Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1 [СИ]

Лесные гости не отказались от приглашения и всей кампанией отправились к дому Бенкаса. Такие дела и правда лучше проворачивать где-нибудь в помещении, где посторонние не ходят. Жил делец в добротной избе, огороженной высоким крепким частоколом. Ольт наконец-то увидел настоящий дом, а не крестьянскую землянку. Добротные деревянные стены, оконные проемы, не очень большие, но все же похожие на настоящие окна, заложенные мутными непрозрачными осколками стекла в оплетке из свинца, настоящее крыльцо с нормальной дверью на железных петлях. Вдоль забора стояли крепкие добротные склады из толстых бревен, сразу было видно, что хозяин занимался не только обменом денег. Во дворе бегали три здоровых злых волкодавов, которых слуги криками и пинками загнали в сарай и подперли дверь колышком. Двор и сам дом Бенкаса внушал уважение и сразу показывал, что хозяин всего этого хозяйства — далеко не последний человек в городке.

— Прошу, гости дорогие. Проходите в дом. Вот присаживайтесь, сейчас хозяйка отвара принесет, а я как раз монетки пока проверю.

Карно понял намек хозяина дома и достал из-за пазухи кожаный кошелек, в котором глухо звякало золото. Вытащил наугад одну монету и кинул на стол.

— Все остальные такие же. Проверяй.

Тут зашла хозяйка, которая занесла отвар из лесных трав, который здесь заменял чай. На отдельной тарелке было поданы заедки к отвару: ягоды, орехи и соты с медом. Хозяин же, принеся из соседней комнаты кувшинчик с какой-то жидкостью и небольшие настольные весы, занялся проверкой золота. Пришлось достать и остальные монеты, что, впрочем, было на руку и лесным жителям. Все-таки деньги были от разбойников и не грех было их проверить. Все закончилось благополучно и Бенкас, опять сходив в соседнюю комнату, вывалил на стол целую кучу меди и серебра. Меняли деньги по весу, для чего использовали весы. Одна золотая монета весила примерно десять грамм, отсюда и плясали. Пришлось Ольту хорошо поработать. По уму ничего сложного, но физически отсыпать соответствующее количество серебряных и медных монеток оказался еще тот труд. Но ничего, справился, удивляя всех присутствующих быстротой и точностью расчетов в уме. Бенкас не мелочился, при такой крупной сделке он и так хорошо наварился, выиграв на комиссионных около ста сорока серебряных монет — очень хороший доход за день.

Наконец все было подсчитано и уложено в соответствующие кошельки, медь к меди, серебро к серебру. Мешочки с деньгами получились внушительными, особенно по весу, но слава Единому кому таскать их было. Довольный меняла хлопнул в ладоши и послал явившегося слугу за пивом в ближайший трактир. На стол был поставлен и кувшинчик с спотыкачом. Все денежные дела, как только кошельки были убраны со стола, прекратились и разговор пошел о делах повседневных. Ольту было все интересно, что творилось вокруг их деревеньки и вообще во всем известном мире. Меняла не лез в политику, но общую обстановку в Северном Союзе знал. По его словам, вялотекущая война с Империей Венту шла не прекращаясь, так как ни мира, ни перемирия никто не заключал. Да и с кем было говорить на эту тему, если Северный Союз, завоевав половину Эдатрона, сам пошел вразнос. Северяне, поначалу сильные в своем единстве, завоевав новые земли, расслабились. Вспомнились и начались свары, принесенные сюда еще с родных земель, а кто-то, недовольный разделом новых земель, затеял и новые. Остальные окопались каждый в своем уделе и растворились в бескрайних лесах Эды. Северные князья, получив завоеванные земли в управление, плюнули на Высший совет, и каждый извращался на своих землях как мог. Да и распределение земель многих не устроило, и передел продолжался до сих пор. Барончики, графья и даже князья и герцоги все делили и делили, и не могли остановиться. Страдали от этого беспредела в основном простые эданцы, но их слово было последнее. И все это на фоне непрекращающейся грызни с Империей Венту, вторым завоевателем, захватившим южные земли Эдатрона.

Рассказывая новости, Бенкас если и преувеличивал действительность, то не много. Как представитель одной из народностей, искони проживающих на территории Эдатрона, он тоже терпел гонения от новых властей. Итонцы испокон веков жили в Эдатроне и считались такими же эданцами, как и все остальные. Они даже внешне не отличались друг от друга. Разве что большее количество кучерявых голов да некоторые словечки в речи, присущие только им отличали их от эданцев, в большинстве своем имевшими прямые или чуть вьющиеся волосы, но это отличие было столь незначительно, что на него просто не обращали внимания. Итонец — это скорее было нарицательное имя, которым называли очень хитрых или умных людей, так как в основном они занимались торговлей и наукой, ну или тем, что здесь называлось наукой. Отличить иного итонца от эданца можно было только по имени. Чем-то они напоминали Ольту евреев с Земли, но только напоминали, ибо все они, включая и итонцев, считались сыновьями Эды и не представляли себя вне ее. Иной торговец или ученый мог с пеной у рта доказывать о своем итонском происхождении в споре с каким-нибудь местным бродягой, но с таким же рвением, находясь где-нибудь в других землях уже с такой же настойчивостью утверждал, что он чистокровный эданец. И как не странно, был бы совершенно прав. В Эдатроне проживало свыше десяти народностей, выходцев из племен, когда-то объединившихся в государство Эдатрон. И хотя национальное самосознание еще было в зачаточном состоянии и друг перед другом какие-нибудь представители того или иного племени спорили о величине, крепости и силе предков, то перед представителями внешнего мира они вставали одной стеной, название которой было — эданцы

Ольту понравилось, что, рассказывая про свою жизнь, Бенкас не жаловался, как плохо стало жить при новой власти, а просто констатировал факты. Информация в чистом виде, без эмоций и всяких выражений типа нравится-не нравится. Хотя конечно по тому, как он иногда вздыхал, было понятно, что — нет, не нравится. Что никак не влияло на его рассказ о том или ином случае, случившимся в жизни страны. Торговец был бесстрастен, как абак, на котором он считал цифры.

Наконец, сочтя, что все правила приличия соблюдены, гости, выпив весь отвар и съев все прикуски и обговорив будущие встречи, пошли на выход. Обратно шли молча, каждый обдумывая свои мысли. И если Вьюн думал о том, что надо не забыть купить то да се, а Карно о том, как распределить деньги, то Ольтовы задумки шли гораздо дальше. В свете многих новых открывшихся фактов, он размышлял о том, как жить дальше. Он-то надеялся устроить рай для себя лично в отдельно взятой деревне, но судя по рассказу Бенкаса, местная действительность навряд ли даст ему шанс устроить по его желанию. Во всяком случае, даже спрятавшись в глухой лесной деревушке, никуда ему не деться от проблем. Не даст местная аристократия. Да и вяло текущая война с Империей Венту могла предоставить те еще проблемы. Близкое дыхание войны ломало все его планы на светлое будущее. Он не сомневался, что война рано или поздно заденет и его. И что, спрашивается, делать?