Антон Марахович - Азовский поход

Четыре молодых-симпатичных-статных девки тут же начали накрывать на стол, не дожидаясь ни воеводы, ни самого царя. Дисциплина, однако, у них тут.

Не успели окончить обед, заявились царь с боярином Прозоровским. Наскоро сжевали по гусиной ножке и рванули из горенки, прихватив нас с собой.

— В школу едем, князь. — пояснил на ходу Пётр. — сейчас сам всё увидишь!

От вёсельного баркаса я категорически отказался, предложив взамен шнельбот. Правда, когда отходили от дебаркадера боярин почему-то решил высигнуть из него на ходу. Царь-батюшка буквально налету успел его споймать… Следом Кныш на двух "Пузырях" вёз десяток наших морпехов, чтобы сразу взять под охрану усадьбу будущей школы. В двенадцати километрах выше по Дону была цель нашего визита. Ещё когда мы подходили к месту, окрестности мне понравились. Матёрый лес с обеих сторон подходил почти к самой реке. Только на правом берегу он стоял почти на 20-ти метровом обрыве, а на левом полого спускался прямо к реке, не переходя границу весеннего паводка.

И тут, вдруг, поперёк реки поднялся, обросший всякой хернёй, толстенный трос. Мы даже среагировать не успели и втюхались в эту завесу парашютной стойкой. Мы-то втюхались, но пузыри Кныша заложили классические развороты вправо-влево и открыли автоматный огонь по опушкам берегов. Пока мы освободились от троса (обычная пеньковая верёвка, только толстая и облепленная всяким проплывающим хламом), на каждый берег высадилось по пять морпехов Кныша. Результатом был один пленный на правом берегу, возле кола на пляже, к которому крепился трос и два разбойничка на левом берегу, которые этот трос воротом поднимали. Остальных, как корова слизала. Солнце стояло ещё высоко и Кныш приступил к экспресс-допросу:

— И атаман банды и все остальные участники были из той деревни, в которую мы ехали. По осени боярин Прозоровский приехал в усадьбу, объявил, что они отныне не принадлежат прежнему боярину, а принадлежат какой-то "школе" и уехал. Прошла осень, прошла зима, весна проходит, а новый барин так и не объявился. Вот мужички и озоровать начали. Купчишек на речке стопорить.

Пётр опять заработал тростью, но уже заранее не давая боярину сигануть в воду.

Ещё до заката прибыли в усадьбу. Правый берег, необычно.

Хорошая усадьба! Боярский двухэтажный дом с мезонином-балконом над рекой. Дом деревянный, но и снаружи, и изнутри отдранкованый и оштукатуренный известковым раствором. Посад для дворни, в полукилометре деревня в 100-ю с лишним дворов. Была б церковь, считалась бы селом. В 300-х метрах выше по течению Дона впадает приток, довольно полноводная речка с бурным течением. Для лесопилки, мельницы и генератора вполне хватит. Мы пошли к берегу. Недалеко от уреза воды здоровенная куча наломанного камня, изрядно заиленная паводком. Как пояснили, всю зиму возили по льду реки от ближайшей каменоломни. Боярин, подгоняемый царём, помчался в усадьбу, а потом в деревню. Я, пока не село солнце, развернул свои удочки, Кныш расставил сигнализацию и караулы, и с Доктором заколдовал над шашлыком на всю компанию. Вирич и Кузя принялись "обнюхивать" окружающую местность. Как стемнело, все разместились вокруг костра, почти тотчас прибежали староста деревни с боярином, брякнув сигнализацией, задобропожаловали в господский дом, но нам и здесь было хорошо, крестьяне забились по домам после неудачного нападения разбойничков, ночь тёплая, а комары ещё не озверели. Май на дворе. Сплошной пикник на обочине.

Лично я спал в каютке шнельбота.

Утро было росистым, стало быть, день будет жарким. После завтрака, остатками вчерашнего пикника, приступили к дотошному изучению доставшегося хозяйства и прилегающего ландшафта. Пока мы лазили по всем углам, царь с боярином вдумчиво и не спеша пороли горе-разбойников. Я с трудом уговорил его не разбрасываться людскими ресурсами и ограничиться розгами, а не кровавыми казнями.

Закат встречали за столами, накрытыми на крыльце боярской усадьбы. Подводя итог увиденному за день, всеобще порешили: — школе здесь быть! Место хорошее, лесу много и разного, речка многоводная и удобная для целого каскада плотин — любой заводик потянет. На завтра приступим к разгрузке кораблей, а царь с боярином помчатся в Воронеж организовывать обоз до Москвы.

Через четыре дня государь со свитой с обозом отбывал в столицу, пообещав немедленно прислать в школу наилучшего архитектора и строителей. Он-то, конечно, обоз обгонит и прибудет туда намного раньше, но Юра Ладыгин ни в какую не хотел оставлять своё оборудование и вещички без присмотра и решил сопровождать телеги самолично. Мы обнялись с ним на прощанье, свидимся только через год.

Корабли полностью разгружены и даже вновь частично загружены бочками с мёдом, мочёной клюквой, сушеными грибами, выделанными кожами и полотном, закупленными в Воронеже и окрестностях. С Доктором, Виричем и Гришей оставались десять морпехов с полной оснасткой, даже снегоход втихаря притащили, ироды. Посидели на-посошок недолго, и я приказал капитанам скатываться к Азову.

В низовьях Дона было уже непривычно "пустынно". Царь с новобрачной убыл в Москву, вволю помахав здесь дрючком и отдав всем строжайшие ЦУ. Донцы били копытами, запоржцы и мазепинцы сучили от нетерпения подковами. "Новые" крымчане переживали, как бы "старые" не убежали слишком далеко, не дав себя ограбить.

В Азове, где командовал воевода Шеин, из наших за старших оставались Драп с Демоном, имея 40 дружинников, "Тортилу", "Иблис" и четыре "Ёжика", с достаточным колличеством топлива, сопутствующего, запчастей и боеприпасов. Им в подчинение передали 15000 донских козаков и два полка стрельцов. Они не стали размазывать кашу по столу. Договорившись с калмыками, сразу же стали рьяно гонять ногаев, тех, кто ещё не ушёл за Маныч.

Два полка уланов и полк драгун генерал (после прошлогодней компании) Репнин в сопровождении "Бобика", "Ёжика" и пяти дружинников обслуги своим ходом тыгыдычным алюром двинул на Тамань. Там их переправят в Керчь.

От побережья Азовского моря, проходящая конница всех местных пожгла и отогнала километров на 50. Связываться с ней из них никто не захотел, помня прошлогодний опыт. Впереди и слева от них, частым бреднем поперёк всей Кубани, двигались передовые орды ногаев, мало что оставлявшие после себя.

Другая половина донцов с 8-ью тысячами пехоты, прибывшими по весне из Московии, под командованием Гордона двинулись к Перекопу, выметая перед собой из степи всю нерусь. ИМ в помощь под командой Белонога Вити пошли 40 морпехов, "Тортила" и два "Ёжика" под прикрытием вертолёта.

Смирившись с неизбежным, самые мудрые и предусмотрительные крымчаки поспешили со своими табунами и отарами к Перекопу и подальше от него. Пока весенняя трава не успела пожухнуть, а речки не пересохли.