Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

Решение принял, обернувшись к старшему лейтенанту, заявил:

– Планы меняются, Витя. Значит, сделаем так…

Панночка в легком сарафане устроилась на лавочке у подъезда пятиэтажки через дорогу, от которой хорошо было видно высокое крыльцо и двери школы. Махина дома затеняла лучи горячего августовского солнца, а росшие прямо под окнами деревья создавали уют в этом безмятежном уголке. Четвертый час дня. Людей на улице мало, даже молодые мамаши с колясками в такую жару не рисковали гулять. Девушка с большим удовольствием грызла брикет какао с сахаром, запивая его лимонадом, глотая сладкую водичку прямо из бутылки. Ее нынешний покровитель и «работодатель», Константин Платонович, дед Костя, ей по этому поводу уже не раз пенял: «Ешь всякую дрянь, а потом мне твой организм чистить приходится! Ведь хочешь выглядеть стройной и красивой, а глотаешь все, что к руке прилипло!»

А она не могла иначе. Привыкла. Раньше такие вот брикеты были единственной отдушиной ее несчастливого детства. А вообще-то, жизнь изменилась кардинально этой зимой. Ох, и наделала глупостей до встречи с дедом и его молодым внуком. Теперь-то все по-иному. Даже дедово поручение ей не в напряг. К тому же старик обучал ее некоторым премудростям своей профессии знахаря. Когда ведьмино наследство из нее удалял, ей и страшно и больно было. Сидела и трясла головой, пуская изо рта слюни. Даже описалась. А вокруг нее злобно скалились маленькие, лысые существа. Больше всего походившие на уродливых новорожденных детей с непропорционально длинными руками и ногами. Страсть! Всю нечисть дед выгнал. Раиса после этого две недели болела, лежала пластом. Едва сам оклемавшийся дед Костя, еще подхрамывая, выносил из-под нее продукты жизнедеятельности. Хотя чего там выносить-то было? Почти ничего не ела, в основном воду пила. Пару раз бабка Наташа во флигель заходила, посмотреть, как она выздоравливает. Только на поправку пошла, а старый пень уже сообщает, мол, в Советском Союзе дармоедов нет, а за бродяжничество и тунеядство в Уголовном кодексе имеются статьи, по которым человека «посадить» не сложно. Все равно, что в носу поковыряться.

«Посему, хошь не хошь, а поднимайся, Рая, на работу пойдем устраиваться!»

Думала, и правда работать придется, а деду всего лишь паспорт ее потребовался да личное присутствие. Оформил ее служительницей городского кладбища. Мерзавец! К слову сказать, она на рабочем месте так ни разу и не появлялась…

Допив лимонад, отставила бутылку под лавку. Всем телом потянулась, как кошка выгнулась. Сморила жара. Из открытого окна на третьем этаже кто-то поставил громкость магнитофона на максимум, крутил «зарубежку». В смысле «зарубежную эстраду». Певших Караклаич, Димитрова, Гота, своей лирикой способных ввести в сон, резко сменил польский рок – «Червоны гитары», «Скальды». О! Марыля Родович! Райка видела ее по телеку. Вертихвостка в рваном пончо, хотя как ни крути, певица уже в возрасте тетки.

…Сначала выполняла дедовы мелкие поручения, потом он вызывал к себе Раису, когда привозили к нему болящих, иногда полумертвых людей, которых разве что к попу на исповедь перед упокоением везти нужно. Сам знахарствовал, «колдовал» над ними, ну и ее подучивал помаленьку. В кармане деньги завелись, могла себе позволить нормально одеться-прибарахлиться. Только все это не долго было. Приставил цепной собакой молодую бабу пасти. Кстати, вот и она.

Со ступенек крыльца сошла подопечная. Панночка встрепенулась. Куда только и делась сонливость? Стрельнула глазами по округе, отмечая третий раз присутствие «жигуленка-единички» канареечного цвета. Чего этим гаврикам за надобность стоять под школьным забором. Медом, что ли, здесь помазали? Поднялась и в отдалении поплелась за беременной училкой.

Между тем как непраздная «клуша» неторопливо взошла в переднюю дверь троллейбуса, Райка, вроде бы как ловившая ворон «курица», то ли тормознутая в развитии, то ли слишком медлительная по жизни девушка, лишь в последний момент заскочила в него. Расположившись на задней площадке транспортного средства, отвернулась и через стекло пялилась назад на дорогу. Вот, опять «жигуль» нарисовался!

Канареечные «Жигули», чуть отстав, следовали по маршруту «рогатого», подтормаживая и паркуясь на время остановок. В салоне трое мужчин. Все они славянской внешности, молодые, но не «мальчики». Все крепкие, в салоне от их присутствия почти не осталось свободного места.

«Деду нужно позвонить. Доложиться! Пусть сам выясняет, кто это кроме нее за мадамой пригляд ведет».

Панночка свободно вздохнула, когда увидела, что намозолившей глаз машины за стеклом нет. Может, у нее просто появилась паранойя из-за того, что каждый день похож на предыдущий. В школе каникулы и учителя, кто не в отпуске, заняты хозяйственной рутиной. Ольга Головко не исключение, хоть бы раз в своем положении отлынивала от работы. Так ведь нет! Что, ей больше всех надо? Внешне витая в облаках, внутри себя Раиса словно сжатая пружина. Предчувствие чего-то плохого с новой силой навалилось на сознание. Странно, но свою остановку подопечная проехала, оставив в стороне центральный район. Раньше такого с ней не происходило, маршрут был всегда один и тот же. Дом – школа, школа – дом. Куда она собралась?

Как черт из коробочки, в поле зрения проявился знакомый «жигуль».

…Сегодня Ольга освободилась даже раньше, чем всегда. Выйдя из школы, прошла к троллейбусной остановке. Погода жаркая, совершенно не хотелось запираться в четырех стенах. Поэтому проехав свою остановку, вышла на бульваре Ивана Кочубея, под сенью высоких каштанов, где сквозняком притягивало из кустов и поросли деревьев хоть какой-то холодок, пешком направилась к городскому парку. Краем глаза подметила, что ее «тень», существенно отстав, следует за ней. Улыбнулась. Стала уж привыкать к тому, что девушка всегда где-то рядом.

Через центральную арку ворот вошла в парк. Красота! Судя по всему, клумбы и цветники совсем недавно полили водой, поэтому возле них образовался своеобразный микроклимат. Свернув на боковую аллею, прошла к водоему. Маленькое озерко раскинулось в старой части парка. Со стороны, откуда подошла, высокие деревья подходили почти к песчаному пляжу, зато противоположный берег, кроме невысоких кустов, растительности не имел. Да и к воде «подползал» не песок, а уложенные и плотно подогнанные бетонные плиты. Вдали виднелись многоэтажки нового микрорайона, а чуть правее от них – маковки церкви. Отсюда сама церквушка представлялась красочной игрушечной постройкой.

Над гладью не совсем прозрачной воды большого паркового пруда отчетливо отражались музыкальные басы. Подумать только, до чего жизнь довела – теперь «Роллингов» можно было слушать на пляже! Излюбленное место отдыха жителей Алмазной в городской черте, даже в рабочий день торгуют буфеты. Купила пирожок с капустой, с большим удовольствием съела его, понимая, что это не она, это ребенок, которого носит под сердцем, требует пищи…