Виталий Виниус - Римские вакации

— Постой, постой!… — припомнил я уроки истории. — Никак маяк Фаросский?

— Ишь ты, варвар, а знаешь! — похвалил меня Антоний, облачаясь при помощи раба в панцирь.

Преторианцы выстроились при полном вооружении вдоль бортов. Подошёл и встал рядом с Антонием квестор.

Парус опустили, пошли на вёслах. Слышен стал гул прибоя.

Судно начало медленно огибать каменистый остров с маяком, у подножия которого густо, налезая друг на друга, теснились дома с белыми стенами. На узкие улицы, обрывавшиеся у самой воды, густо высыпали люди, стали махать нам как-то неприветливо. Лёлик достал из рюкзака свой театральный бинокль и принялся внимательно их рассматривать. Боба смекалисто приспособился изучать обстановку сквозь прицел пулемёта.

— Ну давай, рассказывай: чего тут да как, — приказал Антоний квестору, а нам пояснил: — Он тут бывал не раз.

Квестор откашлялся и, показав на машущих людей, отрекомендовал:

— Местные… Живут на этом острове Фарос. Известные разбойники. За ними глаз да глаз нужен. Так и норовят какой-нибудь корабль ограбить.

Квадрирема, поворачивая осторожно, вошла в узкий проход; внезапно из-за холма блеснула спокойная гладь широкой гавани, а над нею во всю ширь раскинулся населённый пункт впечатлявших размеров.

Слева имелись многочисленные причалы, у которых вполне мирно и безобидно находились во множестве разнокалиберные суда. Сразу за причалами в полном беспорядке теснились кубообразные строения с плоскими крышами и редкими оконными проёмами. Кое-где из-за них выступали крепостные стены с массивными ступенчатыми башнями.

В правом углу гавани торговых причалов не было, и застройка этой стороны города являлась размеренной и гармоничной. Здания здесь располагались в чинном порядке, не толпясь как пьяная молодёжь, и были как на подбор размеров немалых. Кое-где виднелись образчики греко-римской архитектуры: с вычурной колоннадою, с портиками, с треугольными фронтонами, но, в основном, местный стиль основан был на строгих прямоугольных очертаниях. Стены строений преимущественно были белыми или светло-песочными, но имелись и яркие праздничные краски росписи.

Особенно выделялось стоявшее на переднем плане огромное здание размером со стандартный гипермаркет. Здание имело вытянутый чуть ли не на полкилометра фасад, облицованный белым камнем, и боковые башни, выступавшие вперёд. Поверху фасада шла крытая галерея, на которой виднелись люди. По центру находились ворота, празднично сверкавшие на солнце начищенной медью створок.

— Это чего? — любознательно спросил Раис, указав на здание.

— Средний дворец царя, — проинформировал квестор.

— А почему средний? — удивился Раис.

— Потому что есть ещё большой и малый… — пояснил квестор, подумал и добавил: — И ещё есть старый…

— Ничего себе жилплощади… — пробормотал Боба.

От дворца к гавани спускались ступени монументальной лестницы в несколько пролётов. Лестница выходила на большую площадь, заставленную торговыми рядами, между которыми обильно толпились аборигены, справляя по всему базарный день. На наше появление они отреагировали прохладно, без особого интереса. Площадь заканчивалась у воды во всю свою ширину каменной пристанью, у которой не было ни одного корабля.

— Что это они тут перед дворцом торговлю устроили?… — пробормотал квестор. — Никогда такого не было…

— Ну что, так и будем болтаться!? — нервно спросил Серёга, то и дело почёсываясь.

— Давай, Антоша, прямо сюда, поближе ко дворцу и причалим, — посоветовал Джон.

Антоний ещё раз оглядел окрестности, откашлялся и гаркнул:

— Эй, триерарх!

— Эй, триетрах! — тут же продублировал Серёга, грозно оглянувшись на мостик.

— Эй, трахтарарах! — поддержал почин нетерпеливо подпрыгивавший на месте Раис.

Капитан на тройной зов, даже и с такими вариациями, примчался незамедлительно.

— Давай, туда вон, ко дворцу приставай, — велел Антоний. — Да просигналь на корабли: всем здесь разгружаться!

Триерарх стукнул себя кулаком в грудь и убежал на мостик. Наш флагман стал медленно поворачиваться, чтобы подойти к пристани боком.

Аборигены на площади так были заняты своими базарными делами, что совсем не обращали на нас внимания. Что, по меньшей мере, было странно.

Ворота во дворце медленно отворились; наружу выбрался немалый коллектив пёстро одетых людей. Они быстро организовались наверху лестницы. Впереди поставили то ли стул, то ли кресло. Туда уселся некто тучный в ярких одеждах. Рядом пристроились негры с опахалами. Остальные встали полукругом на заднем плане.

— Однако официальная встреча… — пробормотал Джон.

Лёлик навёл на встречавший коллектив бинокль и пробормотал:

— Ишь ты, а в кресле-то царь жирняй какой!… Даже Раису далеко…

— Это не царь, — сказал квестор. — Царь ещё пацан совсем. Это, наверное, главный министр, евнух Пофин.

— А чего царя нет? — удивился Раис.

— Не уважают… — меланхолично сказал Серёга и пощёлкал затвором.

Антоний поморщился и поджал губы.

Квадрирема медленно, но верно подходила к пристани. Вёсла молотили по воде вроде бы вразнобой, но с нужным эффектом, и вскоре судно со стуком притёрлось боком к каменной стенке. Тут же на причал спрыгнули матросы, стали принимать канаты, привязывать их к низким квадратным столбам. Спустили сходни.

На палубе появились ликторы, выстроились в церемониальном порядке, вскинув на плечи свои топоры в хворосте. Антоний приосанился, выдвинул вперёд челюсть и прошёл к ликторам. За ним попытались пристроиться оживлённые юные адъютанты-контуберналы, но мы их оттеснили назад.

Четыре преторианских трубача попытались грянуть торжественно; ликторы, в ногу топая, спустились по сходням на землю суверенного Египта. Следом, выпятив грудь как племенной индюк, держась правой рукой за рукоять меча, а левой отмахивая резко, сошёл Антоний. За ним на желанную твердь устремились и мы, напоминая своей амуницией и нервно-приподнятым настроением начинающих челноков-мешочников, впервые высаживающихся в изобильной товарами Туретчине.

Вся наша компания: ликторы, по-странному вскидывавшие ноги, Антоний, мы и адъютанты в арьергарде — под продолжавшиеся заунывные вопли труб — начали движение по площади. Но тут толпившиеся у торговых рядов аборигены, почему-то бывшие все мужского пола, до того издали смотревшие на наше прибытие, вдруг как по команде гневно завопили, бросились к нам, окружили. Кое-где хищно блеснул боевой металл. Наша процессия остановилась. Адъютанты как-то по-особому ловко испарились, словно их и не было.

— Заговор, это заговор… — панически забормотал Лёлик, прячась за Серёгу.

Оказавшийся рядом квестор, боязливо ёжась, торопливой скороговоркой сообщил Антонию: