Александр Башибузук - Эмигрант. Господин поручик [litres]

Перелезть через забор оказалось еще той задачей, но с грехом пополам справился. Через несколько сотен шагов запал почти полностью иссяк, пришлось опять воспользоваться наркотой. О том, что предстоит тащиться в другой квартал, старался не задумываться, радовался каждому шагу.

Не знаю, как я добрался к дому цветочниц. Не иначе с божьей помощью. Поднимался вверх по лестнице уже только на морально-волевых.

Мерзкий треск ручного звонка, отдающийся в ушах гигантскими тамтамами.

Почти сразу же за дверью послышались легкие шаги и встревоженный голос Ульяны.

– Кто там?

– Я…

– Вы? – Заскрежетал замок. – Вам не кажется, Алекс, что вы выбрали неподходящее время для визита? – закутанная в платок поверх ночной рубашки Ульяна сурово прищурилась, но тут же смягчилась голосом: – Ой… что с вами?

– Извините… – через силу выдавил я из себя, и чтобы не упасть, прислонился к стене. Но устоять все же не получилось, в голове опять полыхнули звездочки, и я благополучно улетел куда-то в темноту.

Очнулся от того, что дьявольски пекло в носу. Открыл глаза и обнаружил себя на том же диване, в котором недавно прятался от полиции. Рядом на стульях чинно сидели Аглая с Ефросиньей и в две руки совали мне под нос ватки с нашатырем. Увидев, что я открыл глаза, они дружно завопили:

– Уля, Уленька, господин Аксаков пришел в себя!

– Да-а-амы… ааа-пчхи… – не удержавшись, я чихнул и опять едва не потерял сознание от боли в плече. – Х-хватит…

– Ой, простите, – девочки дружно спрятали руки с ватой за спину.

– Вы очнулись, – в комнате появилась Уля, – это хорошо. А теперь извольте объясниться, Александр Александрович, – выражение на ее лице никак нельзя было назвать приязненным ко мне. – Надеюсь, те, кто вас так отделал, не придут сюда следом?

– Нет. Их уже нет… – с трудом выдавил я из себя. – Прошу прощения. Я сейчас же покину вашу квартиру…

И сделал попытку сесть. Но близняшки тут же вцепились в меня, не давая встать и гневно смотря на сестру.

– Пока оставайтесь… – нехотя смягчилась Ульяна. – Давайте посмотрим, что с вами. Глаша, Фрося, живо несите таз с теплой водой и чистые полотенца. Сесть сможете? Тогда садитесь…

Надо сказать, что осмотр не отличался особой деликатностью. Уля действовала умело, ловко, но жестко.

– Череп целый, хотя головные боли вам надолго обеспечены, лицо – тоже ерунда, разве что придется слегка спустить кровь из гематомы, – безапелляционно заявила она по итогам. – С ребрами хуже, без надломов, скорее всего, не обошлось. Но обойдемся тугой давящей повязкой. А вот пулю придется доставать.

– Простите, Ульяна, вы собираетесь сделать это сами? – от такой решительности мне стало немного не по себе.

– Да, сама, – решительно отрезала девушка. – А что, есть какие-то другие варианты?

– Да, да, Уля может! – с готовностью подтвердила Глаша. – Если бы вы знали, как она ловко потрошит птицу.

– И рыбу! – добавила Фрося, тщательно пряча улыбку.

– Вы еще здесь? – строго повела бровью Ульяна на сестер. – Брысь… – потом извиняюще улыбнулась и добавила: – Они шутят. Хотя кое-какой опыт у меня действительно есть. В свое время я посещала курсы медсестер и на фронте несколько раз пришлось ассистировать при операциях. Так что особо не переживайте. Медицинских инструментов у меня нет, но кое-что подходящее найдется. Сейчас я займусь стерилизацией, а вы лежите.

Пришлось смириться. Другого выхода у меня в любом случае сейчас нет.

Саму операцию описывать нет нужды. Приятного, конечно, мало. Не орал, но кусок деревяшки зубами едва не перекусил. Пулю Ульяна извлекла довольно быстро, гораздо дольше чистила и зашивала рану. К концу экзекуции я так вымотался, что заснул, даже несмотря на дикую боль. Правда, был сразу же разбужен – близняшки заподозрили, что я умер, и подняли панику.

В общем, все закончилось благополучно. Пока благополучно.

Несколько суток после операции меня трепала жестокая лихорадка. Поднялся сильный жар, рана воспалилась, думал уже все, отвоевался поручик. Уля и ее сестрички постоянно находились со мной, отпаивали бульонами и травяными отварами и все-таки выходили. На исходе четвертого дня температура спала, я наконец заснул, а еще через сутки проснулся почти здоровым. Ну как здоровым… рана закрылась, лихорадка прошла, но сил едва хватало, чтобы самому ходить в отхожее место.

В Марселе тем временем ввели комендантский час, к патрулированию привлекли армию. Полиция люто свирепствовала, активно пополняя ряды сидельцев в местной тюрьме. И пользуясь моментом, накрыла все злачные места в городе.

Вдобавок разразился грандиозный скандал. Глава полиции дал интервью, в котором пространно намекнул, кого считает виновником ряда нашумевших убийств, и пригрозил положить этому конец, кто бы ни стоял за этим. Одновременно с интервью в городской газете вышла большая статья, где журналисты очень толково расшифровали слова Шарля де Голара и провели свое расследование, прямо указывающее на Корсиканца, как на главный источник городских неприятностей. Статью перепечатали несколько столичных газет, правда, на этом все закончилось. Франциско Неро сразу же выступил с гневным опровержением, после чего обвинения в его адрес на страницах прессы быстро исчезли.

И самое интересное: из меня журналюги сделали народного героя. Мол, некий неравнодушный гражданин борется в одиночку с преступностью. Даже специальную колонку организовали, под названием «Хроники тайного Мстителя», где публиковали разные небылицы, списывая на меня все, что происходило криминального в городе и мало-мальски подходило под тему.

Ну что могу сказать… Насколько я понимаю, лейтенант-колонель де Голар просто пользуется мной, чтобы наклонить Корсиканца. То, что «мститель» еще на свободе, как раз в его интересах. А вдруг все-таки доберется до главмафиозо и решит за него все проблемы? Да уж… Но ладно, главное, я еще жив и на свободе.

Что еще… Уля держится со мной подчеркнуто сухо. Как выяснилось, помимо своего основного занятия, она еще присматривает по вечерам за богатыми пожилыми женщинами. А я? За мной что, не надо присматривать? Очень даже надо. Попробовал с ней поговорить, попытался объяснить, что уже нет нужды работать. И что в ответ? Оскорбилась, от денег наотрез отказалась. Еще и дуется. Но ладно, есть у меня план.

Зато с Глашей и Фросей мы лучшие друзья.

– Дядь Саш, готово, – сестрички подали мне свои тетради.

– Сейчас гляну… – я быстро пролистал и отложил их в сторону.

На меня возложена почетная обязанность проверять домашние задания. Проверяю, куда деваться. Правда, из меня строгий учитель, как из козла барабанщик, но девочки довольны.

– А теперь интересную историю!!! – сестрички устроились на диване рядом со мной и состроили просительные рожицы. – Ну пожалуйста, пожалуйста, дядь Саш!