Александр Афанасьев - Врата скорби. Идем на Восток

Вместе с проводником — они направились на автобусную станцию, где сели на автобус, направлявшийся в Тифлис. У них было немного (но достаточно на первое время) денег, скудные личные вещи и образцы ткани, которые они якобы продавали. Оружия у них, конечно, не было никакого, за исключением двух складных ножей и нескольких метров крепкой веревки. Прибыв в Тифлис — уютный, в последнее время сильно разросшийся городок на берегу реки Куры — они пересели в автобус, идущий на Владикавказ по Военно-грузинской дороге. Автобус был мощный, трехосный, на шасси русского Мака [52] Американская фирма Мак – построила завод двигателей и автомобильный завод в Ярославле. К тому времени – индустриализация уже шла вовсю, германские и североамериканские фирмы конкурировали за заказы, ибо Россию Великая Депрессия затронула меньше всего. В нашем мире – от русского Мака берет начало Краз. , способный преодолевать самые ухабистые и скверные дороги.

Ближе к вечеру — они тронулись в путь…

Кавказ… это нечто особенное, с ним нельзя сравнить ни горы Афганистана и Северо-западной провинции, ни горы Договорного Омана. Горы Афганистана безжизненны и сухи, в договорном Омане два месяца идут муссонные дожди, наносимые с океана, а потом то же самое — страшная сушь и гибель всего живого. Древние горы Кавказа были живыми, поросшими лесом, в них жили люди, жестокие и свободолюбивые люди, о нравах которых агент с кодовым именем «Прощай» прочел в дневниках его деда и прадеда. Горы — стремительно сбегали вниз, в плодородные равнины, по которым текли реки, ведущие к морю. В некоторых местах — горы и вовсе обрывались прямо к морю, зеленый ковер, питался морскими испарениями. Это были горы, где можно было жить, а не выживать — и оставались только негодование и боль по поводу того, что такая земля досталась русским варварам, а не просвещенным британцам.

Автобус шел на Владикавказ, русскую крепость и опорный пункт, начало военно-грузинской дороги. Влади-Кавказ. Владей Кавказом. ВладиВосток. Владей Востоком.

Вам не кажется, что русские слишком много чем владеют?

Конечно, ни до какого Владикавказа они не доехали. Попросили водителя высадить их на одной из многочисленных остановок по пути… что он и сделал. Билет то оплачен до конца, а если господа не желают ехать… так это их дело. Поймав попутку — они добрались до Грозного и там, чтобы не ночевать ночь, не останавливаться в комнатах и не привлекать внимание полиции — сразу же направились дальше. В горы. Предварительно закупив на базаре все, что нужно за русские деньги, в том числе и знаменитый урбеч [53] Урбеч – национальный кавказский продукт, основанный на масле семян темного льна, размолотых на каменных мельницах. К нему чаще всего подмешивают растертые на той же мельнице орехи, ядра миндаля, тыквы, абрикоса. Едят его либо просто так, либо смешивая с натуральным сливочным маслом и добавляя мед. Это чрезвычайно полезный и питательный продукт, занимающий совсем мало места и дающий максимальное насыщение. Достаточно двух – трех столовых ложек урбеча, чтобы человек мог целый день идти в горах и нести груз или сражаться , о котором и дед и прадед отзывались весьма восторженно. Урбеч и в самом деле оказался вкусным, чуть приторным, напоминающим шоколадную пасту и дающим удивительное насыщение. На базаре — они отметили, что базар весьма и весьма богатый, было видно, что люди здесь не бедствуют, мешками продавали муку, рис, крупы. Конечно… здесь же нефть. Жирная черная кровь нового века, которая, по злой шутке судьбы оказалась только у дикарей, в то же время цивилизованные народы ее не получили вовсе. Англия перебивается тем, что есть в Судане, Австро-Венгрия — добирает то, что есть в Карпатах, Священная Римская Империя ждет милостей от Румынии, разбуривает свои владения в Африке, Япония пользуется месторождениями в Индонезии, и конечно — все идут на поклон к России. А куда же еще — ведь только Россия и Америка владеют нефтью в таком количестве, что могут экспортировать ее. Откажутся — и встанут автомобили, не поднимутся в воздух самолеты, снова придется переходить с паровозов на тепловозы. Как было просто контролировать мир, когда главным был уголь, а лучшим из них — кардиффский антрацит, самый малозольный и калорийный уголь в мире. И как сложно сейчас. Нет, положительно, с Россией надо что-то делать…

С этими мыслями — они напросились пассажирами в тяжелый грузовик, идущий на Ботлих. Но и с него — они слезли на полпути, в глухом лесном месте. Водитель — чеченец, совсем молодой — бросил на подозрительных гостей быстрый, острый как кинжал взгляд, но ничего не сказал. Здесь было не принято интересоваться делами других людей, что-то спрашивать, переспрашивать, уточнять. Мужчине надо — мужчина делает. За лишние расспросы — можно было и нож в брюхо получить без разговоров.

Два подозрительных человека сошли с дороги и углубились в лес. В лес, куда без крайней надобности — не ходили даже местные…

Опытные походники — они даже не нуждались в компасе, чтобы проложить себе путь. Карта — была напечатана на шелке, как у пилота бомбардировщика и была подшита к куртке одного из путников, того, который несколько дней назад сошел с борта корабля в порту Батум. Это было то немногое, что однозначно компрометировало их в случае поимки — но без этого было не обойтись. У них был с собой небольшой запас продуктов — но они берегли его и старались питаться тем, что давала им природа. Например, грибами, орехами и черемшей — сбор черемши излюбленное дело горцев, пусть на вкус она несколько… непривычна. Они старались питаться этим потому, что на ближайшие несколько месяцев именно эта простая еда и станет им настоящей пищей.

Они шли, стараясь не оставлять следов и при этом — найти следы чужие. Они примерно знали путь, которым они идут — но понимали, что их цель представляет собой квадрат площадью в несколько квадратным миль — и это в лучшем случае, если тех, к кому они идут не спугнули, не стронули с места. Они не выходили к жилью и резко останавливались, едва только почуяв дым очага или заметив мельчайшие признаки присутствия человека. Они передвигались осторожно — сначала один, потом, по натоптанным следам — другой. У них не было оружия, и значит — был шанс объяснить свое нахождение здесь каким-нибудь безобидным объяснением, которое запросто бы прошло в британской глубинке. Беда была в том, что здесь жили люди не настроенные выслушивать чьи-то объяснения…

Опасность была повсюду. Местные повстанцы, за неимением оружия копали волчьи ямы, натягивали тросы, чтобы лошади на ходу ломали ноги. Казаки тоже не отличались миролюбием — казачьих застав здесь уже не было, они кончались по Тереку, но никто не запрещал пластунам углубляться на дикую территорию на любое расстояние, выставлять секреты. Плюс армия… даже разъяренные грабежами и набегами местные жители… да кто угодно. Для того, чтобы закончить свою жизнь — достаточно было попасться кому-то на прицел… вот почему они не выходили из леса. Лес, с плотным подлеском из папоротника, черемши, кустарников — давал шансы выжить и уклониться от боя. Ночевали они прямо на земле, делая подстилку из папоротника.