Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

– Тащ адмирал, разрешите поставить помехи? – спросил командир БЧ-4. – Они в тумане идут, так чтобы не видели ничего! А мы их будем видеть, у японских локаторов длина волны другая.

Про это адмирал позабыл. Радиоразведка и пеленгация были делом уже знакомым, – но с подачи нового комфлота, в обиход уже вошло понятие «радиовойна», включающее не только прослушивание, но и активное препятствование вражеской связи и локации, а также противодействие возможным подобным мерам противника. И хитрая глушилка, которую еще в марте поставили на «Калинине», как раз умела перебивать сигналы японских и немецких радаров. Действуй!

Совсем хорошо! Идут упрямо, как бараны на бойню! Крейсера открыли огонь, поначалу все было, как на учениях, локаторы исправно выдавали данные [177] Советская артиллерийская РЛС «Юпитер», на крейсерах проекта 26-бис, по своим характеристикам не уступала американским. , СУО рассчитывал углы наведения, в башнях горизонтальные и вертикальные наводчики совмещали стрелки на циферблатах – залп! И содрогается весь корабль, рев бьет по ушам, и уносятся вдаль девять 180-мм снарядов, по сто кило каждый. Итальянская схема, три ствола в одной люльке, вовсе не была плоха – всего лишь требовала точной отладки спускового механизма, строго одновременный залп из крайних стволов, и с задержкой две десятых секунды из среднего, рассеяние при этом было даже ниже, чем у башен с разнесенными стволами. Этого не было в итальянском флоте, а еще у потомков римлян разброс веса снарядов и зарядов был недопустимо большим. Два залпа в минуту – пока хватит, все же погреба не полные, потратились по берегу в Маоке. И бронебойных мало, больше фугасы, – но японским эсминцам должно хватить! Ну вот, по докладу с РЛС сначала один, на котором сосредоточили огонь, отстал от общего ордера, затем другой. Но с генерального курса не свернули! Упрямые самураи, этого у них не отнять – так идти, не отвечая, под безнаказанным расстрелом!

Надеются, несмотря ни на что, мимо нас в тумане проскочить? Дистанция уже 50. А если накормить их же блюдом? У нас «Резвый» перевооружен, сняли прежние два 53-см аппарата, и поставили один трехтрубный же, но 65-см, и зенитку на месте второго. Крупнокалиберные торпеды Лазарев называл «японками», на кислороде, будто бы наши шпионы сумели у самураев секрет их «длинных копий» украсть – гарантированная дальность десять миль на 45 узлах, и самонаведение на кильватер! Это и 53-39СН, что на других эсминцах, умеют, – но у них, если считать затраты на маневрирование, эффективная дальность две мили всего, то есть до края тумана, и чуть дальше. А вот «Резвый» уже достанет их хорошо. Поднять сигнал – ему атаковать! Локатор на нем есть, так что грубо нацелиться сумеет – достаточно, чтобы торпеда пересекла кильватерный след, тянущийся на милю за кормой.

Доклад с РЛС – японцы поворачивают! Идут еще в тумане, но приближаясь к краю. Поняли, что не пропустим, решили нас вывести из игры? Дистанция 35, 30, на милю меньше каждые две минуты. Увеличить темп стрельбы – по четыре залпа в минуту! Теоретически башни крейсеров «тип 26-бис» позволяли и шесть, максимально – при идеальной выучке расчетов. Хотя «Калинин» и «Каганович» формально так и не завершили курс боевой подготовки, не сдали всех задач, – но личный состав БЧ-2 Лазарев вусмерть загонял тренировками, благо делать это можно было стоя в базе у стенки. Вопреки распространенному мнению, для выучки собственно артиллеристов достаточно учений по заряжанию орудия (болванкой), прокручивания механизмов и теоретической подготовки наводчиков – практическая стрельба имеет целью не обучение личного состава, а проверку системы управления огнем. Тревогу вызывала лишь вторая башня на «Кагановиче», где обнаружился заводской дефект, снижающий скорость наводки. Но по огневой производительности (массе металла, выпускаемой за минуту) наши «полутяжи» и с настоящим тяжелым крейсером могут потягаться!

Хуже было с противоминным (он же тяжелый зенитный) калибром. На тихоокеанских крейсерах стояли не шесть «соток», как по проекту, а восемь 85-мм, против самолетов разница невелика, а вот против эсминцев – труднее! И если там семь эсминцев, и с каждого по восемь торпед, и еще второй БК в быстрой перезарядке, это будет опасно! «Резвый» выходит в позицию атаки – эх, раньше надо было ему приказать! Черт их знает, эти новые торпеды – хотя теоретически на них стоит блокировка самонаведения первые три кабельтова, как-то спокойнее стрелять, когда все свои в ордере, позади, и ничьих кильватерных следов не пересечет, а то вдруг там что-то недовинтили? И техника особой секретности – в апреле, сколько головной боли было, когда на практических стрельбах одну «японку» утопили, ну не всплыла после! – водолазы все морское дно в том районе обшаривали, а «Резвый», которому в базу запрещено было идти, пока не найдут, караулил, вместе с дивизионом «бобиков» – слава богу, нашли! А ведь приказ действует, после каждого случая боевого применения командиру БЧ-3 писать подробный доклад, с указанием не только исходных данных стрельбы, параметров движения цели, но и погоды, и состояния моря. Если сейчас промахнемся – тоже после на дне утопшие торпеды искать будем? Или там, в отличие от учебных стрельб, на боеголовке самоликвидатор стоит.

Ну вот, «Резвый» поднял сигнал, что отстрелялся. А если и остальным эсминцам выдвинуться ближе к туману? На короткой дистанции и их торпеды хорошо достанут – стрелять на первом скоростном режиме придется, японцы полным ходом идут. Локаторы на «Резвом» и на «Разящем», и мы тоже скорректируем. Черт, промедлил – вот что значит, не имел опыта реальных боев, чтобы на мостике в сражении! Дистанция всего 20 кабельтов, до передних японцев. И они меняют курс! Решили, значит, волки на охотников броситься? Максимальный темп стрельбы, успеть перетопить их до того, как выпустят свои торпеды!

Вот в тумане мелькнул хищный острый силуэт. И еще один, и еще. Окруженный фонтанами разрывов, а на ком-то виден и пожар, все же не промахивались мы, даже в тумане! Пять японцев выскочили почти синхронно, за ними еще два, и все идут на нас в лоб. И это были не эсминцы! Трое, не эсминцы, а крейсера! Заметно крупнее эсминцев рядом, двухорудийные башни в носу, возвышенно, и высокая надстройка. Тяжелые, тип «Миоко». Тип «Фурутака», потоплены все. У «Могами» третья башня видна, перед двумя возвышенными стоит. У «Такао» надстройка массивнее. Еще «Аоба» может быть – но японцы обычно в дивизионы однотипные корабли сводят. Четыре «Миоко» всего было, «Наки» погиб, а «Хагуро», «Асигара» и сам «Миоко», вот они! Лучшие в своем поколении «вашингтонцев», изначально задумывались прежде всего для истребления себе подобных в морском бою (а не для защиты коммуникаций, как крейсера англичан, и не для дальнего рейдерства, как у немцев) – и потому несли пять башен главного калибра (а не три или четыре, как обычно на кораблях этого класса). Также предполагалось, что они будут флагманами соединений эсминцев, а потому имели ход в 33 узла и четыре четырехтрубных торпедных аппарата (стандартный залп эсминца с каждого борта). И, в отличие от «картонных» одноклассников по Вашингтонскому договору, были весьма неплохо защищены [178] Вашингтонский договор 1922 года ограничивал водоизмещение тяжелых крейсеров в 10 тыс. тонн. Так как построить в этих пределах сбалансированный корабль невозможно, то чаще всего жертвовали бронированием. , гением был адмирал Хирага, сумев сконструировать корабль, где броня была несущим элементом силового набора, а не навешивалась на обшивку лишней нагрузкой, пояс у него на треть толще нашего. Не волки – тигры: против наших восемнадцати стволов по 180, у них тридцать по 203. И у эсминцев, по шесть 127 на каждом, а не по четыре 130, как у нас.