Роман Казимирский - Девятьсот восемьдесят восьмой

– Подержи здесь, – мужик обратился к одному из охранников, показывая глазами на рану. – Сильнее прижимай! И не отпускай. Вот, молодец!

То ли охранники все же понимали русскую речь, то ли решительный тон Курьяна сделал свое дело, но только мавр беспрекословно выполнял все его поручения. Неожиданный эскулап тем временем, вскочив на ноги, кинулся куда-то в кусты и пропал из вида. Правда, уже спустя пару минут появился, неся в руках что-то светлое. Приглядевшись, Марсель с удивлением увидел, что это был большой гриб белого цвета.

– Зачем это? – спросил он, с любопытством наблюдая за тем, как мужик, опустившись на траву рядом с раненым, производит с ним какие-то странные манипуляции.

– Не мешай.

Больше Марсель не решился вмешиваться в работу друга и только молча следил за его действиями. Освободив гриб от ножки и стряхнув с него присохшие листья, Курьян вывернул его внутренней стороной и, подняв успевшую полностью пропитаться кровью ткань, приложил к ране, после чего прикрыл второй частью рубахи, которая еще была чистой. Муса сморщился от боли, но все же на этот раз сдержался и только прикрыл глаза.

– Вот и ладно. – Курьян с довольным видом осмотрел результаты своей работы и взглянул на Марселя: – Теперь нужно потуже перевязать, чтобы зажать рану, и можно будет его перетащить в более подходящее место.

– Ты чего к нему приладил-то? – обратился к нему историк.

– Да дождевик, – махнул свободной рукой мужик. – Его во все времена использовали при порезах. Лучше его ничто кровь не останавливает. Но все равно нашего дружка придется перенести куда-нибудь. А я ведь предлагал в Козино заехать, помнишь? Не послушали меня – вот и получили.

– Ну, так поехали, если еще не поздно. – Марсель с тревогой заметил, что на лбу Мусы выступили крупные капли пота. В следующий момент мавр потерял сознание.

– Поехали, – кивнул Курьян. – Только нужно сначала дровни соорудить. Или ты собрался его на руках переть?

Было похоже на то, что из всех присутствующих мужик единственный знал, что следовало делать, поэтому историк отступил в сторону, предоставив ему полную свободу действий. Прикрикнув на охранников, он махнул в сторону оврага, давая понять, что нужно поймать лошадей, пока они не разбежались, а сам подобрал саблю Мусы, которая лежала рядом, и огляделся по сторонам в поисках подходящих деревцев. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы соорудить вполне приличные дровни, и, когда охранники привели лошадей, он показал знаками, что нужны еще ремни, которые можно было бы использовать как упряжь. Получив все необходимое, Ку-рьян прикрепил приспособление к одной из лошадей и отступил на несколько шагов, чтобы убедиться в том, что все сделал правильно. Оставшись доволен осмотром, кивнул маврам:

– Грузи. Только осторожно! Вот так.

Все это время Марсель наблюдал за происходящим с открытым ртом – это было бы заметно, если бы не маска. Курьян не переставал его удивлять. Прежде он никогда не только не проявлял себя как знаток народной медицины, но и вообще производил впечатление редкостного оболтуса. Теперь же историк понял, что очень сильно ошибался в друге и у него многому можно было научиться. В конце концов, убедившись в том, что Муса не вывалится по пути, Курьян забрался на его лошадь и махнул рукой:

– Поехали, что ли. Только за мной следуйте, чтобы моя лошадка никого перед собой не видела. А то еще решит побегать. Ты смотри… – Он уселся удобнее. – Теперь понятно, почему Муса ехал себе и не жаловался – себе-то седло приладил мягкое. Вот хитрец!

Охранники, быстро собрав оставшееся на поле боя оружие, сели на лошадей и послушно двинулись за ним. Марсель, с сомнением посмотрев на тела разбойников, спросил:

– А с этими что делать? Нехорошо просто так их оставлять.

– Почему же нехорошо? – отозвался Курьян.

– Не по-людски.

– Так то не люди. Собаки. А собаке, сам знаешь, и смерть собачья. Забудь.

Подумав несколько секунд, Марсель был вынужден согласиться с этими жестокими доводами. На самом деле, не хоронить же тех, кто только что пытался их укокошить? Проезжая мимо одного из нападавших, он вздрогнул – тот вдруг заворочался и открыл глаза, уставившись на него. Он оказался совсем молодым парнем, от силы ему можно было дать лет двадцать. Увидев, как лицо раненого исказил страх, историк подумал, что вокруг было слишком много смерти, и незаметно сделал разбойнику знак не двигаться. Похоже, тот понял его, потому что снова закрыл глаза и замер. Взглянув на своих спутников, Марсель убедился в том, что они ничего не заметили, и проехал мимо лежавшего на земле человека, мысленно пожелав ему удачи.

Дорога заняла всего несколько минут – оказалось, что место, о котором говорил Курьян, находилось всего в паре верст от них. Подъезжая к Козино, Марсель удивился тому, насколько это поселение отличалось от того, к которому он привык. Если в Триполье все дышало свободой и радостью, то здесь будто ураган прошел – всюду царило запустение, даже собаки и те не лаяли, а как-то испуганно повизгивали, почуяв их приближение.

– Да, – протянул Курьян, – давненько я у кума не был. Чего это они огородились?

Деревня на самом деле была обнесена частоколом, несмотря на то что насчитывала всего несколько дворов. Судя по всему, селение не процветало. Интересно, что послужило причиной такой разрухи?

– Кто идет? – внезапно послышался неприветливый мужской голос.

– А, это Тимоха, мой… – начал было Курьян, но в этот момент в нескольких сантиметрах от его головы просвистел камень, пущенный, судя по всему, из пращи.

– Ах ты, фетюк! – выругался от неожиданности мужик и пригнулся. – Ты чего бросаешься, дурак?!

– Кто идет, говорю? – повторил голос.

– Да Курьян это, Курьян! Тимохин кум.

Уже в следующую секунду недалеко хлопнула дверь, и перед ними появился невысокий мужчина плотного телосложения, Курьян развел руками и недовольно поинтересовался:

– И как это прикажешь понимать? Хорошо же вы гостей встречаете…

– Извини, кум, не признал тебя сразу. Но времена такие, сам понимаешь… – Взглянув на спутников Ку-рьяна, мужик осекся и попятился. – А кто это с тобой?

– Это друзья. На нас напали недалеко отсюда – видишь, один из наших сзади валяется? Стрелой попали. Нужно его подлечить немножко, а то долго не протянет. – Курьян повернулся к Марселю и кивнул в сторону нового персонажа: – Это и есть мой кум, я тебе о нем говорил.

– Надо же, беда какая, – покачал головой Тимоха, с любопытством рассматривая Мусу, который все еще был без сознания. – Ну, заходите, раз так. Эй, там! Это свои, пропустите!

Взяв под уздцы лошадь, к которой были прикреплены дровни, мужик завел ее внутрь селища, остальные последовали за ним. Марсель обратил внимание на то, что большую часть населения составляли женщины и дети – во всяком случае, мужчин практически не было заметно. Удивившись такой странности, он тем не менее решил до поры до времени помалкивать – скорее всего, все само разъяснится. И действительно, поручив раненого какой-то дородной бабе, Тимоха проследил за тем, чтобы его аккуратно переместили в одно из строений, и только после этого поманил за собой гостей: