Алекс Бор - Лабиринты времени [Антология русской альтернативной истории] [litres]

– Ты поаккуратнее. Знаешь, сколько таких вот ходит, а потом… – меня безжалостно перебили.

– Бедный дядюшка, ты совсем коп. Сними фуражку хоть дома.

– Детективам не положено фуражек.

– Да ну тебя. Не беспокойся. И не буду тебя задерживать. Она симпатичная? Извини, я же не хотела тебя тормозить. В общем, желаю не выспаться, – улыбнулась она.

Я ухмыльнулся в ответ.

Не выспаться можно по-разному. Можно не спать одному, мучаясь подступающим похмельем и мыслями о том, как служба умудрилась подменить жизнь. Можно – вместе, не давая выспаться случайно подвернувшейся симпатичной знакомой.

А еще можно разделить недосып со свидетелями и подозреваемыми. «Вот теперь – слайды», – как говаривал сотрудник Синьории из анекдота.

Ответы и вопросы, тени и углы.

– Ваш муж занимался политической деятельностью?

– Ваша супруга когда-либо плавала с аквалангом?

– Ваш брат упоминал…

– Знакомый…

– Сестра…

Слова сливаются в одно, не имеющее звука и значения. Связь цепляется за связь.

– Она всегда ходила к зеленщику в это время?

– Он бегал каждый день по утрам?

– Он возвращался в офис?…

Усталые лица. Безразличные лица. Скорбящие. Негодующие – их потревожили в час, когда все собираются у телевизоров.

Старые, много повидавшие стены семейных кварталов, покрытые невзрачной штукатуркой и вычурной лепниной. Блестящий керамогранит делового квартала и университетского городка.

Информация – потоком. Существенная и несущественная. Никогда не знаешь, где какая.

– Она была родом из Константинополя.

– Он учился на управляющего.

Он, она, они… И всегда – прошедшее время.

Прошедшее время. Оно стоит колом в горле, и от него пусто в груди.

Было почти три ночи.

Небо плакало холодным дождём, а я нашел приют за столиком в баре Агнессы. Маленькая круглая стойка и с десяток столиков ютились под круглым навесом, рядом помещалась зимняя пристройка из стекла и брезента.

Бар располагался на моле, откуда открывался прекрасный вид на стоянку яхт и белоснежный стадион недавней постройки. Было рукой подать до стеклянной башни Управления полиции, и потому жизнь кипела здесь круглые сутки.

Днём и ночью можно было встретить здесь как минимум пару-тройку полицейских. Ненормированный день, что уж тут говорить! Пусть тут и не пахло роскошью, место было правильным.

До весны баром владел сумрачный грек-старик, с ворчанием отпускавший служителям закона в долг и помнивший по имени каждого из нас. Здесь справляли повышения и провожали в отставку, праздновали раскрытия и поминали.

Агнесса, маленькая, бойкая штучка лет тридцати, выкупила заведение в начале весны. Народ поначалу волновался – вдруг новая метла заметёт по-новому?

Не замела. Даже персонал остался тем же. Всё потекло по-старому. А хозяйка не гнушалась встать за стойку, особенно в те дни, когда посетителей было много.

– Сложное дело? – стекло стукнуло о столешницу.

Заказанная бутылка, но два стакана.

– Привет! Я тут! – Агнесса шутливо помахала рукой. – Не возражаешь?

Черная волна волос спускается ниже талии, глаза – раскосые, кожа – бледнее не придумаешь.

Мы иногда пропускали с ней по рюмочке. Дальше дело не заходило. Что-то было в её смешливости и подростковых улыбках, бойком добродушии и маечках со смешными зверюшками, во вздорном, до ужаса правильном носике и серовато-голубых глазах, что-то такое холодное и древнее, четко говорящее: «Не влезай – убьёт».

– Конечно…

– В принципе, пора закрываться. Но настроения нет. Представляешь?

– Закрываться?

– Вообще ни на что. У тебя, – кивнула она в сторону бумаг, что я разложил на столике, – похоже, тоже?

– Абсолютно, – признал я. – Вот скажи, если бы ты решила кого-то убить, как бы выбирала жертву?

– Долго, – чуть подумав, ответила она неожиданно серьезно. – Сначала я бы убедилась, что это точно тот, кто нужен. Может, этот тип вообще ни при чём. Потом – понаблюдала бы. Чтобы получить максимум удовольствия от того, чтобы придушить эту дрянь. И чтобы знать, когда ударить.

– О как. Буду иметь в виду, что ты опасна, – хмыкнул в ответ. – Кто-то насыпал соли под хвост?

– Налоговики. Бесят!

– Сочувствую. За их погибель! – мы чокнулись. – Эх, не подходит твой ответ. Ну нет тут связей, не-ту-ти.

– Ты на том деле с серийным убийцей? Я слышала, как об этом говорили ребята из ваших.

– Ага.

– Мой тебе совет, крепко подумай, что будешь делать, когда его догонишь. Ходят слухи, он жертв на куски живьём рвёт.

– Ох уж эти слухи… – особенно те, что недалеки от истины.

– Расслабься, – посоветовала она.

Я заглянул в её неприличные, возмутительно серо-голубые, несмотря на разрез, азиатские глаза. Поднял взгляд в небо, где высоко за облаками плыли огоньки стратостатов.

– О чем думаешь?

– Расслабляюсь. Как ты советуешь. Переключаюсь. Думаю о другом. Вот мы сидим здесь. Бар. Белый стадион. Небоскрёбы. Лица, в которых смешалось несколько десятков национальностей… и так по всему миру. С поправками на наличие и отсутствие моря. Лондон, Новый Йорк, Париж, Сеул, Москва. Даже языки начали потихоньку сливаться… и всё же мы так далеко… воюем, не понимаем друг друга…

Меня перебил неприличный смех. Судьба у меня что ли сегодня такая – чтобы женский пол коварно надо мной ржал? Сначала кузина, теперь Агнесса. А ведь дражайшая родственница была не так уж неправа. Похоже, у меня действительно свидание.

– Знаешь, старший детектив, ты уникальная личность, – выдавила она. – Такого нет ни в Риме, ни в Гонконге. Хвост на отсечение. Мяу.

– Хм… Спасибо? Но это ты к чему?

– Я вела ночные беседы с разными мужчинами. Даже содомиты и мизогины не пытались рассказывать мне, какое обыденное у меня лицо и что толпы таких же, как я, шастают по планете. Обычно, знаешь, говорят совершенно противоположное.

Смутился. А что оставалось?

– Всё в порядке, старший детектив. Я просто тебя дразню. Кстати, отчего бы господину старшему детективу не пригласить бедную девушку куда-нибудь? Скажем, покататься на лодочках в парке? – улыбнулась она.

– Ну… Почему бы и…

Пейджер загудел в самый неподходящий момент. Меня вызывали по рации в машине.

– Беги. И не забудь, ты меня ведь пригласил, так?

…Я не удивился, когда выяснилось – нашли ещё один труп.

Маленький закоулок освещали огни полицейских машин.

– Что у вас? – спросил я, подныривая под ленту.

– Всё, как в первые четыре раза, – пожал плечами детектив из территориального отдела.

Ему было хорошо. Вонючее дело не останется на его земле, оно наше, чтоб его три раза.

Картина преступления действительно ничем не отличалась от первых четырех раз. Кровавая отбивная – бывший человек. Запах роз и пепла приглушил дождь.