Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Сижу, мне объясняют, где какие приборы. Кабина маленькая, поменьше, чем на «яке», но побольше, чем на И-16. Обзор из кабины не хуже, чем на «яке» – фонарь каплевидный. Приборов довольно много и расположены очень непривычно. Торцы казённых частей пулемётов торчали прямо в кабину. Удивило, что рукоятка газа у него «в другом направлении» – у нас газ прибавляется движением от себя, а на «Хаябусе» на себя. И гашетка в виде кнопки на торце рукоятки газа, под большой палец (где у нас кнопка рации). Под левую руку! Зато там, где у нас гашетки, на ручке управления две кнопки выпуска и уборки боевых закрылков. И прицел устаревшей конструкции – оптический, в виде длинной трубы, через лобовое стекло. Я такого с училищных времён не видел.

Ну и так, слово за слово (я строю из себя такого крутого фронтовика), «…а ты на нём подлетнуть бы смог?..» – «Конечно, смог!» – «А, давай!..» – «А что, можно?» – «Можно…» Во попал!.. Но отказываться не стал, «марку» держал. (Молодой был – дурак был…) Выкатили меня на ВПП, подогнали автостартер (Ки-43 автостартером запускался). Полоса широкая, бетонная, взлёт проблем не составил. Взлетел, сделал один кружок вокруг аэродрома. Управляемость великолепная, реагирует на малейшее движение, причём усилия на рули надо приложить минимальные. Ухожу на кружок побольше. Сделал по паре виражей, вначале пологие, потом поглубже – висит в воздухе как влитой. Потом поднялся повыше, крутанул пару «бочек» – одну вправо, одну влево. Отлично! Дал полный газ – вот тут уже уже, после «яка» остроты набора скорости явно не хватает, да и скорость как стала на 460 км/час и дальше никак (это когда я на своём «яке» на той же «тысяче» легко делал «по прибору» 550). Попробовал на полном газу пройтись «с прижимчиком», еле довёл до 500. Як-7Б и тот был быстрее. На посадке никаких сложностей. Итог же – по моему мнению, «Хаябуса» был хорошим скоростным спортивным самолётом, просто «мечта пилотажника», но уже никак не истребителем.

А.С. А почему «молодой был – дурак был»?

И.Г. Любой самолёт осваивать надо, а не вот так, с бухты-барахты!.. Иначе можно гробануться запросто. Чисто на рефлексе ручку дернешь не туда – и кранты! Но вот, приземлился, разговорились дальше. Задаю вопрос, а на кой чёрт нам эти «Хаябусы» сдались? Отвечают, что «это не для нас, а для них» и показывают на группку китайцев в чужой военной форме, которых я поначалу принял за перекуривающую местную аэродромную обслугу. Оказывается, это были маньчжурские лётчики. Незадолго до начала войны они прибыли в Харбин для освоения истребителя Ки-43 (до этого они летали вроде бы на Ки-27). С началом восстания они к нему примкнули, по ходу дела перебив всех своих инструкторов-японцев. И вот теперь осваивали свои истребители уже под нашим руководством.

Пока «суть да дело», подходят эти китайцы к нам. В основном ребята моего возраста или чуть моложе, но возглавлял их мужик в возрасте уже хорошо за тридцать, как выяснилось позже, майор маньчжурских ВВС. Крепкий такой, атлетичный дядька, очень заносчивого вида. Оглядел меня почти презрительно и спрашивает переводчика. Тот переводит: «Где вы научились управлять японским истребителем?» Я отвечаю: «Вот прямо здесь и сейчас – у меня на нём был первый вылет». Он переспрашивает: «То есть до этого вы этот самолёт не видели?» – «Только в бою, по ту сторону прицела!..» Переводчик мне: «Он вам не верит – вы слишком молоды, чтобы иметь опыт, позволяющий полёты на совершенно незнакомой машине…» Вот так и поговорили. Потом они отошли, а я говорю: «Какой заносчивый китаец, так бы в морду ему и дал!..» – Мне говорят: «Не китаец, а маньчжур. В Маньчжурии ВВС считаются национальной элитой, поэтому лётчиков-китайцев в них нет, только маньчжуры. Максимум, может, у кого-то мать-китаянка. Ты им сдуру не брякни „вы – китайцы“, оскорбятся!» И здесь азиатские страсти!

А.С. Они действительно воевали? Небольшой экскурс в историю, чтобы вы поняли, почему я спрашиваю. Как теперь известно, Харбин это было единственное место, где части армии Маньчжоу-Го поддержали восстание и воевали против японцев. Вся остальная маньчжурская армия в подавляющем большинстве просто разбежалась. Факт же участия в войне против японцев боевой авиации Маньчжоу-Го вообще известен мало (наоборот, известны «за»), а многие на Западе считают его пропагандистской выдумкой и ставят под сомнение.

И.Г. Ну, сказать, что все маньчжурские части в Харбине поддержали восстание, было бы преувеличением (те же жандармы воевали за японцев). Что же касаемо армейцев, то тут правильнее будет говорить, что восстание поддержали кто-то из рядового состава, ну а своих офицеров по большей части перебили.

Что же до лётчиков, то они действительно воевали. Совместно с нашим полком они сделали несколько боевых вылетов, а потом на боевые задания летали самостоятельно. Насколько часто, я, конечно, не могу сказать. Они сбили как минимум один японский самолёт. Я знаю это точно, потому что произошло это на моих глазах.

А.С. Очень интересно! Поподробнее можно?

И.Г. Нам где-то за день сообщили, что мы должны совершить несколько совместных вылетов с маньчжурскими союзниками. Вот Новосёлов меня на эти совместные вылеты командиром и назначил. Я не хотел, честно, и попробовал отказаться. Когда же это не удалось, я его спросил, что мне делать, если из маньчжур кто-нибудь решит к японцам перелететь, можно ли мне его сбивать? Новосёлов и говорит: «Если кто-то из них попытается на вас напасть – бей его безжалостно! Вот такой тебе приказ! А попытается убежать, так пусть бежит – то не твоя забота!..» На следующий день они к нам прилетели на аэродром.

А.С. Это вы всё ещё в Харбине стояли?

И.Г. Нет, это мы уже стояли в Мукдене, когда японцев уже отбили и гнали к Жёлтому морю. Вот тогда они к нам на аэродром и прилетели. Двенадцать «Хаябус», по-нашему эскадрилья. Точнее «двенадцать и один», потому как майор, который ими командовал, прилетел на своём персональном истребителе, который в состав этой эскадрильи не входил. С ними и звено Ли-2 с их техсоставом. «Дугласы» уже наши, советские. Скажу сразу, никто из маньчжур к японцам перебежать не пытался – все честно и храбро воевали. Все наши совместные вылеты были по одной схеме – «шестёрка» их и «шестёрка» нас. Они шли в «тройках» на полутора тысячах, а мы в «парах» – метров на 500–600 повыше.

А.С. Они что, «тройками» летали?

И.Г. Угу, совершенно устаревшая тактика. Впрочем, в тех вылетах это особой роли не играло. Правда, уже в последнем совместном вылете они тоже перешли на строй «пар». У нас научились.

И ещё – их майор, точнее уже полковник (к нам в полк он прилетел уже в новом звании) вообще летел отдельно. В одиночку, без ведомого и вне общего строя. На мой взгляд, очень самонадеянное поведение, но летал он именно так. Я думаю, что он так своим лётчикам уверенность в собственных силах и мастерстве демонстрировал.