Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1 [СИ]

Вечером карновские крестьяне не легли спать с заходом солнца, а разожгли большой костер. Возбуждение, которое охватило их в связи с закупом, не давало им покоя. Ведь сборы бывают только два раза в год, весной и осенью, и именно они определяют, как пойдет дальнейшая жизнь, как крестьяне проведут предстоящую зиму и весну. Поэтому сейчас обычно молчаливые мужики хвастались купленными вещами и озабоченно вспоминали, что еще нужно и не забыть бы прикупить того или этого. Ольт с матерью сидели поодаль у отдельного маленького костра и тихо беседовали об ее односельчанах. Их не касались общие заботы, гораздо важнее были другие проблемы. Мальчишка вздохнул, продолжая начатый разговор:

— Да, матушка, я все понимаю, но дать голодному рыбу или удочку — это разные вещи. Надо хорошо подумать, что сейчас важнее. Я предлагаю не торопиться. Они ведь не сегодня начнут умирать с голоду. Время еще есть. А мы как раз разберемся с Кведром и есть у меня еще одна задумка. Думаю, твоим односельчанам она понравится.

— Ольт, я знаю, что у тебя доброе сердце и ты не оставишь моих и твоих односельчан в беде. Мне просто жалко их, ты же видел их лица. Вот и хотелось помочь тут же. Но если ты говоришь… Я подожду. Я верю в тебя, сынок.

— Матушка, все будет хорошо. Не надо переживать. Если хочешь можешь езжать с ними, заодно повидаешь Оленту. А я подумаю и приеду попозже с готовым решением. Да и Карно не мешало бы наведаться в деревню за дочкой. А то думает я не вижу, как он копытом бьет, как про дочку услышал.

— Ну нет уж, что бы я еще раз бросила тебя одного! Все равно потом наведаемся. И Олента никуда не денется, соседи у нас хорошие, не дадут чему случиться. А Карно… Столько лет думать, что у него никого не осталось, а тут почти взрослая дочь. Забьешь тут копытом. Как еще сразу не помчался в Шестую.

— Дело у нас еще одно есть. Вот и терпит. Но как сделаем, думаю его уже ничем не удержишь.

— Дело-то не Кведром прозывается?

— Да, матушка, ничего от тебя не скроешь. Думается мне, что хватит ему кровушку людскую пить. Да и пора ответить за свои дела, ведь получается он через Крильта и на тебя посмел руку поднять. Ведь разбойники не только обоз разграбили и обозников поубивали, они еще и тебя ранили. Чтобы я делал, если бы они и тебя убили? Урою гада.

— Тише, Ольти, тише. И где только слов таких нахватался. Не говорят у нас так. Упустила я с твоим воспитанием. Набрался всякого, пока в лесу жил, вот и выскакивают у тебя словечки всякие. Чувствуется, что Архо Мед, дай Единый ему хорошего посмертия, был скорее воином, чем ученым. Твой отец хоть умел сдерживать свою горячность, а ты, хоть и весь в него, но ничему неученый. — Истрил пригорюнилась, по бабьи подперев щеку ладонью.

— Ничего, какие мои годы. Ты же у меня есть, научишь еще всему, что я упустил.

— Ох, Ольти, ну конечно же. И насчет Кведра… Я тоже с вами еду, не забудь.

Ольт только вздохнул. Забудешь тут, как же. Даже лучше не пробовать, не хотелось бы испытать на что способна его матушка, если пойти ей наперекор. Видно незаурядный мужчина был Арнольд, коли такая женщина, как Истрил его полюбила и уважала его память.

Утром Истрил с Карно, а за кампанию и Ольт, по предложению одноглазого пошли провожать материных односельчан. Уехали крестьяне чуть-чуть повеселевшими, обнадеженные атаманом, неожиданно подошедшим к крестьянам и обнадежившим, что ничего еще не потеряно и пусть обязательно дождутся их в гости. Лишь бы они проследили, чтобы с Олентой ничего не случилось и передали ей весточку, что тетушка Истрил жива и что нашелся ее отец. Крестьяне дружно пообещали присмотреть за девочкой в надежде на будущие дивиденды.

А затем начался очередной трудовой день, заполненный хождением по рядам прилавков и тасканием мешков с зерном и разной крестьянской утвари. Один раз им повезло, когда подъехал торговый обоз с юга. Они как раз привезли на продажу урожай зерна этого года и редкие здесь овощи и фрукты. Тут же на ходу Карно с Брано с ними сторговались и все пять телег с зерном были куплены вместе с транспортом, так сказать, не отходя от кассы. О хлебе уже можно было не беспокоиться, даже появились некие излишки. Но запас карман не тянет, а лишнее зерно всегда можно было продать по окрестным деревням. Довольные крестьяне, бренча кошельками с остатками деньгами, теперь ходили по базару только для того, чтобы потешить свое самолюбие и покупали все, чего не могли себе позволить себе в другое время. Когда еще, благодаря выданным им старостой золотым, мог выпасть такой случай, походить по рынку ни в чем себе не отказывая? Такого удачного сбора не помнили даже старожилы.

В этот вечер возле обозного костра было еще веселее, чем в предыдущий. Веселья добавил и бочонок пива, купленный Карно на собственные деньги и преподнесенный обществу в ознаменованье успешной торговли. Крестьяне хвастались друг перед другом купленными вещами и представляли, как будут радоваться их хозяйки. И никто не заметил, как в самый разгар веселья из темноты вынырнула какая-то фигура и не подходя к общему костру, сразу подошла к небольшому костерку в отдаленье, возле которого расположились Истрил с Ольтом. Тут же сидел довольный и разомлевший Карно, державший в руках огромный кувшин с пивом. Тихий свист, поданный определенным образом, привлек его внимание. Он встал и ушел в темноту. Вернулся обратно с подростком, оказавшимся из их деревни. Им оказался Серьга, сын Вельта Кандальника.

— Тут все свои. Рассказывай.

— Барон Бродр вчера утром выехал со своей дружиной. Завтра в полдень, если ничто не помешает, должен подъехать к замку Кведра. Жаго и мой отец сторожат на месте. — Серьга, несмотря на молодость, говорил, как и все таежные жители, короткими емкими фразами, стараясь при минимуме слов передать как можно больше информации. Выглядело это солидно и совсем не смешно. Ну да, мальчишки, выросшие в дебрях тайги, взрослели рано.

— Молодец. Иди пока к костру, отдохни, поешь и позови сюда Брано и Вьюна. И не говори там лишнего.

Мальчишка только фыркнул и ушел, а через некоторое время к костерку подошли Брано с Вьюном.

— Брано, я должен отъехать по делам. Со мной уйдут Вьюн и Истрил с Ольтом. Ты еще три дня торгуешь, потом собираешься в обратную дорогу. Отъедешь на полдня пути и станешь на стоянку у реки, возле поворота к нашей деревне. Там два дня ждите нас. Если не придем, езжайте сами. Мы вас по пути нагоним. Все понял?

— Чего уж непонятного, три дня еще торгуем. На четвертый с утра выезжаем. На той стоянке, у реки, ждем еще два дня. Если не появитесь там, едем дальше домой. Только вы уж появитесь. Больно богатый сбор получился. Уже пол города знает, как бы лихие люди не позарились на добро.