Игорь Ключерёв - Шотландия молодая

— Одну минуту. Так а разве это не зависит от правящей династии? Ты же сам сказал, что при ганноверской династии вас принимают за варваров?

— Зависит. Пропасть между нами, горцами и лоулендерами пролегла давно. Религиозный раскол только усугубил дело. Но если Стюарты всегда вмешивались в наши дела и подключали клановых вождей к своей политике, то правительство Кромвелля и ганноверцы расценивают нас, как дикарей. Пойми, религиозным распрям, если они имеют место быть, уделяют значение лишь англичане. И на этом основании заставляют нас убивать друг друга. Религия — всего лишь видимая причина, повод. Если угодно, знамя, под которым можно выступать якобы для благой цели и которое оправдывает все.

Я помолчал, переваривая услышанное.

— Не доверяй клерикам, брат. Они набьют тебе уши сахаром, а потом пошлют тебя умирать непонятно за что.

Какое-то время мы шли в молчании. Потом я не выдержал:

— Ангус, а что ты думаешь о принце?

— Что я думаю? — Ангус хохотнул. — Да я не думаю о нем вообще.

— То есть как? — я внимательно вгляделся в его лицо, уж не думает ли он, что..? — Я понимаю, ты с ним лично незнаком, но все же?

— Скажу тебе по секрету, брат: он и есть как раз тот, за кого стоит сражаться и проливать кровь.

— Ты это серьезно?

— Конечно. Мы вышли на восстание ради него и ради него же мы умрем, если надо. Или посадим на трон. — Ангус горделиво вздернул нос.

Я посмотрел на него с опаской.

— А если он не оправдает нашего доверия — зашьем его в мешок и скинем в залив.

Мне захотелось гомерически заржать, но я сдержался. Лишь только хлопнул Ангуса по плечу, ухмыльнувшись.

— Не стоит смеяться. Весь прошлый год и до самой победы у Торнагрэйна дела шли ни шатко, ни валко, и люди это ощущали. И я это ощущал. Все ждали скорой развязки, трагичной развязки. И я ждал. Но развязка вышла в нашу пользу. Благодаря и тебе, как говорят люди. Но самое главное — это то, что мы увидели победу наяву. После Проклятого Кромвеля, после казни Монтроуза, после гибели Клэйверхауса, поражения в пятнадцатом году и в девятнадцатом, никто не верил в то, что можно бороться на равных с Англией. А теперь мы чувствуем, что можем победить, понимаешь? Никакой принц нам не поможет и не помешает. Времена романтизма прошли, сейчас все по-другому. Сейчас все зависит только от нас. А если народ верит в себя — он непобедим.

Такой проникновенной речи я не ожидал от горца, пусть даже приемного сына вождя. Со мной шагал настоящий политик, невероятно умный, осведомленный, мыслящий. От такого я даже ужаснулся — ребята, а зачем вам я? Когда у вас такие кадры?

У деревушки Ларберт, немного не доходя до Фалкирка, объявили привал. Мне пришлось растормошить Ангуса, чтобы потренироваться в фехтовании.

А, да, совсем забыл — теперь мое правое плечо приятно оттягивал ремень с ножнами. В которых сидел самый настоящий палаш. Дорогущее оружие, в самом деле. Если бы не снабжение из Франции и Испании, с палашами бы ходили не более одной пятой части горцев. Остальным бы улыбнулось побегать с вилами, косами и топорами. Да впрочем и таких тоже я видел.

Мой палаш, который мне вручили утром, перед началом похода, принадлежал кому-то из погибших ранее. Хоть я и атеист, но меня предупредили, чтобы я обращался с ним аккуратно, бережно и… "И ты зря лыбишься, Алексей. У оружия есть душа, как бы ты не хорохорился со своим атеизмом", — прозвучал голос у меня в голове.

Вдогонку к палашу мне досталась сумочка с необходимыми вещами, типа жира для смазки, оселком и куском ветоши. Такие сумки шотландцы в наше время обычно носят на причинном месте, ну вы видели, да? При парадном костюме. Видели? Тут были похожие, только их носили на боку.

Ангуса удалось расшевелить с большим трудом. Сам он не желал ничего делать, лишь отдыхать с дороги. У меня же наоборот, энергия перла только в путь, сам не знаю откуда.

Первые удары он лениво отбил. Потом, видимо раскочегарившись, скользящим блоком отклонил мой палаш, неуловимым движением перехватил меня за руку, одновременно приложив лезвие своего меча к моей груди.

— Не так уж и плохо, — обронил он, отходя на исходную позицию. — Но не теряй концентрацию. Она тебе понадобится, если ты встретишь соперника, вооруженного саблей или шпагой.

— Ага, понял, — у меня в голове снова пронеслись кадры из "Роб Роя", где Тим Рот великолепно нырял и уходил от ударов палаша.

Уроки Иана не прошли даром — хотел бы я знать, что с ним сейчас? Я довольно уверенно парировал атаки Ангуса и не поддавался на его уловки, хотя он все же успел задеть меня по руке пару раз.

— Недурно, Алистер, недурно. Тебе следует поднабраться силы, чтобы палаш в твоей руке двигался быстрее.

— Ну прости, Ангус. Мы, русские, более привычны к топору.

Мы засмеялись.

— Ладно, брат, ты уже много понимаешь в деле фехтования, надо лишь побольше практики. Теперь отдыхаем. У нас впереди еще много миль.

Ночевать мы остановились у моста, неподалеку от Линлитгоу.

Рано утром колонна миновала Линлитгоу. Там мы встретили наши конные патрули.

Эдинборо не был занят нашей армией — хоть на это у принца хватило ума, хотя представляю себе, как ему, должно быть, невмоготу уже короноваться в Холирудском дворце. Зато у кого-то из командующих армией достало здравого смысла стребовать с города контрибуцию провизией и блокировать замок. Также нам сообщили, что несколько рот английской пехоты, милиции и драгунов сдались без боя. Почти все рекруты завербованы здесь, в Шотландии, поэтому при появлении превосходящих сил, да еще и ведомых законным монархом, они без колебаний переходили на сторону сильнейшего.

Проблема была в том, чтобы удержать их, склонить на свою сторону, чтобы — навеки и до смерти. Но это и в самом деле проблема. Испокон веков шотландцы разделены. Если не считать Порубежье, англичане и дружественные им силы вербовали солдат в окрестностях Глазго, Эдинборо, Абердина. Ну, скажем, не испокон веков — все же Уоллес и Брюс набирали войска именно здесь в Лоуленде. Но последние пару сотен лет горы и низины живут отдельно друг от друга. Вот если бы консолидировать все области в одно государство с единым патриотическим чувством, какое присуще шотландцам двадцатого и двадцать первого века… Ах, да, если бы, если бы…

Такой процесс займет не одно столетие. Конечно, можно форсированно провести коллективизацию — но это ж смешно, сами понимаете. Смешно, но делать что-то надо, чтобы у нас появился хоть шанс на победу в долгосрочной войне.

После полудня мы прибыли к Эдинборо. Шел третий день осады. О'Салливан так и не сподобился раздобыть обещанную артиллерию — что неудивительно, брать пушки было негде. Но нас встретили криками ликования, как и вести о взятии Стирлинга.