Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

…Вот так! И что прикажете делать? Ляльку бросать не хотелось, но и с Ольгой расстаться не получается. Что за страна такая?!

Прошел по коридору, в своей приемной через губу бросил секретарше:

– Ко мне никого не пускать!

– Понятно.

В кабинете первым делом достал из шкафчика початую бутылку «Арагви», стакан налил по «Марусин поясок», большими глотками выпил. Теплый коньяк своим духом заставил передернуться тело.

– Ф-фух! Клопами пахнет.

Стоял у окна, глядя, как внизу, у цветочных клумб копошатся женщины в синих технических халатах. Курил, в уме решая задачу, изначально не имевшую правильного решения. То, что за разговором с «первым» торчат уши Шрамко, теперь даже не сомневался. Главный комитетчик области имел виды на место, которое он занял. По слухам, хотел посадить на него своего человека. И ведь у него вполне может это получиться. Инициирует проверку, кое-что подтасует, добавит компромата. А кто по нынешним временам безгрешен? И… Только у Алексея есть и свой козырь в рукаве. Любая власть неустойчива, если стоит на одной опоре. О всемогуществе МВД и КГБ в стране не знает только ленивый. Их столкновения интересов, пикировки, взаимные укусы, имеющие целью укрепление собственных позиций во власти, ему сейчас только на руку. Война этих ведомств должна сыграть свою роль.

Сел в кресло, потянулся к телефону. По памяти набрал на диске номер. За чередой длинных гудков в трубке послышались знакомые нотки голоса.

– Слушаю!

– Семен Аркадьич, здравствуй, дорогой! Головко беспокоит.

Голос в трубке приобрел доброжелательность и оптимизм.

– Здравия желаю, Алексей Кузьмич!

– Как ты? Сегодня готов встретиться и пообщаться?

– Как пионер, всегда рад вас видеть.

– Тогда значит подскочу. Во сколько у тебя обед?

– В два.

– Все так же предпочитаешь кафе «Приют»?

– В моем возрасте вкусы менять себе дороже.

– Вот там и встретимся.

– Буду ждать.

Так! Теперь заскочить в гостиницу, кое-что взять, и до Алмазной он доберется за полтора часа.

Сообщив секретарше, что уезжает в алмазнянский горком партии, вызвал через нее из «парка» свою персоналку. Подъехавшая к центральному крыльцу черная «Волга» приняла его в удобное нутро, отделанное деревом и кожей. Приказал водителю:

– Сережа, сначала в гостиницу заскочим, а потом в Алмазную рванем.

– Понял.

Машина сорвалась с места.

…Семен Аркадьевич Брук по своей натуре был человек незлобливый. Добро помнил, но и зло не забывал. Был у него один нерушимый принцип, о котором знал каждый его подчиненный. Если человек его хотя бы раз подводил, он переставал для полковника существовать как личность. Такого человека он больше не замечал, воспринимая его, ну, скажем так, как муху, севшую на оконное стекло, как стену дома или вон как тот валяющийся на тротуаре мусор. Поэтому и «епархия» его работала единым организмом, с четко выстроенным «становым хребтом» прав и обязанностей, деля людей на своих и чужих.

Сказать, что был он полноправным хозяином города, нельзя. Это было бы не так. Партия, вот кто в советской стране рулит всем. Но то, что рука партии в Алмазной и районе это полковник МВД Брук, сомнений нет. Головой всему, как и положено, был Билым – первый секретарь алмазнянского горкома. Только ведь небожители на землю редко спускаются. Им до простых смертных дела особого нет. Прошли те времена, когда «комиссар» первым поднимался из окопа, ведя коммунистов за собой на кинжальный огонь вражеского пулемета. Давно миновали, оставив после себя память о них да еще веру нынешнего поколения, что сидящие в «белом доме» именно такие люди и есть.

Брука сложившееся положение дел полностью устраивало, давало ему возможность самостоятельно решать «скользкие» дела, общаться с подобными ему людьми при власти из других регионов. А еще он гордился приятельскими отношениями с министром внутренних дел страны Советов. Николай Щелоков был родом из Алмазной, а значит, являлся земляком. Немаловажный факт, который дорогого стоит.

Телефонный звонок бывшего третьего секретаря, не так давно ушедшего на повышение, заставил полковника призадуматься. Зачем он ему понадобился? А впрочем, на встрече разберется. Со стороны Алешки Головко трудно было ожидать подвоха. Утренняя летучка с начальниками служб прошла в штатном режиме. Статистика происшествий по городу тоже не вызывала особого беспокойства. До обеда занимался «рутиной». Когда зашел в «Приют», за столиком у окна взгляд наткнулся на обедающего Головко.

– Сколько лет, сколько зим… Рад приветствовать областное начальство!

– Подсаживайся.

Махнул рукой официантке.

– Зин, мне как всегда. Ну и чего у вас сегодня вкусненького?

Официантка с улыбкой подошла к столику.

– Борщ «Украинский» – хорош. Котлета по-киевски.

– Н-неси!

Болтали о мелочах. Выпили водочки. О деле ни слова. Со стороны создавалось впечатление, что встретились случайно.

Отправив Сергея обедать, расположились на заднем сиденье головковской «персоналки».

– Ну, что за дело ко мне? Рассказывай, Алеша.

– Проблема у меня, Аркадьич. Помощь твоя нужна.

Семен Аркадьевич со вниманием выслушал Головко. Силен мужик! Это ж нужно такое с собственной женой придумать. Молод еще, а святого за душой медяк да полушка. Что с него дальше будет? Он ведь по своей натуре, выходит, через любого переступит и не оглянется. Но помогать придется.

– Когда уезжаешь в Кузбасс?

– Дня через три.

Достал из кожаного портфеля аккуратный бумажный сверток, протянул полковнику.

– Вот, возьми. Сам решишь, кому что полагается.

Семен Аркадьевич не поленился, развернул бумагу. Две пачки зеленых пятидесятирублевых купюр в банковских упаковках проявились на свет божий. Хмыкнул. Для простого работяги целое состояние. Подержал в руке, будто взвешивая по весу. На лице даже мускул не вздрогнул, привык к человеческим порокам, да еще вот к таким вывертам судьбы.

– Не слишком ли дорого ценишь жизнь дражайшей супруги, Алеша?

– В самый раз, Семен Аркадьич. – Знал, что делал. – Вы там поосторожней будьте.

– Что так?

– Меня Шрамко пасет.

– Юрий Меркурьевич в это дело лезет? Час от часу не легче! Тогда да. Осторожничать придется.

Один из заместителей председателя КГБ СССР, Виталий Федорчук, старый чекист, свою деятельность на почве контрразведки начавший еще в далеком тридцать девятом году, создал в структуре КГБ два управления по надзору за милицией. С тех самых пор приходится постоянно держать руку на пульсе, контролировать любую ситуацию, если она вразрез с законом шла. Генерал Шрамко хоть и «лег» под «первого» в Ворошиловграде, но при случае захочет выслужиться, хотя бы в сводках попасть Андропову на глаза. Алексею Кузьмичу придется все же помочь. Слишком много знает. Здесь так, либо в расход пускать, либо помогать. Брук выбрал второе. Потом, если нужда будет, такого человека на привязи удержать можно, а коли что – подтянуть.