Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

Я размечтался, представляя себя в трёхэтажном деревянном тереме на красивом резном троне. Сзади вооружённая охрана. Передо мной послы соседних княжеств налаживают дипломатические отношения. Для чего нужны такие непонятные отношения, я толком не представлял. Казалось, это что-то вроде почты, для связи между правителями, но в дебри лезть, напрягая мозги не хотелось, пока до этого далеко.

Нет, ну их, глупые отношения! Я решительно выгнал скучных послов из зала. Пусть лучше девчонки танцуют. С этой стороны местные барышни кружатся в длинных платьях, напротив мои одноклассницы в мини вертят попками. Хм, в коротких юбочках, пожалуй, интереснее! А что, если их переодеть в купальники? Вот местные обзавидуются! У них-то нет такой одежды. А как же они в речке купаются? Неужели, как мужики, голышом?!

На самом интересном месте, видимо, чтоб не дать возможность развить сюжет, сзади подкралась коварная Божена, сорвала с шеи кулон и пулей выскочила со двора. Дед даже не заметил. Я вскочил, дёрнулся следом и остановился. Ну не гнаться же за дурёхой в самом деле?! Что подумает хозяин и люди? К счастью мне вовремя стал известен один из основных законов этого общества. Здесь в мирное время преследовать женщин и девушек разрешается только в трёх случаях:

1 Отношения между своими.

2 Игры на празднике.

3 Она преступница, например, воровка, а он пытается восстановить справедливость.

Хотя даже если в первом случае муж наказывает жену или родитель ребёнка, никто обычно не бегает, порку выдерживают стойко, сами приносят плеть и подставляют спину.

Получается, что ничего не подходит. Не объявлять же хозяюшку приютившей семьи воровкой из-за такой мелочи, которую даже трудно доказать? И вообще мне не хочется причинять подружке какую-либо серьёзную неприятность. В целом-то она хорошая. Эх, поймать бы озорницу и опять по-дружески отшлёпать или потаскать за косу, чтоб на будущее не повадно было, но как раз трогать чужих женщин и девушек без серьёзной причины или разрешения строго запрещено. Обидевшего посчитают преступником, насильником, а пострадавшая будет считаться жертвой. Люди объединятся всем селением и покарают даже правителя. Это в бане прошлый раз всё прошло втихарца и мадмуазель не стала жаловаться, а ведь могла! Не спеша, как положено княжичу, надо пойти разыскать негодницу и строго поговорить. Красотка уже сама шла на встречу.

— Отдай. — Спокойно, но требовательно протянул я ладонь.

— Нетути, посеяла. — Развела плутовка руками и посмотрела честными глазками. — Егда вырастет, сбире урожай.

Что с ней делать? Не обыскивать же? Опять люди не поймут, скажут лапает наглец девицу. Тут как раз не вовремя подскочил староста и запричитал: "Княжиче, твоя кобылы стоптали нивы!"

Ещё неприятности на мою голову! Прохвостка "под шумок" конечно улизнула.

— Мы продали скакунов. — Напомнил я.

— Обаче сии давеча сотвориша изъян! Пасти надоть бехо.

— Может это не мои?

— Пастух баял твоя.

— Ну что-теперь-то?

— Белку даяти.

— У меня нет белки.

— Тады векшу.

— Это что за зверь?

— Вона в кошеле звенить.

— А — а! Ну на, бери сам сколько надо. — Развязал я перед ним кожаный мешочек.

Поковырявшись, староста выбрал самую маленькую медную монетку и удовлетворённо отошёл. Почти тотчас воровато оглядываясь, подскочил Еремка и забормотал постоянно кланяясь: "Ны взыщи, княжиче. Азм ны доглядеша за конями, егда стрелы пускаша."

— Да чего уж теперь. — Махнул я рукой.

Мне и в голову не приходило поручить кому-нибудь пасти свой табун, не подумал об этом, привык, что все хозяйственные дела делаются сами собой. Небось Божена выгнала лошадок на пастбище и тоже никому ничего не сказала, быть может даже не стреножила. Впрочем, это и не было её заботой.

— Девка твоя кой-чесо в пруд закинула. — Прошептал тем временем пастушок.

— Вот, зараза! Да не моя это девка, Еремка. Я у них просто живу, понял.

— Чесо жи ны понятия.

Мальчишка недоверчиво покосился и осуждающе покачал головой. Сразу вспомнились опасения Борща насчёт соседских домыслов и сплетен.

— Вот если бы не она, а ты меня из леса приволок, стал бы моей девкой?

Пацан нервно хохотнул.

— Вот то-то!

— Вы есте иже лобызались! — Опять прошептал упрямец.

— Ты с матушкой лобызался? С сёстрами лобызался? Вот и она мне, как сестра! Понял?!

Пристыженный приятель отошёл, а я решительно направился назад. Разговаривать с наглой сумасбродкой больше ни к чему, по крайней мере сегодня. Сколько можно терпеть её издевательства?! Соблазняет, заставляя мечтать о большем, доводя до исступления и тут же сбегает, оставляя моё сердце непонятно для чего бабахать в груди. Или ещё хуже убить, изувечить готова. Не о чем нам объясняться. Она должна всё понимать. Я ей ничего не обещал. Красотка сама сказала, что я уйду, а ей оставаться. И мадмуазель права. Мне пора отправляться. В смысле не насовсем, а на время вернуться домой к родителям, отдохнуть от этих проблем. Ох, как нелегко оказывается быть взрослым!

Моя "княжеская" одежда двадцатого века лежала на одном из лежаков. Броня, ремень с саблей и прочим, в сундуке. Туда же надо засунуть и кошель с монетами. Переоделся, посмотрел на себя внимательно, чтоб ничего отсюда не прихватить лишнего, всё-равно ведь потеряется. Ну, вперёд!

— Пойду-ка погуляю. — Хлопнув по плечу Борща, я вышел.

Боковым зрением увидев растерянное лицо Божены, удовлетворённо хмыкнул. Пусть подумает подруга над своим поведением, а мне пока надо наверстать пропущенное время за уроками, не то все науки перезабуду, заигравшись.

Направиться показалось правильным сразу к реке. Возле неё по крайней мере не заблужусь, не нарвусь на знакомого медведя, а заодно искупаюсь. Как-нибудь по дороге можно будет попробовать вернуться в своё время. До этого же получалось. Не спеша, насвистывая под нос, я спускался по еле заметной тропиночке, как вдруг: БУМ!!!

— Ой, как болит голова! Опять что ли стукнули? Куда это меня занесло?

— В темнице мы есмь. — Прозвучал над ухом знакомый голосок.

— В тюрьме что-ли?

— В лодье.

— В лодке? Что-то она слишком большая.

Постепенно глаза стали привыкать к темноте. Сверху из щелей проникает рассеянный свет, позволяя кое-чего рассмотреть в полумраке. Похоже нахожусь в трюме корабля. Рядом со мной попутчица, в смысле соседка по несчастью.

— Ба, знакомые всё лица! Это же Луша, дочь кузнеца. А чего ты здесь делаешь?

В принципе вопрос странный. И так же понятно. Недавняя знакомая сидит рядом в плену, как и я, руки мне развязывает, но мои в очередной раз ушибленные мозги пока ещё слабо соображают.

— Изловили мя. Виру с тяти истребуют. — Ответила тем не менее юная барышня.