Оксана Щербатая - Мой отчим - советский пенсионер

С Тарасом отношения складывались иначе.

Постепенно скромные поцелуи перешли в обжигающие, будоражащие кровь, и не раз приходилось мне пожалеть, — или порадоваться?… Что моя квартира на Ленина сдана квартиранту. Такие вот бурлили во мне неправильные, безумные мысли. Причем все разговоры Тараса о серьёзных отношениях, которые "нам совершенно необходимо выяснить", я слушать не хотела, отвергала с ходу его малейшие намёки на "серьёзность": рано мне выслушивать "предложения", не хочу я пока замуж, времени для несвободы — предостаточно впереди. Пусть дурочки несамостоятельные стремятся к браку. Я — не такая!.. Пару раз я даже водила Тараса в дом к Катьке, она нас чаем поила и развлекала всячески, — неудобно мне было вести кавалера домой, под бдительное око моих старших, которым мне тоже не хотелось пока ничего объяснять о моих реальных устремлениях… Но целоваться на заднем ряду тёмного кинотеатра нравилось до безумия…

Однако, сказала себе: не стоит торопиться, мне нужно понять, чего я в жизни действительно хочу, — выйти замуж и зажить, как все, с кастрюльками, пелёнками, прочими "семейными радостями", — или пойти учиться дальше, получить диплом о высшем образовании, стать другой, — лучше, умнее, совершеннее…

Заочно учиться я не хочу! Мне не корочка нужна, но система мышления и информации, сопричастность к многому знанию… Которое таит в себе многие печали…

Ближе к наступлению Нового, 1958 года, несмотря на мощный снегопад, обрушившийся на город с раннего утра, прибежала с новостями взбудораженная, удивлённая, с горящими глазами бабушка:

— Представляешь, внучка, получила я сразу три письма из разных мест, содержащие ответы на мои запросы относительно твоего отчима: по поводу лет работы и занимаемых должностей на интересующих меня шахтах, упомянутых в его трудовых книжках… Ответы, право, неожиданны…

— Что там написано, бабуль? — я даже лицо почти в окошечко высунула, — интересно!

— А вот слушай… — и бабушка с загадочным выражением лица принялась делиться со мною полученными сведениями.

То, что я услышала от бабушки, повергло в такое недоумение!.. До прострации. Даже в голове не укладывается, как дяде Семёну удалось подобное: оказывается, он ухитрялся в разных местах работать одновременно. И кем? Забойщиком и бухгалтером разом! Уму непостижимо…

Если подробней, то дело обстоит так: бабушка получила два письма из заводоуправления одной и той же шахты Карагандинского бассейна, и одно маленькое письмо из Кузбасса.

Кадровичка из Кузбасса написала лаконично: "Савчук С.В. на нашей шахте никогда никем не работал. Очевидно, в представленные вам данные закралась ошибка или недоразумение, или имел место подлог. Инспектор ОК Маркина Г.Н.", — если бы все письма были столь коротки, читать было бы одно удовольствие!

Далее прочла письмо из шахты близ Караганды: " Савчук С.В. с 1932 до 1956 гг. непрерывно трудился на шахте забойщиком. Имел много трудовых отличий, принимал участие в стахановском движении 1930-х гг. Инспектор ОК Куц Н.В.", — так же достаточно кратко и ёмко: "да, работал" по смыслу.

Однако, следующее письмо было написано кадровиком той же самой шахты, но почерк значительно отличался от предыдущего, так, словно второе письмо написано молодой женщиной, а первое — пожилой, с несколько дрожащей рукой. В данном письме смысл был прямо противоположен: "Савчук С.В. на нашей шахте работал бухгалтером-экономистом: с 1946 до 1956 гг. Имел много трудовых отличий, зарекомендовал себя как общественник, входил в профком шахты. Инспектор ОК Казакевич Л.И." Голова кругом: как мог он одновременно работать на одной и той же шахте по двум различным профессиям? Так не бывает! Так нельзя!

Тупо уставилась я на тексты трёх писем, а бабушка поглядывала на меня с иронией, — так мудрая заговорщица-масонка смотрит на "зеленого" неофита:

— Давай анализируй, Зойка! Ты эту кашу заварила, теперь думай, что к чему!

— Бабушка! Как же так? Почему он на одной шахте вовсе не работал, а на другой трудился на разном трудовом поприще? Как можно разом заниматься бухгалтерскими ведомостями, и корпеть в забое с киркой? Чушь какая!

— Э, нет, внучка, нисколечко не чушь, ежели умишком пошевелить. Самое главное: мы выяснили: в Кузбассе наш Сёмушка никогда никем не трудился. То есть мы получили подтверждение фиктивности предъявленных данных, — и убедились в том, что Семён Васильевич — аферист, обманывающий государство подложными справками, которые либо сам "нарисовал", либо с помощью друзей, либо бланки справок, предъявленных в собесы, — подлинные, вот только кадровики в них написали самую настоящую "липу"! Какой вывод?

— Что дядя Семён предъявлял всю эту шелуху исключительно с целью получения пенсий, основанных на фиктивных данных.

— Хорошо, допустим. Это ты сказала… Думаю, справка из Кузбасса написана молодой кадровичкой, совершенно далекой от Сёмушкиных афер, но, возможно, "та" справка в райсобесе была написана бывшим кадровиком Кузбасской шахты, с которым твой отчим вступил в преступный сговор. Кстати говоря, нередкое преступление, которое в народе и преступлением-то не считается…

Сама знаю одну соседку, получающую пенсию в качестве бывшей рабочей СТЗ, тогда как бабушка всю трудовую жизнь, весьма недолгую, проработала честно в колхозе. Вот только пенсию не заслужила за свой кабальный труд! И николи не буду осуждать таких "аферистов", которые лишь "выбили" себе хитростью кусок хлеба насущного. Но Сёмушка порой перегибает палку, да так наивно: это надо же додуматься: в нескольких районах одной и той же области получать пенсию, — глупость, детство!.. Ему совершенно не хватает реального взгляда на вещи!

Очень удивила меня несогласованность данных в двух письмах из Карагандинской шахты: явно отправители не знали о том, что другая кадровичка так же написала ответ. Обе характеристики, присланные кадровиками на Сёмушку, — положительны. Но в чем же причина разности содержания в информации о профессиях? Как думаешь, Зоя?

— Ничего не думаю. Просто абсурд какой-то! — честно ответила я.

— Нет, не абсурд. Представь: пришло письмо в отдел кадров. Получила его инспектор Казакевич, работающая на предприятии, скорее всего, недавно, и не привыкшая обсуждать и согласовать с другими действия, которые считает абсолютно верными. Итак, эта Казакевич вскрыла конверт, подняла в архиве личное дело, просмотрела и немедля отписала правдивый ответ. И занялась своими прямыми обязанностями, позабыв напрочь о запросе на некоего Савчука С.В.

Очевидно, письмо осталось лежать на столе, не убрала его еще Казакевич, или забыла. Письмо увидела другая кадровичка, та самая Куц, с которой, по всей видимости, Семен был в предварительном сговоре: видимо, именно она некогда написала ту подложную справку-выписку из трудовой книжки, с указанием профессии твоего отчима как "забойщика". Очевидно, написала она ту фикцию не за здорово живёшь, но за определенную мзду. И тут вдруг, по прошествии определенного времени, приходит этот провокационный запрос, который, в случае предоставления по запросу верных сведений, может стать первым звеном в изобличении не только "Савчука С.В." — афериста и обманщика, но и самой Куц, готовой на все ради "длинного рубля". Что же остаётся делать Куц? Не зная, что другой кадровик уже предоставил запрашивающему верную информацию, Куц пишет ответ, и указывает фиктивные годы работы Семена, и фиктивную его профессию. Осмелюсь предположить, что немедленно по написании своего ответа, Куц уничтожила сам запрос. Думаю, я более чем права: прекрасно знаю эту кадровую банду врунов и "приписчиков"… У них существует целая система подлогов и мелких и крупных мошенничеств, и в том суть жизни бюрократии… Но обратила ли ты, Зоя, внимание на одну наиболее характерную отличительную деталь в рассматриваемых двух отписках? Что такого точного есть в письме Казакевич и что отсутствует в письме Куц?