Александр Логинов - Великое шевоше

Солдаты, караулившие пойманный в ловушку отряд гасконцев, сразу же бросились на помощь своим, подставив спины под стрелы лучников Сергея. Де Бола вонзил шпоры в бока боевого коня, посылая его в атаку. Рядом с рыцарем скакали оба башелье и латники барона. Рыцарей из караула смяли лошадьми, оставив ребятам Мясника добивать их. Сеид вертелся между палаток, разя стрелами всех, кто выскакивал из них. Уже через несколько минут после нападения на лагерь началась обыкновенная бойня, в конце которой все они выглядели просто чудовищно.

В плен никого специально не брали: рубили, кололи всех подряд, не разбирая: ополченец ли это, или возчик, человек далеко не военный. Однако пленные все-таки имелись. Кого-то не добили, не дорубили, не докололи, а кто-то ушлый — притворился мертвым, в надежде потом потихоньку убежать. Таких переняли лучники, из-за отсутствия стрел пустивших в ход свои длинные ножи. Были и такие, кто не старался удрать, а лежал себе по-тихому, обхватив голову руками. Вместе с раненными, таких умников набралось достаточно много. Отдать приказ казнить пленных — язык не поворачивался, хотя с точки зрения рыцарской чести дело обстояло вполне нормально. Никакого урону в том нет. Пленных больше чем победителей — значит это не убийство, а военная необходимость. Никто из благородного сословия не посмеет укорить Сергея за такой приказ. Остальные причины в расчет не принимались, хотя они лежали в области экономики. Выкуп за пленных невелик, а кормить их придется. Овчинка выделки не стоит. Уже потому их проще убить, что делалось в этом мире регулярно, после каждого сражения.

Трех рыцарей, оставшихся в живых, Сергей пощадил, как и их оруженосцев — младших сыновей из благородных семейств. Исключение еще сделали для нескольких возчиков и мастеровым из горожан-ополченцев. Остальных пленников барон пустил под нож.

Сир Арно находился в плохом настроении. Еще бы, победа победой, но досталась она им не дешево. Двое из его людей, ослушались приказа — бросились грабить. Как результат — лежат теперь с перерезанным горлом. Вот людям неймется… Еще один латник лишился руки ниже локтя. Бедняга нарвался на серьезных парней, и если бы не Сеид, вертевшийся рядом — умер бы от потери крови, если бы не был добит сразу. Еще один, оруженосец барона, поймал нечаянно стрелу в живот. Ополченец стрелял почти в упор, шансов у бедняги не было. Доспех, очень хороший, кстати, не выдержал. И тонкого плетения луженая кольчуга, одетая поверх бриганды не помогла, не спасла. Она неплохо держала рубящие удары, а от колющих ударов, например копьем, или стрелы бесполезна.

Раненный слабо стонал и просил пить. Его время в этом полном греха мире истекло, душа готовилась отправиться к богу. Сергей сжалился над беднягой, велев напоить его, прекрасно зная, что вода ускорит его конец. Прошло совсем чуть чуть времени, и на губах раненного запузырилась кровавая пена, и он испустил дух.

Суровый воин, товарищ по оружию умершего прочитал молитву.

Собравшиеся у тела воины перекрестились, повторяя за ним последнюю строчку:

— Amen.

— Amen.

— Amen.

Сергей велел завернуть трупы в плащи и завязать их покрепче. Тела следовало похоронить в освященной земле. Это даже не обсуждалось. А вот с телами врагов Сергей поступил не по-христиански, отказавшись позаботиться о них.

— Возьму грех на душу, — решительно заявил он барону, требовавшему соблюсти порядок.

Серега воспринимал молодого барона таким, какой он есть. Он не был ни хорошим, ни плохим. Он — дитя своего времени, со своеобразным понятием о чести. Ничто не помешало барону прирезать пленных, и тут же такая трогательная забота об их погребении. Друг на полном серьезе собирался отправить людей за священником. Ближайшая церковь — миль за десять. Это не смущало барона.

Вот уж нет. Ночевать рядом с трупами Сергей не собирался, на дворе октябрь, погода теплая, градусов двадцать — двадцать пять. Тела быстро протухнут.

День ушел на сбор трофеев. Окровавленную одежду убитых Сергей запретил брать с собой. Солдаты ворчали недовольно, но подчинились. Мало им добычи… По их понятиям — добычи много не бывает. Что делать — таковы нравы.

Обоз тронулся в путь, как только управились с погрузкой. До темноты успели пройти мили три и остановились на ночлег.

— Кольчуги ржавые, мечи из плохого железа, а копья… — жаловался барон Сергею. — Ты видел наконечники?

— Видел, — спокойно отвечал Сергей. Он привык к тому, что барон вечно недоволен взятой добычей. — Давай выбросим?

— Ну, уж нет! — отрицательно замотал головой рыцарь.

— Тогда не жалуйся, — отрезал Сергей. — Не гневи бога.

Барон умолкал, но не надолго. Через несколько минут он вновь начинал плакаться:

— А кони? Разве это кони?

Сергей тяжело вздыхал, укоризненно глядя на друга. Горбатого только могила исправит. Это верно. Сергей и сам не понимал, зачем им столько оружия и защитного вооружения. Ладно бы взяли только хорошее… Ан нет, ничего не оставили. Шесть повозок — это только военные трофеи, а еще котлы, палатки, продукты, вино и всякое барахло. Со стороны они смотрелись не военным отрядом, а черт те кем. Впрочем, войско принца, уже сейчас напоминало не воинское подразделение, а большой город, жители которого вздумали переселиться на другое место.

Англичане, уходя из Плезенса, подожгли дома, что стало обычной практикой этого набега. Более того, вся страна в округе — разорена. Там, где ранее стояли деревни — теперь следы пожарищ, мельницы сожжены, виноградники вырублены. Экономика графства Ривьер понесла значительный урон, от которого она вряд ли оправится в ближайшие годы.

С чувством выполненного долга англичане покидали главный город страны, двигаясь на восток по старой римской дороге, ведущей к Ошу. К вечеру понедельника армия принца дошла до деревни Ле Басу. Солдатам запретили появляться в ней, так как данная деревня принадлежала архиепископу Оша, и как владение церкви защищена от разграбления. Знатные вельможи и рыцари, отвечающие за продовольствие армии, были приглашены на обед и остались ночевать в деревне. Солдаты же разбили лагерь неподалеку от нее, довольствуясь радостями походной жизни — девкой под боком, или же кружкой другой доброго вина, в котором армия не испытывала недостатка.

В среду войска проследовали мимо Монтескью, большого и богатого города, хорошо укрепленного, с большим гарнизоном. Английские отряды совершили несколько рейдов в сторону города, уничтожая деревни, сжигая запасы хлеба и выливая вино на землю. Солдаты надеялись, что принц отдаст приказ о штурме города, но армия продолжала движение в прежнем направлении, пока не достигла берегов реки Баиз.