Александр Руб - Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

Подобные проблемы решали все воевавшие страны. Но социальных потрясений, как после Первой Мировой удалось избежать.

Пару раз, сильно затянувшись, офицер МГБ решил изменить стиль разговора.

Не поворачиваясь, бросил, как скомандовал:

— Садитесь. Можете курить. Папиросы на тумбочке.

Генрих был рад этой паузе, позволившей обуздать непонятное раздражение на щеголя — «эмгэбешника»:

«Что это с тобой, стареешь что ли? Воспоминания — чувства преобладать начинают над разумом. Хватит. Включай свою, как говорит мамочка: «светлую голову». Это недруг. Но не враг. Нет не так. НЕ ДРУГ, но не враг».

Горечь и непрошенная влага в глазах, смахнутая небрежным жестом.

За давно немытым стеклом хмурилось небо, ветер гонял клочки бумаги, соломы. Неслись легкие тучки, предвещая холодный осенний дождь.

В комнате молчали, привыкая друг к другу, справлялись с неприязнью и готовились играть словами, сыпать ими, как горохом. Чтобы они отскакивали от себе подобных, от встреченных преград и, накладываясь друг на друга перекручивались, менялись, искажали несущий в себе смысл. Смысл, которого вообщем-то там и нет, но пусть собеседник наполнит его своим, нужным ему.

— Скажите, Генрих Яковлевич, вас информировали о выплатах нашим секретным сотрудникам? — Продолжил разговор Плаксин вновь повернувшись к собеседнику. Он решил «зайти с другой стороны».

«Если еврей, то значит, жадный, думает только о себе и своем личном» — и подавив в себе обиду старшина ответил ровным голосом:

— Знаете, вот иногда ночами просыпался и думал, думал, где честному человеку в наше время можно немножко заработать, не вступая в конфликт с законом, пока, наконец, не понял, что мине нужны именно вы. А вам именно я. Ну разве скрытые враги народа будут демонстрировать свою черную суть перед вами? Да ни Боже мой! Они же трусливо промолчат, а перед тихим мной чего им скрываться? Они будут как на ладони. И всё будет по справедливости: у вас будут довольные начальники, враги получат причитающееся, а скромный я — маленький приработок…

Глаза говорившего смеялись и грустили. Смеялись над эмгэбешником. Грустили над тем, что ради дружбы приходится придуриваться. Генрих по природе не был белоснежным ангелом — бессеребренником. Что вы! Какая на передовой «мораль»? Снабдись сам и помоги товарищу!

Боевая обстановка любого сделает запасливым и не брезгливым. Обыскать убитого, пошарить в отбитой траншее, посмотреть, что в подбитом танке или брошенной машине. Но мелочиться из-за копейки? Себя не уважать. В этом разговоре унижение личной гордости старшины компенсировалось чувством долга перед своими товарищами и друзьями, их вдохновляющей поддержкой, по сути, не помнящим кто из них еврей, хохол или русский.

— Таки да, товарищ майор! Шац всегда знал, что такая солидная организация как ваша — не может не заметить мою скромную персону. Я рад, искрене рад, сотрудничеству с вашим ведомством! — Старшина сыпал словами, придуривался по полной.

— Ви таки не думайте, шо я могу только ходить в разведку или вести учет. Не-е-т. Шац, если его простимулировать может о-о-чень много… И потом. Приеду я домой, мой добрый папа спросит: Как заработки сынок? Что я ему могу ответить? Как везде папа. Ну а порнусы были? Без них бы я с голоду помер — отвечу я! — жестикулируя руками в стиле анекдотичного еврея, Генрих всем: и лицом, и телом выражал восторженную готовность к сотрудничеству.

Слово «порно» чекист знал, но причем оно здесь?

Нахмурившись, сдерживая эмоции, майор уточнил:

— Вы что хотите торговать порно прикрываясь нами?

В душе Шац заулыбался. «Ещё один «умник» попался» У него это была дежурная шутка для осаживания много мнящих о себе.

— Фу-у. Какая гадость! Товарищ майор ну и мысли у вас! На идиш порносы — заработки, не проходящие по ведомости. И он от души заулыбался.

Опытный чекист, курировавший в разное время не одну сотню сексотов, видел разную реакцию этих людей. Столь радостная бурная реакция ему не понравилась. Появилось ощущение, что над ним издеваются. Не словами, стилем, формой. Но с другой стороны, учитывая мрачную славу учреждения, которое он представлял, такого по идее быть не должно.

Что требовалось для вербовки? Компромат. На чем «поймали» московские коллеги данного индивидума он не знал. Для ответа на запрос прошло слишком мало времени. Ему и в голову не могло прийти о стопроцентном «охвате». Продумывая предстоящий разговор, оперативник, хотел давить на комсомольскую сознательность, а тут такое.

Не до конца веря в происходящее, майор решил уточнить:

— А как же комсомольская сознательность? Вы как идейный борец за победу коммунизма обязан помогать органам в выявлении врагов…

— Не знаю как вы, но я, уважаю вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. И сошлюсь на его мнение.

Генрих напрягся, вспоминая, и процитировал:

«Подвести многомиллионные массы к коммунизму можно «не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете…» Если не ошибаюсь, том 33. Вы будете спорить с Владимиром Ильичем?

Растерявшись от такой нахрапистости, Плаксин только и сумел отрицательно покачать головой.

«Ну и фрукт! Оплату ему дай! Ещё и цитатами шпарит. Вот какой идиот его вербовал?»

Откуда было знать майору, что от бессоницы в пересыльном пункте, Серега посоветовал читать Ленина. Генриху достался как раз 33 том. То, что у него в голове отложилась пара-тройка цитат заслуга тренированной памяти. Эта вроде бы «бесполезность» сослужит ему службу ещё не раз.

«Ну что ж материальное стимулирование, так материальное. Никуда ты теперь не денешься. Хоть за деньги, хоть бесплатно». [51]

— Для получения приличных, как говорите вы «порносов» — Плаксин выделил голосом последнее слово, намекая, что подъ… подначку заметил, и при случае посчитается, — надо быть не просто агентом, а резидентом. У вас самого должно быть не менее десяти информаторов.

— Прошу прощения, товарищ майор, нас всего пять. Где мне их брать?

— Вы что о своей группе? Не заставляйте думать о вас плохо. Задачи у вас не внутренние, а внешние. В вёске надо создать агентурную сеть. Это ваша главная цель.

«Так мне надо не про своих «стучать»! Местных «окучивать»! — у старшины свалилась гора с плеч. По роду службы он иногда слышал от оперативников о наличии информаторов у «блатных». Теперь этой работой придется заняться и ему.

«Ну и чего я завелся на чекиста? Знал же, что мне не только будут ставить задачи, но и требовать инфу. С Серегой договорились, что вместе придумаем как отчитываться. А тут такое! Бл…, как же получилось неудобно-то. Майор теперь будет думать, что я сквалыга…»