Глеб Исаев - Лис Удача

— Вот, что, — рассудил Александр. — Стоит прикопать мешок с добычей здесь. И дальше идти налегке. Иначе, да с такой ношей, нас первый мусор примет, — туманно пояснил он Андрею.

Орудуя сучковатыми палками, вырыли яму. — Ориентир — башня, — кивнул Александр на другой берег. — В аккурат против дубняка. Понял? — паренек согласно кивнул, запоминая приметы.

Внезапно ночную тишину расколол пронзительный свист. Он приближался. Было понятно, что «соловей» что-то обнаружил, и зовет подмогу.

Александр сжал зубы и решительно выдохнул, приняв решение: — Придется лезть в воду, — сообщил он это нелегкое решение подельнику.

— Иван, ты что? — изумился тот. — Померзнем. Вода-то ледяная.

— Решай, Андрюха. Или на каторгу, или будем рисковать. Ну? — для себя Александр уже все решил.

Андрей перекрестился и тоже стал скидывать одежду.

Они разделись и, дрожа от сурового ноябрьского ветра, шагнули к реке. Вода обожгла и вызвала резкое желание натянуть все снятое, и попробовать найти другой путь спасения.

Закусив губу, Александр присел и оттолкнулся от илистого дна. Холод придал сил. Грести одной рукой было тяжко. Рядом бестолково плескал руками Андрей.

Чего им стоило форсировать реку, они сами после не смогли бы объяснить. Но вышли на берег и, сотрясаясь от дикой дрожи, поспешили от берега. Одеть мокрую одежду было невозможно.

— З-з-адубеем сейчас, — лаящим голосом проскрипел Лис. — Бежать нужно.

Когда дыхание перехватило, а вода в сырых ботинках перестала хлюпать, перешли на шаг. Однако дрожь исчезла.

Напялив сырое белье, не сговариваясь, побрели к высоким стенам, над которыми в свете поднимающегося где-то далеко за горизонтом рассветного солнца выделялись купола с крестами.

«Выбирать не из чего», — понимал Лис. Апатия, сменившая возбуждение, навалилась с бешеной силой. Ноги заплетались, вновь начал трясти озноб.

Стучать пришлось долго. Окованные ворота, открывать никто не спешил. Только злобный лай рвущегося с цепи пса сопровождал каждый удар. Наконец, когда они уже было решили убираться от негостеприимной обители, раздался глухой голос. Некто, совсем не с монашеской кротостью, посоветовал идти своею дорогой, а не тревожить мирный сон паствы.

Уговаривал Александр неведомого ключника с таким жаром, как не говорил даже на последнем слове в суде. Красноречие подстегивал трясущий тело озноб. И невероятная слабость.

«Бежали от разбойников, попали в воду, нитки сухой нет, замерзаем, под порогом сгинем, грех на тебя ляжет, побойся бога», — это были не самые яркие его высказывания.

Возможно, сжалившись над бедолагами, а скорее, разглядев при скудном свете зари наступающего утра, что путников только двое, сторож отворил ворота. В приоткрытую дверь выглянуло благообразное лицо в рясе и меховой душегрейке поверх монашеского одеяния.

Ну что с вами делать, ведь не угомонитесь? Входите, коли так. Однако, времена ныне голодные, не обессудьте, кормить нечем.

— Хоть обогреться пусти, святой отец. Обсохнем и уйдем, — простучал зубами Лис. Андрейку же настолько колотил озноб, что он не мог произнести ни слова.

Монах проводил их в маленькую келью, единственным достоинством которой была слабо чадящая сырыми дровами печурка. Он бросил в топку пару полен и встал у дверей. Понемногу комнатка начала согреваться.

Не успели путники унять дрожь, как низенькая дверь распахнулась, и в келью вошел еще один представитель черного духовенства.

— Мир вам, — кивнул он в пространство, впрочем, взгляд администратора богоугодного заведения вряд ли можно было назвать мирным.

Цепко впиваясь в лица нежданных постояльцев, он, видимо, сумел составить мнение уже в первые мгновения.

Что вошедший имеет в местной иерархии изрядный вес, показало и то, с какой робостью поглядывал на него ключник, отворивший им ворота.

Скороговоркой повторив немудреную легенду, Александр впервые озвучил свое новое имя.

«Отставной военный, кавалерист? Ну-ну», — словно говорил скептический взгляд святого отца. Он, словно Пилат, потер сухие ладони и сухо произнес, обращаясь скорее к брату по вере: — Обогреть, и пусть идут с миром. До заутреней проводи.

Сторож разве что не отдал честь, преданно глядя вслед уходящему командиру.

После ухода начальства, монах явно повеселел. Поняв, что наказания за самоуправство не будет, он покосился на плотно прикрытую дверь и, разведя руки, пояснил:

— Строг игумен, не взыщите, православные. Погреться с четверть часа разрешил, и то ладно. А мог бы, и вовсе, прогнать. Кремень.

Поняв, что отпущенного времени на сушку не хватит, Александр глянул на старца.

— А что, дедушка. Не продашь ли ты какую-никакую одежонку? — протянул Саня, еще не имея твердого плана.

— Да что ты, мил человек, — замахал руками послушник. — Мирского у нас отродясь не водилось. А в рясе не по закону тебе.

— Отец, нам лишь бы до города добраться до свету, как есть лихоманку подхватим, — приступил к уговорам Лис. — Я ладно, а малец, совсем хворый, — кивнул он на промерзшего спутника. Андрейка, не понимая сути, тем не менее согласно закивал, натужно изображая чахоточный кашель.

— У нас, вон, и денег с собой изрядно. Рублей двадцать, — Александр умышленно озвучил сумму, на порядок превосходящую стоимость тряпья.

Услыхав, какое богатство готов выложить странный гость за сухую одежду, монах задумался. Наконец, алчность победила.

— Здесь будьте, попробую чего найти, — нарушил он негласный приказ настоятеля следить за подопечными и торопливо выскочил из похожей на кладовку комнатки.

Александр поднялся со скамьи. — Сиди, жди, — кратко приказал он Андрейке. — Спросят, я ушел до ветру, все.

Александр тенью скользил по сумрачным лабиринтам, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся из келий. Однако в основном из-за дверей не слышалось ничего. Лишь изредка мерное похрапывание дрыхнущей монастырской братии.

Неожиданно в щель из приоткрытой двери одной кельи мелькнул слабый луч света. Александр осторожно склонился к проему. Голос, принадлежащий «старшему по хате», узнал сразу.

Обрывки разговора в сути распоряжений сомнений не вызывали: «В участок… барин и слуга… Со слободы из заречья… Через полчаса…»

«Сдал, сволочь, — покачал в расстройстве головой Саша, — ну что за люди?»

Он едва успел вжаться в нишу, как дверь распахнулась, и кто-то маленький, в длиннополой одежде, проскользнул мимо.

Чуть погодя свет лампы качнулся, это хозяин кабинета, окончив инструктаж, тоже последовал прочь. Едва шаги стихли, Александр шмыгнул внутрь. Слабые лучи восходящего солнца с трудом, но позволяли разглядеть скудную обстановку. Внимание привлек высокий столик.