Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Желая быть истинным самураем до конца, одним из неотъемлемых качеств которого является правдивость, хочу заявить: русские не лгут, когда утверждают, что двенадцать сотен их морских пехотинцев уничтожили четырнадцать с половиной тысяч воинов Тэнно. Причем три тысячи они перебили в штыковом бою за неполных пять минут, потеряв при этом шесть десятков своих убитыми и ранеными, а потом сожгли 39 наших танков и перебили еще полторы тысячи наших пехотинцев и саперов, ценой потери еще сорока своих товарищей убитыми и ранеными.

Это страшная истина для воинов Ямато, но она именно такова – два батальона русской морской пехоты, имея лишь штатное вооружение, без малейшей поддержки авиации, артиллерии и танков, в ближнем бою уничтожили шесть полнокровных кадровых батальонов пехоты Императорской Армии, усиленных тремя танковыми ротами, потеряв всего два взвода убитыми и ранеными. А всего в этом сражении на высотах 165 и 171 за каждого убитого или раненого русского солдата Императорская Армия заплатила почти полутора сотнями своих воинов! Причем почти половина из них – убита в ближнем бою, в котором мы считали себя сильнейшими!

Свидетельствую, что воины Ямато до конца исполнили свой долг; в этом позоре виновен только один человек – это генерал-лейтенант Императорской Армии Фусаки Цуцуми, недостойный слуга Божественного Тэнно, то есть я. Я, и только я, виновен в том, что не смог вовремя распознать истинную силу русских воинов – нет вины моих подчиненных в том, что они не смогли победить такого врага, поскольку даже самый доблестный самурай не в силах противостоять землетрясению, цунами или равной им силе, но мой долг командира состоял и в том, чтобы своевременно определить то, что русские десантники являются непреодолимой силой.

Десант на остров Шумшу – беседа с Героем Советского Союза С. Г. Тюлениным (в июне 1945 года – главстаршина морской пехоты, 2-я гв. Зееловская бригада).

Из сборника «Война с империалистической Японией». М.: Воениздат, 1965, альт-история)

Составитель. – Сергей Гаврилович, что вам больше всего запомнилось в этом десанте?

Тюленин. – Бой на берегу после высадки. Также ночной бой на высотах 165 и 171. Но главное – идеальная организация десанта.

С. – Вы ведь участвовали и в форсировании Днепра, и в захвате Зееловского плацдарма – там было хуже?

Т. – Дальневосточные десанты проходили на качественно ином уровне организации, где была предусмотрена каждая мелочь. Ладно, за Одером авиация не успевала нас поддерживать в первые, самые трудные дни, поскольку перебазировалась на новые аэродромы, так быстро мы наступали, – а на Шумшу между заявкой на авиаудар и появлением «Илов» проходило от трех до двадцати минут, в зависимости от занятости дежурной эскадрильи, она уже в воздухе где-то над нами, или взлетает после дозаправки с мыса Лопатка. Корректировщики лучше работали – так научились же! Со связью было не сравнить – на Зееловских высотах у нас было по одной УКВ-радиостанции «хенди-токи» на роту, на Шумшу – радиостанции «Ветерок», это отечественный аналог «хенди-токи», в каждом взводе. Но ценны были именно мелочи – свидетельствующие о заботе командования о бойцах, что не заставят нас исключительно на героизме выезжать, а сделают все, чтобы облегчить наше ратное дело.

С. – Вы против героизма?

Т. – Я считаю, что он нужен в исключительных ситуациях, как форсаж. Но вы даже мотор не будете гонять на форсаже все время? И вот не помню, кто из великих полководцев сказал, что первое необходимое условие победы это доверие армии к своему командованию – поверьте, что это очень дорого стоит! А при Курильском десанте это чувствовалось во всем. Нас снабдили абсолютно всем, что могло понадобиться – очень удобными были водонепроницаемые чехлы для раций, быстро надевались, и можно было не бояться подмочить аппаратуру. Нас высадили на берег сухими, даже ног не замочив, а ведь на Курилах даже в июне ночью нежарко, и в мокром совсем неуютно. И отлично работали тыловые службы – у нас не было перебоев ни с чем, от вывоза раненых с передовой до доставки боеприпасов и горячей еды.

С. – Вы были в первой роте первого батальона – первой ступившей на берег Шумшу. Что было, когда вас сразу после высадки атаковали японцы?

Т. ( смеется ) – Лично я подумал, боже мой, как их много, это как мы после их всех хоронить будем? Успели уже заметить, что земля тут как камень, это привычка уже, на местности сразу оценить, насколько легко тут окапываться. Бежали они толпой, без всякого порядка. Ну мы их и начали резать, как волки овец!

С. – Сергей Гаврилович, вы были настолько уверены в себе? Ведь враг был незнакомый? И даже сейчас весьма распространено мнение, что японская армия, возможно, и была технически отсталой, но к ближнему бою солдат готовили очень хорошо, обучая в совершенстве и владению штыком, и так называемым боевым искусствам?

Т. ( с улыбкой ) – Это мнение, случайно, не от японских и китайских фильмов пошло? Смотрел я эту рекламу рукомашества и дрыгоножества, ну прямо как комедии, и смеялся до слез, ну просто юмор для понимающего человека! Они ведь показывают, что у них буквально каждый рядовой был таким мастером «боевых искусств», что хоть сейчас на чемпионат! А уж Голливуд, «Вторая кровь», ну как там называлось, где ученик великого Фунакоши в одиночку, мечом и голыми руками убивает 59 наших солдат-морпехов во главе с генералом, уворачиваясь от очередей из АК буквально в упор? Ну, в кино любое чудо можно изобразить, но к реальности это не имеет никакого отношения! А если серьезно – могу подробно ответить, коль хотите.

С. – Если можно, Сергей Гаврилович.

Т. – Начнем с того, что есть боевые искусства – то, что используется в бою, чтобы, убив врага, выжить и победить самому; а есть «спортивные единоборства» – это совсем другая категория, соотносящаяся с первой примерно так же, как спортивная малокалиберная винтовка с боевым автоматом. Нет, из мелкашки тоже можно убить, но я бы никому не посоветовал идти с ней в бой против врага, имеющего нормальное армейское оружие. Да, спортивные единоборства полезны – укрепляют тело, закаляют характер, позволяют постоять за себя. Но лезть в настоящий бой против врага, умеющего квалифицированно убивать, со знанием спортивного дзюдо или карате, это разновидность самоубийства!

А то, что было на Дальнем Востоке – да, когда-то это было настоящими боевыми искусствами, но в Средневековье! Да, традиции предков, поддержание боевого духа нации, – но какой толк в современном бою, пусть даже и ближнем, от фехтования на мечах или алебардах? Или от умения метко стрелять из лука?

С. – Никакого, Сергей Гаврилович. Но есть же еще карате, кунфу, то же дзюдо – неужели от них нет никакой пользы?