Роман Казимирский - Девятьсот восемьдесят восьмой

Запутавшись в собственных рассуждениях, Ведагор еще раз попытался обратиться за помощью к матери, но она осталась глуха к его мольбам, и тогда он решил самостоятельно отправиться на поиски ученицы. Однако сколько ни старался, ему так и не удалось напасть на ее след. Покопавшись в мыслях киевских стражников, он не нашел в них ничего интересного, но, как только обратился к Владимиру, недовольно нахмурился. Князь после того, как отдал приказ о казни оскорбившего его лже-Кирилла, не встречался с возлюбленной, и старец ощутил волну беспокойства, исходившего от него. Что ж, вздохнул волхв, придется действовать по старинке и разматывать клубок событий постепенно, рассматривая все события в отдельности.

Мысленно перемещаясь в пространстве, он видел каждый шаг, который совершил Марсель. Вот он замазывает шрам, затем выходит из леса и, периодически оглядываясь, шагает по дороге. Повозка, разговор – все это не представляло никакого интереса, и Ведагор нетерпеливо отправился дальше. Топь… Волхв словно со всего бегу налетел на прозрачную стену. Не понимая, что происходит, попытался миновать неожиданную преграду, но у него ничего не вышло. Привыкший путешествовать беспрепятственно старец был настолько потрясен, что на мгновение потерял контроль над собой и принялся барабанить по внезапно появившемуся препятствию кулаками. Наконец, убедившись в том, что это совершенно бесполезно, отступил и постарался взять себя в руки.

– Это испытание, – пробормотал Ведагор, возводя глаза к небесам. – Ты проверяешь меня, верно?

Не дождавшись ответа, волхв опустился на сочную траву и погрузился в размышления. Топь, привлекшая его внимание, все еще находилась в пределах видимости, однако добраться до нее не было возможности. Подобрав с земли небольшой камень, старец бросил его и с удовлетворением заметил, что тот беспрепятственно миновал заветную границу и с бульканьем упал в мутную воду. Подобное могло свидетельствовать лишь о том, что в этом месте не было ничего особенного – все дело было в самом Ведагоре. Кто-то или что-то упорно не желало подпускать его ближе. Возможно, Марсель нашел свою смерть здесь… Но откуда такая мощная защита? Нет, этот вариант никуда не годится. Значит, Лада? Тоже вряд ли – девушка с детства находилась под его влиянием, и он бы сразу понял, если бы с ней что-то случилось.

Исключая наименее вероятные причины происходящего, волхв постепенно приводил мысли в порядок, пока наконец не пришел к единственно возможному, по его мнению, выводу: все-таки защиту выставила сама Лада, правда, он пока не мог представить себе причины, которые заставили бы ее действовать таким образом. Возможно, кто-то настроил ее против учителя? Марсель? И опять в памяти волхва всплыл образ историка, который оказался не так прост, как ему хотелось. Неужели он совершил ошибку, оставив Баламошку в живых? Но если бы он запятнал руки кровью невинного, то это навсегда лишило бы его покоя, отвратило от него и остальных членов Совета, и саму Ладу. Он не мог себе этого позволить. Эх, если бы он увидел в ученом хоть намек на червоточину, все стало бы намного проще.

– Но разве ты не привык мыслить иными категориями, друг мой? – обратился к себе старец, с сомнением покачав головой, словно на самом деле беседовал с кем-то. – Кто сказал, что Марсель так уж невинен? Переносчик чумы также не имеет дурных намерений, однако, если его вовремя не остановить, он может стать причиной гибели целых народов. Так не является ли твое нежелание пролить зараженную кровь проявлением слабости? Не из-за этого ли сердится на тебя земля?

В то время, когда старец разговаривал сам с собой, Лада находилась всего в нескольких шагах от него и, в отличие от Ведагора, прекрасно видела наставника. Девушка, как и ее учитель минутой ранее, также пыталась пробиться сквозь невидимую преграду. И у нее, как и следовало ожидать, ничего не получилось. Докричавшись до хрипоты, она повернулась к Марселю, который с любопытством наблюдал за происходящим, сидя на пне неподалеку, и накинулась на него с обвинениями:

– Да знаешь ли ты, жалкий червяк, кто перед тобой?! Это величайший из людей, его мудрость не знает границ! Как тебе не стыдно потешаться над ним?

– И в мыслях такого не было, – пожал плечами историк, который действительно был удивлен не меньше девушки. – Это не я, можешь мне верить.

– Ты хочешь сказать, что сама природа на твоей стороне? – смерив собеседника презрительным взглядом, процедила сквозь зубы Лада. – Не смеши меня! Ты чужак, тебе не место среди нас. И я с удовольствием закину тебя туда, откуда ты уже никогда не сможешь выбраться.

– Ты уже… – Марсель поморщился, почувствовав, как по его спине побежала струйка холодной воды. – Нет, так не пойдет. Ты прости меня, но я больше не могу сидеть в мокрой одежде.

Поднявшись, он стащил с себя рубаху и старательно выжал. Разглядывая худощавого историка, Лада мысленно сравнила его с прекрасно сложенным Владимиром и усмехнулась, но тут же отогнала от себя недостойные мысли и спросила:

– Что ты хотел этим сказать?

– Чем – этим?

– Что я – уже.

– Это сложно объяснить, – пробормотал он, надевая рубаху. – Я даже не уверен, что мне стоит говорить с тобой об этом.

– Не на ту напал, – заявила жрица, посчитав, что собеседник старается таким незамысловатым способом сбить ее с толку.

Марсель ответил не сразу. Задумчиво поглядывая то на девушку, то на ее учителя, который все еще бормотал что-то, отчего сильно смахивал на безумца, историк представлял, какими будут последствия, если он прямо сейчас просто поднимется и уйдет, ничего и никому не объясняя. Ведь та Лада, которая недавно на его глазах обратилась в прах, была уверена, что ее более молодой и горячий аналог ни за что на свете не станет помогать ему. Так, может быть, и силы на нее тратить не стоит? С другой стороны, спешить ему было некуда, тем более что он и сам до конца не разобрался в происходящем. Поэтому, помолчав несколько секунд, Марсель кивнул в сторону Ведагора:

– Я знаю, что твой учитель мог раз десять с легкостью свернуть мне шею – или дать другим сделать это.

– Он и сейчас может это сделать, – убежденно заявила Лада.

– Да, вот только он меня не видит.

– Это всего лишь вопрос времени. Как только он поймет, что за магию ты используешь, тебе останется только молиться своему богу.

– Я атеист, – устало вздохнул историк. – Точнее, раньше был. Ну а сейчас – и сам не знаю. Но я не о том хотел поговорить. Ты ведь веришь в то, что человек способен перемещаться во времени?

– Человек – нет.

– Фу-ты… Ну да, вы ведь выше нас, обычных смертных. Но что ты ответишь, если я скажу, что только что вернулся из того светлого будущего, которое вы для всех нас готовите? Там все плохо. Очень плохо. И вас там тоже нет.