Александр Харников - Дунайские волны

В ответ на эти агрессивные действия датский корпус оккупировал Гамбург, главный перевалочный пункт английской торговли с Германией, и закрыл для англичан Эльбу. Пруссаки вторглись в Ганновер и закрыли британцам доступ в Везер и Эмс. Коалиция наложила эмбарго на экспорт товаров в Англию, и в первую очередь зерна, надеясь на то, что недостаток хлеба сделает англичан сговорчивее. Важнейшие европейские порты были закрыты для британских судов.

Еще немного, и Англия оказалась бы перед лицом мощнейшей антибританской коалиции без всяких шансов защититься. В Лондоне решили разрушить союз нейтральных держав любой ценой.

С точки зрения англичан лучше всего было вывести из игры самого мощного участника договора – Россию. Был профинансирован заговор против Павла I, составленный русскими царедворцами. Павел был убит 12 марта 1801 года, а новый император Александр I не стремился к войне с Англией.

Он даже написал Георгу III примирительное письмо, велел выпустить из портов задержанные английские суда и освободить интернированных матросов. Правда, подчеркнул, что идет на все это лишь потому, что суда были арестованы до объявления вооруженного нейтралитета. Отказываться же от международных обязательств немедленно и в одностороннем порядке Александр не считал возможным. Но теперь стало понятно, что коалиция устойчивой уже не будет.

Англичане решили нанести по коалиции чувствительный удар. В начале 1801 года они подготовили в Грейт-Ярмуте флот с целью противодействия союзу, еще не вполне представляя, как именно будут его использовать. В конце концов возобладало мнение, что следует запереть выход из Балтийского моря, где были сосредоточены флоты нейтральных держав, а еще лучше – уничтожить или захватить как минимум один из них. Выбор пал на Данию.

12 марта 1801 года британский флот вышел в море. Он насчитывал 12 линейных кораблей, 5 фрегатов и 23 малых судна. Командовал эскадрой адмирал Хейд Паркер, его заместителем был Горацио Нельсон. Но направлял их действия не умудренный опытом Питт (его отправили в отставку, опасаясь скандала с Петербургом из-за участия английских дипломатов и самого Питта в заговоре против Павла), а новый премьер-министр Генри Аддингтон.

Их с Питтом отцы когда-то дружили, что и позволило Аддингтону сделать карьеру. В остальном же это был ничем, кроме отчаянной русофобии и беспринципности, не примечательный человек. Все, в чем была замешана Россия, Аддингтон полагал опасным для Англии. К тому же он опирался на завышенные оценки Адмиралтейства. Там оценивали военно-морскую мощь России в 82 линкора, Швеции – в 18, и Дании – в 23. Но они были не обучены совместным маневрам, а Россия на Балтике вообще не могла поставить в линию больше 20 линейных кораблей.

Но Аддингтон вбил себе в голову, что объединенный флот нейтральных держав непременно соединится с французским и испанским, после чего нападет на Британию. Именно он дал негласное распоряжение Нельсону довести экспедицию до военных действий, хотя Хейд таких распоряжений не давал.

12 марта Аддингтоном была отправлена в Копенгаген высокомерная нота, в которой он требовал немедленного открытия датских портов для английских кораблей и выхода из союза. Наследный принц датский ответил, что сумеет отразить силу силой, и отверг ультиматум.

Британские офицеры вспоминали, что известие об этом застало Нельсона на рейде датского Скагена – городка на северной оконечности Ютландии. Он вышел из каюты на палубу, якобы насвистывая на разные лады слова песенки: «Бей первым, Хейди». За обедом Нельсон был весел и за глаза шутил над престарелым командиром эскадры. Мол, «старина Хейди смертельно боится темных ночей и балтийских льдов».

На совете мнения командиров разделились. Паркер считал, что атака датского флота в виду береговых батарей будет слишком опасной. Особенно учитывая, что стоящие на якоре суда, не говоря об артиллерии фортов, в перестрелке получат преимущество над маневрирующими кораблями. Он предлагал ограничиться блокадой проливов. Нельсон настаивал, что нужно разделаться с датским флотом, пока не растаяли балтийские льды и из Кронштадта не пришла русская эскадра. «Тогда нам останется только убираться домой», – горячился он. В результате победило мнение Нельсона.

Подобраться к Копенгагену было непросто. На протяжении веков датчане собирали с судов плату за проход через Зундский пролив. Соответственно, Королевский фарватер находился под прицелом батарей Кронборга. На случай, если противник решит пройти под артиллерийским огнем не считаясь с потерями, его встречал форт Тре Кронор, прикрывавший порт. А уже там в дело вступали поставленные на якорь датские суда (7 линкоров и 24 фрегата), береговые и множество плавучих батарей.

Еще когда обсуждался вопрос о заключении договора о вооруженном нейтралитете 1780 года, шведы предлагали датчанам укрепить свой берег Зунда хотя бы временными фортами (Дания запрещала это шведам во всех договорах между ними). Но в Копенгагене опасались, что Швеция в таком случае будет требовать свою часть платы за прохождение проливов. Та же история повторилась и в 1800 году. В конечном счете скупость и погубила Данию.

Нельсон провел свою эскадру вплотную к шведскому берегу так, что «суда царапали бортовую обшивку о скалы». Он выпросил у Паркера 12 судов, прорвался на рейд Копенгагена, встал почти борт о борт с плавучими батареями и утром 2 апреля обрушил на датчан море огня. Два британских корабля сели на мель, но продолжали вести огонь. Им отвечали одновременно около 870 датских орудий.

Стрельба продолжалась с половины десятого утра до восьми вечера. Потери были огромными с обеих сторон, корабли получили серьезные повреждения. Видя, в каком опасном положении находится Нельсон, Паркер отдал приказ отходить. «Будь я проклят, если сделаю это!» – вскричал Нельсон. Затем он приставил подзорную трубу к глазу, закрытому черной повязкой, и добавил: «Клянусь господом, я не вижу никаких сигналов адмирала».

Английские канониры оказались чуть точнее и удачливее. К вечеру один датский корабль взорвался, два затонули, еще несколько горели. Многие плавучие батареи были разбиты и выведены из строя.

Потери датчан составили примерно 1800 человек убитыми и ранеными. Но и запас прочности британских линкоров подходил к концу. Они все были сильно повреждены, команды понесли большие потери (около 400 убитых и 850 ранеными) и едва справлялись с пожарами.

Темнота вынудила стороны подписать перемирие на 24 часа. 3 апреля Нельсон явился в королевский дворец на переговоры с принцем Фредериком. Он угрожал ему, что даст приказ бомбардировать город, если датчане не признают поражение. Мол, Нельсон может себе позволить потерять хоть весь флот, а вот им терять Копенгаген будет жалко. Аргумент оказался убойным.