Оксана Щербатая - Светлое прошлое, или Полный Назад!

— А то как же! Конечно, ходила! Даже отборочный тур прошла: хотела, дурында этакая, приз выиграть. Но потом меня член жюри шутливо за одно место ухватил, я ему и вмазала, не рассчитав удара. Он, впрочем, не обиделся, даже в восторг пришел от моей несговорчивости, но на второй тур я сама не пошла. Не тот характер: деревенские у меня инстинкты, не умею порывов сдерживать!

Она надушилась так, что Чума закашлялся от чрезмерно стойкого запаха.

— Не волнуйся, через несколько минут аромат изменится, утратит резкость, — пояснила Чуме, продолжавшему фыркать жеребенком. — Самой не по душе, но духи за меня другие люди выбирали. Похоже, я должна предстать невесть кем пред Николаем Ивановичем! Самое странное, что мне велено притворяться полной невеждой в отношении собственных нанимателей и категорически не раскрывать, кто я и откуда. Словно шла я по улице, остановили неизвестные, предложили денег и пакет для вручения, и вся недолга. Сама не знаю, о чем я с ним говорить стану. Возможно, он меня и вовсе ни о чем не спросит: заберет конверт и ручкой помашет. Даже не знаю, каким образом моим загадочным работодателям удалось сообщить моему будущему визави о времени и месте встречи: компьютеров и электронной почты тогда не было, — не обычной же почтой они проинформировали Рыжкова об этом? Мне лишь известны номера той машины, на которой он будет, и велено отдать бумаги лично в руки. Как именно это произойдет, не ведаю: либо он сам подойдет ко мне, либо мне придется садиться к нему в машину, — не знаю! Интересно, да?

Самое странное, что Рыжкова отнюдь не информировали по почте или по телефону.

Способ доведения до него необходимой информации избран был весьма странный и оригинальный. Три последние ночи Николаю Ивановичу снился очень странный сон: будто в ближайшее воскресенье ему надлежит, пренебрегши всеми текущими делами и забросив ненадолго проблемы своего избирательного штаба, ведущего постоянное дежурство на избирательных участках в день выборов, — отправиться в определенный час в некое четко указанное место, хорошо ему знакомое. Там подозвать в свою машину или самолично подойти к незнакомой девушке, облик которой отдаленно будет напоминать Брижит Бардо!

Вот такой бредовый, словно навязанный сон. Николай Иванович пытался отмахнуться от странного видения, даже посоветовался с супругой.

Однако, несмотря на все попытки днем вычеркивать из памяти подробности повторяющегося сна, каждую ночь сновидение возвращалось в еще более ярких красках, и чем сильнее объект воздействия пытался бороться с внедрённым видением, тем сильнее у него голова болела.

Складывалось впечатление, что некая сила повелевает ему действительно прибыть в указанное место, в противном случае ослушнику явно грозило некоторое ухудшение самочувствия. Наконец реципиент смирился и решил проверить: неужели сон сбудется во всех подробностях, если он реально съездит на снившееся ему каждую ночь место встречи с неизвестной молодой женщиной? Как человек, не отличающийся ни верой, ни убежденным атеистическим воззрением, он решил проверить свое видение более с тем, чтобы высмеять его позже вместе с женой. Николай Иванович крещеным не был, но отец его, простой шахтёр, не отличался стремлением отрицать веру предков, хотя по церквям и не хаживал. Так и Николенька вырос с чувством религиозной веротерпимости, в отличие от большинства тех руководителей высшего и среднего звена государства, которые свою карьеру начинали как комсомольские вожаки или парторги.

Как только Николай Иванович принял решение все-таки посетить место встречи, так немедля преследующая его все последние дни резкая головная боль исчезла бесследно. Кандидат в президенты понял, что поступает правильно: возможно, то некие высшие силы, пусть он в них и не верит, но они ведут его по дороге жизни и направляют соприкоснуться в воскресенье именно с тем местом?

К означенному часу, объехав несколько избирательных участков, лично поздоровавшись с избирателями в "тесной и дружеской обстановке", разок пересекшись с основным своим противником по выборам, Борисом Николаевичем и раскланявшись по-дружески, но без симпатии, Николай Иванович отобедал пораньше и таки направился к месту встречи, избранному наверняка не случайно.

Подумал мимоходом о своем конкуренте: вот это человек!

Вечно тлеющий ядерный заряд таится в недрах его души! Бурлит реактор постоянно, непреклонно, — всех окружающих втягивая в свой радиоактивный эгрегор атомного невидимого сияния. Сколько в нем энергии!

А кто виноват в этом непрестанно бурлящем вулкане недовольства и стремления к взятию власти, как не нынешний генсек? Именно Михаил Сергеевич, отмахнувшийся в далеком уже 1987 году от записки Ельцина с просьбою об отставке, возникшей на основе нескольких обид и недопонимания двух наиболее популярных деятелей СССР, сам сделал Ельцина врагом.

Почему бы не прислушаться к советам окружающих, не протянуть руку примирения к обидчивому, гиперреактивному Ельцину? После словесной "прочухранки" на Пленумах ЦК и московского горкома КПСС Ельцин еще более озлобился, словно сказочный Кощей Бессмертный.

Горбачёв сам не мог на тот момент предугадать, что произрастет из этого его царственного небрежения к импульсивному противнику. Никто в том далеком 1987 году не предполагал, что всего за несколько лет так изменится политический расклад ситуации в стране, оказавшейся не только у рубежей политической переориентации, но на грани распада целостности границ Союза.

Некто таинственный пожелал напомнить Николаю Ивановичу о судьбах России, и где еще, как не в Тушино, у любого политика, да и просто советского человека, возникало естественное чувство патриотизма, стремление что-то сделать для своей Отчизны? Великое место памяти русской…

Как правило, Рыжков никогда не нарушал естественной субординации в отношении правил передвижения руководства страны, как по столице, так и по провинциальной периферии "необъятной Родины моей…" Однако, на сей раз, недалеко отъехав от дома, он пересел на машину телохранителей и, в сопровождении лишь еще одного автомобиля эскорта, направился в Тушино.

Он хотел лично быть на месте встречи, причем не узнанным политическими противниками. Машины Николая Ивановича и его телохранителей некоторое время кружили по улицам и переулкам Москвы, чтобы сбить возможных преследователей со следа. Где же было знать Рыжкову, что в самом его окружении работают информаторы тех самых "противников"? Впрочем, такая мысль подспудно всегда живет в сознании любого лидера, но не пойман — не вор: пока шпион не обнаружен, хочется думать, что его вовсе нет…

Ехать Николай Иванович шоферу велел медленно, без лихачества, подумать хотел, благо такая возможность предоставлена неожиданно. Вспоминал: с чего всё начиналось? Как мы дошли до жизни такой, при которой вся прежняя элита Советского Союза утратила всякое значение в глазах народа, а старые идеалы покрываются пылью? Всего несколько лет назад проводимая лидером СССР политика пользовалась широкой поддержкой в народе. Так что же произошло? В чем причины того, что единый монолит тела страны уподобился колоссу на глиняных ногах и дышит на ладан?