Роман Казимирский - Девятьсот восемьдесят восьмой

– Добре. – Несостоявшийся истребитель волхвов расслабился и плюнул перед собой. – Семья у нас большая, живем бедно. Только охотой и спасаемся. А тут недавно объявился в наших краях человек ученый…

– Что за человек?

– А пес его знает. Из знатных, на лошади богатой. И маска на лице, словно сам жрец какой. Не один приехал, с ним дружинники были, но только лицом черные, будто сажей обмазаны.

– Ну-ну… – Марсель удивленно приподнял брови, подумав, что дело не обошлось без участия Кирилла и его братии. – И что же дальше?

– Денег дал, – мрачно сообщил мальчуган. – Много. Я отродясь столько не видел. И сказал, что за каждого убитого волхва столько же давать будет. Ну, я и решил…

– Что можно вот так запросто в людей стрелы пускать? – закончил вместо него историк. – Это кто ж тебе такое сказал?

– Никто, у меня своя голова на плечах имеется. – Миша насупился и покосился на сестру, которая перестала всхлипывать и теперь с интересом прислушивалась к разговору. – Все окрестные мужики на охоту вышли. А я что, хуже остальных? Заработаю достаточно и уеду в Киев. Мне и нужно-то всего одного подстрелить…

– Ну, дела… – протянул Марсель, представив, с какой опасностью предстояло столкнуться Ладе. – И что же, скольких уже удалось подстрелить вашим мужикам?

– Пятерых! – выпалила девочка с гордостью прежде, чем брат смог ее остановить. – А что? Корову купим, молоко свежее будет каждое утро.

– Молоко – это хорошо, – кивнул историк, думая о своем. – Что ж, показывайте, где ваша деревня находится.

– Зачем? – насторожился мальчик. – Ты же обещал не говорить отцу!

– Я и не скажу, – отозвался Марсель, ободряюще похлопав того по плечу. – Хочу с тем человеком встретиться, потолковать. Может быть, и мне удастся подзаработать. Рубаху-то ты мне попортил, а на новую деньги нужны.

– Вот это другой разговор, – сразу заулыбался Миша. – Лук не отнимешь?

– На кой он мне? – почти искренне рассмеялся историк, взглянув на орудие, которое было для него слишком мало. – Пользуйся на здоровье.

– Как звать-то тебя, дядя? – поинтересовался мальчик, окончательно проникнувшись доверием к новому знакомому.

– Курьяном. – Марсель назвался именем друга, решив, что с него достаточно Кириллов и Баламошек.

Дорога до воинствующей деревни заняла не больше десяти минут, и вскоре историк с жалостью рассматривал несколько покосившихся от времени домов, весь вид которых свидетельствовал о крайней нужде их обитателей. Это было удивительно, особенно учитывая то, что вокруг расстилались бескрайние поля плодородной земли, а в лесах должно было водиться достаточно дичи. Стоило только захотеть – и это место могло прокормить кого угодно. Подумав, Марсель решил, что, возможно, дело было в самих людях. Говорят ведь, что подобное тянется к подобному, – значит, местное население просто не желало работать, и именно в этом состояла главная причина их бедственного положения. Запустение наблюдалось повсюду, даже колодец, располагавшийся в самом центре поселения, выглядел так, что был больше похож на отхожее место. Представив себе, в какой ужас пришел бы хозяйственный Михайло, увидев все это, историк подумал, что здесь пригодились бы его управленческие способности. Тем временем мальчик подвел его к избе, которая ничем не отличалась от остальных, и по привычке пнул ногой ветхую калитку, которая жалобно скрипнула и только каким-то чудом не слетела с петель.

– Баню построим, – словно оправдываясь, заявил он. – Скотину заведем. Были бы только деньги, а там сразу заживем как люди.

Марсель не стал говорить о том, что нищету прежде всего нужно вытравить из собственной головы, – юный селянин вряд ли понял бы его. Вместо этого он кивнул и поинтересовался, где можно найти хозяина.

– Так на охоте все, я же говорил. – Миша кивнул куда-то в сторону. – Волхвов выслеживают.

– И что же, никто из них не дал вам отпора?

Историка удивил тот факт, что обычным мужикам удалось с такой легкостью убить пятерых жрецов. Столкнувшись с Ладой и ее учителем, он имел некоторое представление об их возможностях и поэтому не мог представить себе ситуацию, в которой они позволили бы лишить себя жизни без боя.

– Как же, дадут они, – усмехнулся мальчишка. – Им пальца в рот не клади – мигом оттяпают. Сам небось знаешь, какая у них силища. Но и у нас не кочан капусты вместо головы. Мой батя придумал, как их выманивать из лесов.

– И как же?

– Так ведь они привыкли людям помогать, – самым невинным тоном объяснил селянин, в то время как его сестра залилась счастливым смехом. – Хворь какая или роды тяжелые – они тут как тут. Вот мы и решили их на живца ловить. В первый раз моя мама притворилась, что у нее…

– Можешь не продолжать, я все понял.

Марсель скривился, представив себе, как местные жители, вооружившись топорами, поджидают какого-нибудь ведаря, торопящегося им на помощь. Прежде ему ни разу не приходилось сталкиваться с подобной подлостью, и теперь он чувствовал, как внутри у него закипает ярость. До этого случая мир древних славян делился для него на белое и черное. Курьян с остальными сельчанами олицетворяли добро, а неведомые византийцы, соответственно, зло. Даже волхвы, которым он противостоял, едва ли могли считаться отрицательными героями – ведь у них были благие намерения. Теперь же действительность ткнула его носом в то, что не все было так просто, выкинув далеко за пределы привычной зоны комфорта. Стараясь держать себя в руках, историк отказался от предложения зайти в дом, с ужасом представив себе его интерьер, и, уже ни на что не надеясь, поинтересовался, когда вернутся мужики.

– Да скоро уже, – отозвался Миша, с раздражением кинув лук на грязное крыльцо. – Ближе к ночи наш благодетель обещал вернуться. А я так и не подстрелил никого. Эх…

Марсель, уже приготовившись выйти со двора, остановился. В первый момент ему показалось, что он ослышался, – слишком много совпадений было для одного дня. Поэтому, осторожно подбирая слова, историк почти нежным голосом обратился к ребятам:

– Значит, и мне можно будет с ним побеседовать? И когда же ждать дорогого гостя?

– А как стемнеет, так и появится он, – кивнул мальчуган, взглянув на небо. – Да скоро уже. Солнце вон верхушки деревьев цепляет, садиться собирается.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Марсель, чувствуя в животе противную легкость, как обычно бывало, когда ему предстояло принять какое-нибудь трудное решение. – Ну, бегите домой, ребятушки. И не балуйте больше! А я пока прогуляюсь.

– Ты обещал… – начал было Миша, но Марсель лишь отмахнулся:

– Помню. Ни слова твоему отцу.

Успокоив детей, Марсель вышел за калитку и аккуратно прикрыл ее за собой. У него голова шла кругом от обилия новой информации, совершенно не вязавшейся с тем, что успел нарисовать в своем воображении. Наивный человек! Ему-то казалось, что он спокойно подождет, пока волхвы не поймут, как сильно они ошибались, а потом появится, как герой-спаситель, размахивая волшебным пакетиком и поражая всех новыми способностями. Однако Вселенная в очередной раз показала ему, насколько ее собственное видение не совпадало с его планами на будущее. Устав от самобичевания, историк отошел от деревни на сотню метров и, найдя небольшую поляну, скрытую от стороннего наблюдателя, растянулся прямо на траве, чтобы решить, как быть дальше.