Юрий Ижевчанин - Критический эксперимент 2033

Пришлось на следующей проповеди для посвящённых говорить о допустимых и недопустимых расхождениях.

«Братья и сёстры, вставшие на путь служения Богу Единому! Мы должны помнить, что все люди рождаются разными. Если бы все рождались одинаковыми, то из любого можно было бы слепить любого, как из гончарной глины любой горшок, и надо было бы связать всех людей несвободой, разделить их на трибы занимающихся своим ремеслом, поелику ребёнок начинает учиться ещё в чреве матери. И понадобилось бы запретить браки между разными трибами, и потеряли бы люди свободу выбора, тот тяжёлый и важнейший дар, который вложил в них Бог Словом своим, задавая законы мирам. Сыновья должны были бы делать то же, что их отцы, а дочери — то же, что матери. И народ долго жил бы, потому что в большинстве случаев так действительно лучше всего. Но он потерял бы волю к совершенствованию и даже к самозащите: воевали бы лишь члены трибы воинов, а остальные покорялись бы любому, как овцы. Может быть, устанавливая порядок в своей части мира, вы столкнётесь с такими народами. Безнадёжно лечить их. Нужно забрать себе лучших людей, рвущихся из тюрьмы установленных их чрезмерно осторожными божествами триб. Остальные пусть живут, как жили».

«Раз люди разные, не может быть одной истинной веры для всех. Напомню: «Deus est infinitus, homini sunt finiti» (Бог бесконечен, люди конечны) Более того, Бог бесконечное число раз бесконечен, Он имеет infinities infinite perfectam rem (бесконечное число бесконечно совершенных свойств). Какое-то божество может иметь лишь одну присущую ему бесконечность, и то с нашей людской ограниченной точки зрения. Поэтому разные люди, искренне обращающиеся к Богу, видят разные стороны Его, и даже смотрящие на одну и ту же сторону видят лишь часть её бесконечной глубины и совершенства. Поэтому ошибаются те, кто говорит, что божества сливаются вместе в Боге. Для Бога Единого божества — такие же твари, как и мы. Они бесконечно ниже, но часто бесконечно выше нас. Поэтому божество может пасть, как карфагенская Астарта и неназываемые этрусские боги, и стать рабом или рабыней Люцифера. Оно может и возвыситься, следуя Путям Бога Единого. Поэтому нельзя надмеваться над чужими богами и гордиться тем, что мы служим высшему. Ведь служить низшим легче, а у нас каждая ошибка гибельна, если её побыстрее не исправить».

«А теперь вернёмся к вере. Мы видели, что любая вера правильна лишь частично. Человек не может создать ничего совершенного. А если создаёт нечто идеальное божество, то это совершенство столь односторонне, что в плодах своих ужасно либо гибельно. Так Люцифер, нерушимо исполняющий клятву судить мир наш по справедливости и разуму, создал ад, в котором до конца нашего времени и мира пребудут души, прошедшие путь Дьявола. Ведь он забыл о любви и жалости. Скорее, теперь уже он не может видеть и ведать их, слишком развив в себе ум и холодную справедливость. Искушая нас, он считает, что проверяет души на скрытые в них пороки, помогает гнили выйти наружу и стать менее вредной. И самое опасное его искушение — солгать правдой, подсунуть простое решение, дабы улучшить мир и пройти свой Путь».

«Опять вернёмся к вере. Как видите, довольно редко вера сбивается в чистое служение Дьяволу, и очень редко она становится служением Богу. Любое служение человека несовершенно. В том числе и наше. Поэтому даже тех, кто идут по путям Люцифера, нужно попытаться спасти. А уж тех, кто идут к Богу своим путём или служат светлым божествам, нельзя упрекать. Но можно и даже необходимо уместным и вежливым способом обличать их ошибки, и столь же необходимо терпеливо выслушивать и принимать к сведению их обличения, а затем поправлять наши недостатки. Но внимание! Слишком часто недостатки неразрывно связаны с достоинствами. Лучше иметь, но осознавая и исправляя по мере возможности их последствия, десять мелких недостатков, чем потерять одно среднее достоинство».

«Как вы видите, в вере есть всего две смертельных ошибки. Меньшая — подменить Бога Люцифером. Большая — подменить веру в Бога верой в свою веру. Поэтому с колдунами и ведьмами, дьяволопоклонниками и изуверами нужно бороться, если необходимо, воевать и уничтожать. А две единственных возможных ереси нужно выкорчёвывать с корнем и немедленно. Это фундаментализм и фанатизм».

«Если некто записал откровения пророка, он получил слова человека, мучительно пытавшегося передать ничтожную часть полученного им божественного озарения на понятном для людей языке. Если он начинает приписывать эти слова Богу, говорить о Священном писании, молиться на слова, а не на Божественный Свет, жалким отблеском которого они являются — он впадает в фундаментализм. А если он верит этим словам больше, чем окружающему миру и любым аргументам — он фундаменталист. Убивайте без жалости тех, кто учит фундаментализму, и пытайтесь образумить остальных. Не получилось — с сожалением, сказав про себя: «Neque placerat non aemulari, non pepercit» (Не бить, не мучить, не щадить), завершайте выполнение своего долга».

«Не уничтожайте все «священные» книги фундаменталистов. Ложное имя им дали люди, и нужно воспользоваться частью истины и добра, выраженной пророками, слова которых использовали ко злу».

«Вторая ересь — фанатизм. Если кто-то смешивает обряды и обычаи с верой, называет неверными всех, кто верит по-другому, поступайте так же, как с фундаменталистами! Здесь немедленного безжалостного уничтожения заслуживают не только вероучители, но и все те, вместе с их родом, кто карает других за отступления от их веры и навязывает силой свою, кто считает себя народом избранным, а всех остальных ничтожествами».

«Все другие отклонения заслуживают спора и обсуждения, может быть, яростного обличения, но не кары».

«Но есть то, что хуже ересей. Если некто начинает утверждать, что говорит словами Бога, убивайте немедленно, особенно если изрекает вроде бы благие вещи! Это — богохульство и дьявольский обман, страшнее которого не бывает. Такие пророки Люцифера порождают фундаментализм и фанатизм».

В эту ночь Евгению приснился светлый образ с удлинённым лицом и бородкой, который посмотрел на него любящими глазами, осенил благословением (не крёстным знамением!) и улыбнулся: «Может быть, ты вместе с сыном пронёс мимо меня чашу мою. Может быть, человечеству лучше будет без помощи, которую оно использовало во вред себе. Может быть, у людей хватит сил совершить то, в чём единственном они созданы по образу и подобию Божьему: реализовать способность бесконечно развиваться и совершенствоваться ко благу».

Таким образом, как надеялся Евгений, удалось избежать первородного греха религий и убеждений, вообразивших, что они знают истину: самыми страшными врагами являются те, чьи расхождения самые маленькие.