёл нас какими-то закоулками и кривыми улочками, объяснив, что так будет короче.

Дома тут были совершенно обшарпанные. Из открытых окон доносились запахи подгоревшей пищи, к которым мощной нотой примешивался зловонный смрад нечистот. В одном из дворов обнаружился источник сего аромата: сооружённая посредством бутовой кладки будка классических размеров с крышей из почерневших досок и кривой дверцей.

Как раз дверь заскрипела, открываясь, и начал вылазить оттуда, одёргивая тунику, абориген средних лет. Узрев нас, он на секунду опешил, а потом на всякий случай юркнул обратно.

— Глянь, Лёлик, — сказал Боба. — Сколько времени прошло, а у тебя сортир такой же. Никакого прогресса.

— Ещё хуже, — хмыкнул Джон. — Тут каменный, а у него деревянный…

— Вот, вот, — обличительно произнёс Раис. — В щелях весь! Мне всю спину продуло!…

Лёлик обиделся и проворчал:

— Вот вернёмся, замок повешу и вообще вас пускать не буду.

— А мы тебе тогда огород заминируем, — с доброй улыбкой пообещал Серёга.

Миновав зловонный двор, мы пошли по очередной кривой улице с неказистыми домами, пропахшей также отнюдь не парфюмерией.

Из стены одного коряво отштукатуренного дома торчали длинные жерди, на которых были развешаны мокрые ткани. От них густо шибало тяжким запахом мокрой шерсти, щедро приправленным аммиачными миазмами.

— Ну и вонизм развели! — прогундел недовольно Лёлик, зажав нос.

Из дома через распахнутую двухстворчатую дверь слышались специфические звуки кипевшей работы: мокрое хлопанье, чавканье, удары, деловитые крики.

— Это что за учреждение? — спросил Раис, морщась и фыркая.

— А тут сукновальня, — пояснил Валерий. — Суконные ткани выделывают. А заодно старую одежду обновляют, а грязную стирают.

— Прачечная, значит! Хорошо! — обрадовался Раис. — Надо будет ношеное обмундирование сдать на постирушку! А то прямо завонял весь! — и в доказательство со вкусом понюхал у себя под мышкой.

У двери дома стояла большая, литров на пять, широкогорлая амфора истасканного вида. Шедший вразвалочку впереди нас мужик свернул к данной посудине, встал перед нею, деловито задрал подол туники и начал прямо в амфору справлять нужду, малую по форме, но совсем немалую по содержанию.