Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Так вот, где-то во второй половине дня комбат собрал ротных и взводных командиров и приказал им дать личному составу отдохнуть, поскольку возможна ночная «банзай-атака», слышали мы уже, что это такое. В 17.00 нам приказали три часа отдыхать, кроме часовых и дежурных у огневых средств. В восемь покормили ужином – а потом мы разгружали подвезенные боеприпасы. Там было все – от патронов к автоматам и пулеметам до минометных мин и огромного количества гранат, и ручных, и к РПГ. Еще были ящики со «шпринг-минами» – мы еще мысленно посочувствовали саперам, им же землю копать, чтобы все это поставить.

В вечерних сумерках, когда еще видно, что происходит вокруг, но издалека уже хрен разглядишь, саперы приступили к минированию, мы на подхвате были, ящики таскали. Ставили «на колышки», над землей, ночью все равно не увидеть, а нам днем снимать легче. Едва успели закончить до полной темноты – вернувшись, мы еще набирали боекомплект, командиры прямо приказывали брать побольше патронов и гранат. А после снова отдыхать – кроме дежурной смены. Предбоевой мандраж был, конечно, – но после того, что было на берегу, нас ничем уже было не испугать. Там нас после высадки застали – тут мы подготовились, и еще большая сила позади развернулась. Так что проиграть мы никак не могли!

Ночью сгустился туман – на Курилах это часто. Видимость была 20–30 метров. Мы успели по очереди поспать часа по четыре, неплохо отдохнув. Я как раз сменился с поста, это было около четырех утра, как раздались взрывы на нашем минном поле. Тут даже тревогу поднимать не было нужды – все и так мгновенно проснулись и изготовились к бою! И дикий рев «Банзай» – так нам это лишь как указание, куда стрелять! А сектора еще днем были пристреляны. И сверху вниз так удобно гранаты кидать! И мины взрываются – да сколько их там, толпой прут, это какие у них должны быть потери? Храбрые они были, верно – или пьяные все до потери рассудка? Так пробовал я их саке, некрепкое совершенно, с водкой не сравнить.

С. – С рукопашкой понятно. Но все же, насколько правдива фраза из известного романа, что «японский солдат штыком владеет, как парикмахер бритвой»? И потому в ближнем бою весьма силен?

Т. – Ну вот по тому самому бою. Японцы там показали уровень, вполне приличный для линейной пехоты – с десяток приемов штыкового боя, вбитых в рефлексы. Вполне работает против такого же среднеподготовленного противника – немногих, но крепко заученных приемов, для такого боя достаточно, а реальная опасность только подстегивает бойца, добавляя ему адреналина. Ну и сам вид мчащейся на тебя толпы, ревущей «Банзай», на психику давит – кто прежде в бою не был, мог и испугаться, побежать, тут самураям полная лафа, догонять и в спину колоть!

Ну а мы до того минимум год отвоевали, от Днепра до Зеелова. И не на такое насмотрелись, и также до рефлексов усвоили, что надо не паниковать, а выполнять боевую задачу, «как учили». Ну, прет на участок, где наше звено, такая вот толпа. Так сначала ей навстречу летят по две-три лимонки от каждого из троих автоматчиков звена – при радиусе сплошного поражения в 6–7 метров два десятка убитых, или серьезно раненых, или контуженных взрывными волнами уже есть. За это время пулеметчик половину стопатронной ленты прицельно отстреляет – еще минус 8–10 самураев. Добежало метров на 15–20 два десятка японцев – мы к этому времени выпрыгнули из окопа и начали работать, как обучены: первая пара бьет короткими очередями, пулеметчик целит по скоплениям, напарник пулеметчика страхует его и прикрывает нам тыл, выбивает тех, кто пытается зайти сбоку-сзади. До дистанции штыка добежал десяток – это если самураям повезло. А дальше мы привыкли работать вместе, разделив сектора, у японцев же групповая тактика отсутствовала напрочь, толпой наваливались, мешая друг другу. Ну и у нас более удобное оружие, намного большая мышечная масса – очень важное преимущество в штыковом бою! – и поставленный навык боя с не умеющим работать в группе противником. А еще из-за наших спин бьют пулемет и автомат второй пары. Так что десяток японцев заканчивался очень быстро.

Конечно, на практике было сложнее: где-то японцев перебили сразу и почти без потерь, а где-то завязалась такая свалка, что в рукопашной дрались все, даже ПК били как дубинами, или же на очищенные участки, где оставили одно-два звена, отправив остальные на подмогу в самые жаркие места, вдруг вываливались из тумана отставшие или заблудившиеся японцы.

У моего звена поначалу бой шел по той схеме, которую я вам описал, – а потом мы пошли на помощь ребятам, дравшимся на центральном участке обороны, там было жарче всего. Тогда и погиб наш взводный – его убил выстрелом из пистолета какой-то унтер. Это там случилось, в бою на высотах, а не на берегу, как отчего-то в наградном представлении ошибочно записали. Я и принял командование взводом, строго по Боевому уставу, не совершая никаких великих подвигов, как это иногда показывают в кино. Как положено, рявкнул: «Взвод, слушай мою команду! Первое звено в линии, второе в прикрытие». Это значит, что первое звено в каждом отделении работает на линии боевого соприкосновения, второе прикрывает огнем – эта схема, хорошо отработанная на тренировках, позволяет наиболее полно использовать наше преимущество в автоматическом оружии. Через минуту приказал поменяться, чтобы давать ребятам передышку. Вот так мы и давили их, как ножи мясорубки режут мясо, проталкивая через решетку фарш.

Когда японцы на высоте кончились, посмотрел на часы – к моему удивлению, вся эта часть боя продолжалась четыре минуты, хотя я был уверен, что хлестались мы добрых полчаса. К слову, в бою такое часто бывает – кажется, что время растягивается до бесконечности.

Если честно, то нам повезло закончить с этой толпой самураев за минуту до того, как подошли их танки – из тумана уже был слышен рев моторов, ребята из нештатной группы поддержки, те самые, которые обрабатывали фланги атаковавшей японской пехоты из малокалиберных зениток и крупнокалиберных пулеметов, уже собрались встречать без нашей помощи. Но у нас как раз хватило времени занять позиции, разобрать гранатометы, пополнить боезапас, перевязать раненых – за минуту, если умеючи, успеть можно многое.

Самураи, к нашему удивлению, скорее перли на нас, чем грамотно наступали – насмотревшись на немцев, мы ждали массированного удара танкового клина, поддержанного умело взаимодействующей с танками пехотой, по одному участку обороны. Ничего подобного не было – наоборот, танки были равномерно распределены по всему фронту, атаковали в лоб – никаких попыток частью сил сковать нас, а остальными наступать дальше, или хотя бы обойти нас с флангов и тыла, как немцы бы обязательно поступили. Даже артиллерийской подготовки не было, что вообще, ни в какие ворота. И одни легкие танки – ни единой САУ в боевых порядках.