Александр Башибузук - Эмигрант. Господин поручик [litres]

Ну и что делать? С одной стороны, подобный вариант развития событий снимал кучу проблем, а с другой… С другой – монах все больше настораживает. Ох непрост батюшка, совсем непрост.

– Посмотрим, – я взял со стола маузер и вставил его в кобуру. – Чуть позже поговорим, отче.

– Хорошо. Я сейчас на вокзал, уезжаю в Париж по делам. Буду отсутствовать три дня. И не кури ты в комнате Христа ради… – отец Валериан хлопнул меня по плечу и убрался из каморки.

Я накинул плащ, надел кепку и вышел на улицу.

С Ульяной мы уговорились встретиться в сквере неподалеку от православной церкви, в том самом месте, где уже раньше встречались. Однако там ее еще не было, хотя я пришел с небольшим опозданием. В сердце неприятно кольнуло.

– Что за черт?

Подождав еще с час, но так никого и не дождавшись, я пошел в сторону квартала Ла-Канебьер.

Мерзкое предчувствие сжимало мозги словно в тисках. С пунктуальностью Ульяны подобное опоздание просто немыслимо.

Гоня прочь дурные мысли, практически ничего не замечая вокруг, я добрался до улицы Паради.

Черт! В окнах Ульяниной квартиры свет погашен. В это время Аглая и Глаша обычно учат уроки, а значит, их дома нет.

Сука, на запчасти разберу, если хоть волос с девчонок упал…

Дикая ярость зашкаливала, но способность соображать никуда не делась. Кто это мог сделать? Скорее всего, корсиканцы. И с очень маленькой долей вероятности – полиция.

Со вторым вариантом – все просто. Иду и сдаюсь. Против Ульяны с сестрами у ажанов ничего нет, значит девочек отпустят. А если мафия… Тогда все плохо. Ничего не поможет, убьют всех.

Что делать? Для начала надо точно выяснить, кто похититель. Как выяснить? Элементарно, взять «языка». Без него я ничего не узнаю. Где его брать? В квартире меня уже ждут. Не могут не ждать. А значит, сейчас дождутся…

Я прошел дальше по кварталу, увидел небольшую уличную кафешку, выпил две чашки кофе подряд, посидел там еще немного и, дождавшись сумерек, направился к дому Ульяны.

Не доходя свернул в глухую подворотню.

При таких-то козырях никто меня сразу убивать не будет, а значит, шансы есть. Все, что нужно для дела – уже при себе. Кольт и маузер сразу долой из кобур. Плащ немного на меня велик, а если слегка ссутулиться, рукава гарантированно скроют пистолеты. Так у меня появляется шанс открыть огонь первым. Теперь главное не дать застать себя врасплох.

Окончательно собравшись с духом, подошел к дому Ульяны.

Так… во дворе никого нет. А точнее, нет никого похожего на корсиканцев. Ладно, на их месте я тоже не стоял бы у всех на виду. В квартире самое подходящее место.

Шагнул в подъезд, помедлил несколько секунд и стал медленно подниматься.

Первый этаж, второй, третий…

Вот и нужная дверь…

Сердце бухало, как большой барабан, но, как ни странно, я чувствовал себя совершенно спокойным и собранным.

Став прямо напротив дверного глазка, крутнул звонок и прислушался.

Что за черт? Из квартиры не доносилось никаких звуков.

Еще раз, и опять ничего. Спят они, что ли?

В ярости саданул в дверь ногой. Если корсиканцы не полные идиоты, то они должны меня здесь ждать. Но, получается, все-таки идиоты. Или никто никого не похищал? Тогда куда подевалась Ульяна, вместе с Глашей и Фросей?

В полном недоумении стал спускаться вниз по лестнице и на втором этаже столкнулся лоб в лоб с длинным и худющим одноногим мужичком. Судя по всему, это был тот самый месье Бренар, которого до сих пор я только слышал, но еще не видел.

– Месье, вы кого-то ищете?

– Да, ищу. Мадемуазель Козен, из двадцать восьмой квартиры.

– А зачем она вам? – ветеран подозрительно уставился на меня.

Борясь с желанием вытрясти из одноногого информацию силой, я вежливо повторил:

– Мадемуазель Козен, месье Бренар. Она должна была быть дома со своими сестрами, но ее нет. Пожалуйста, помогите мне.

Ветеран молча опустил глаза, немного помолчал и тихо сказал:

– Уехала она…

– Когда? С кем? – едва не заорал я.

– Не знаю. Я мельком видел, как мадемуазель Улиана с сестрами, в сопровождении нескольких мужчин, выходила из подъезда. Около трех часов назад.

– Что за мужчины?

– Не знаю, месье, – покачал головой одноногий. – Раньше я их в городе не видел. Сразу видно, серьезные ребята. Трое их было. Один южанин, корсиканец или сицилиец, а может, из Сардинии, остальные вроде как французы…

– Ее силой вели? – я его перебил.

– Нет, не было никакого принуждения, – покачал головой француз. – Она сама села к ним в машину. В противном случае я сразу бы позвонил в полицию. Хотя да, лицо мадемуазель Улианы я бы не назвал веселым. И девочки явно были встревожены.

– Какая машина? Цвет, модель… – машинально поинтересовался я, хотя прекрасно понимал, что это ничего не даст. Разве что авто сильно приметное. Да и так все ясно. Вот только какого черта они не оставили засаду?

Неожиданно во дворе заскрипели тормоза. Ветеран глянул в окошко и обрадованно заявил:

– Вот такая, месье. А может, и она. Точно она!

Я уже сам увидел большой черный «Ситроен» и высаживающихся из него смуглых коренастых парней.

– Уходи наверх. Если тебя будут расспрашивать, скажешь им; если не вернут Ульяну – умрут все.

– Но кто вы, месье?

– Они знают. Живо…

Резко хлопнула дверь в подъезд. Внизу послышались быстрые шаги. Я вскинул пистолеты и, едва корсиканцы появились на лестничной клетке, открыл огонь.

Загрохотали выстрелы, оглушительным эхом отражаясь от стен, в воздухе повис кислый запах сгоревшего пороха. Первые двое умерли, получив по две пули каждый, третьему я прострелил плечо и бедро, а потом опрокинул сильным пинком. После чего, не снижая темпа, выскочил на улицу и расстрелял водителя «Ситроена», успевшего выскочить из машины.

На все ушло едва ли больше десяти секунд, а значит, в запасе еще есть время. Теперь потрошение…

Забежал обратно, подхватил раненого за борта пальто и с силой впечатал в стену.

– Хочешь жить?

Совсем молодой парень, кривясь от боли, прошипел в ответ:

– Сдохни, выблядок…

– Будет больно, малыш, – я коротко ткнул кулаком по его ране в плече. – Очень больно. Где мадемуазель из двадцать восьмой квартиры и ее сестры?

Корсиканец захлебнулся воплем и попытался плюнуть в меня.

– Хорошо, пойдем длинным путем…

Плечо, бедро, плечо, бедро, короткие резкие удары, кулаком, коленом и еще кулаком, потом хлесткая пощечина, еще одна…

– Спрашиваю, где она? Хочешь превратиться в кусок мяса?

– Ты… ты уже… – трясясь словно в припадке, едва слышно зашептал парень, – ты уже труп, сын ослицы…

Да что же это такое? Для методичного и толкового допроса нет времени, да и место не подходит, а экспресс-методы могут и не сработать. «Язык» находится в состоянии аффекта, а такое состояние еще имеет обратную сторону. Переклинит в мозгах у клиента и все, даже бензопила с паяльником не помогут.