Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1 [СИ]

— Понял. Не переживай, дешевле, чем я никто не сторгуется. Уж я постараюсь.

— Ну вот и хорошо. Прощевай пока, до вечера.

— До вечера.

Довольные друг другом торговые партнеры расстались. До обеда еще оставалось время, и лесовики решили прогуляться по базару. Оставив телегу и лошадей у коновязи, где останавливались одинокие телеги и всадники, сами пошли по торговым рядам.

Ольту с мужиками было не очень интересно смотреть на товары, они больше беседовали с людьми, зато мальчишки оторвались по полной. Когда еще увидишь все разнообразие того, чем богат лесной край. Им странно было видеть, как люди платят за те же ягоды или лесные орехи. Лес же рядом. Вот такие лесные дикари, для которых деньги были не просто роскошью, а величиной недосягаемой и в глухих таежных деревушках они знали и привыкли только к натуральному обмену. Имеющий в загашнике с десяток медных монет считался уже человеком зажиточным, а если в поясе была зажилена серебрушка, то это вообще было «ох» и «ах». Для них и так каждый выезд на базар был праздником, который случался даже не каждый год, а тут еще вдруг в поясе появились монетки. И если Серьга уже вполне освоился и вел себя как базарный завсегдатай, то Кольт ходил, разинув рот. Но ему это было простительно, в последний раз он был на рынке три года назад. Собственно, только ради него и ходили по торговым рядам. Потратив немного соли, выменяли ему новую одежду и нож, который он тут же нацепил на пояс, а старый сбегал и спрятал в телеге. Пройдясь до самого конца, развернулись и пошли обратно.

Ничего нового не появилось, если не считать фигуры сапожника. Раньше его точно не было, уж такую заметную фигуру грех было не заметить. Худой и длинный, сутулый, видно для того, чтобы скрыть свой немалый рост, с резким, будто вырубленным нескольким взмахами топора, лицом, на котором выделялся длинный крючковатый нос, он сидел на чурбачке и помахивал костяным шилом, протыкая дыры в кожаной заготовке под сапог. Здесь сапоги не тачали, здесь их шили, наподобие чувяков. Плотно облегающие ногу, как чулки, из мягкой кожи, без деления на правый-левый и без каблуков, их и одевали как чулки, предварительно напялив на ногу что-то наподобие гольфов. Честно говоря, Ольт уже привык к такой обуви, но все-таки мечтал о нормальных сапогах с толстой подошвой, через которую не чувствуется каждый камешек или сучок на дороге, с нормальным каблуком и широким голенищем, чтобы можно было навернуть портянки и еще держать там пару засапожников. Увидев сапожника, он сразу вспомнил о своей мечте и подошел к мастеру шила и дратвы. Клиентов не было, поэтому тот сразу обратил внимание на незнакомого мальчишку:

— Что, малой, интересно? Может тоже хочешь сапожником стать?

— Да нет, благодарю. А вот заказать новую обувь хочется. Да только навряд ли ты сможешь сшить такую.

— Ха, откуда ты такой красивый явился? Да я уже шил сапоги, когда ты титьку мамкину сосал! Тебе ли знать, что я могу, а что нет. Да ты знаешь каким людям я обувку шил?

— Например, герцогу Крайвенскому… — тихо проговорил подошедший Вьюн, глядя в глаза сапожнику.

— Какому еще… Ханто!? — так же тихо воскликнул мастер и быстро зыркнул глазами по сторонам. — Единый меня забери, Ханто! Живой.

— Тихо, Оглобля. Мы сейчас уйдем, а ты пережди с часик. Знаешь, где стоянка для сборов? Буду там ждать. — Вьюн незаметно оглянулся и во весь голос добавил. — И сапоги у тебя никудышные. Пойдем отсюда, поищем еще.

Ольт уже понял, что они, судя по всему, встретили старого приятеля Вьюна, знакомство с которым тот не хочет афишировать. Поэтому он хлопнул по плечам мальчишек, которые еще ничего не поняли и порывались задержаться. Уж очень им было интересно поговорить с человеком, который шил сапоги самому герцогу Крайвенскому. Ведь раньше, до завоевания, их провинция так и называлась — Крайвенской, впрочем, как и сейчас.

— И правда, ребята. Пора бы уже и обед готовить. Время-то подходит.

Тут и Брано, тоже что-то понявший, добавил свои пять копеек, щедро раздавая мальчишкам подзатыльники, что бы они меньше думали и забыли про сапожника.

— Давай, давай лентяи. Правильно Ольт говорит. Кольт, давай за лошадьми, а ты Серьга найди дрова. Быстро, быстро. Все знают, где собираемся? А мы пока продуты еще прикупим.

Все лесовики быстро разбрелись в разные стороны. Брано с Вьюном купили хороший кусок кабанятины, которое здесь было удивительно дешево, а Ольт, как обычно, прикупил про запас специй, которых, как он считал, никогда не бывает много. Собрались вместе спустя некоторое время уже на стоянке. Кольт распрягал лошадей, а Серьга разводил костер. Кашеварить Ольт решил сам, тем более, что продукты на обед выбирал тоже он, имея в виду определенное блюдо. А имел он самый обыкновенный гуляш. Запряг себе в помощники мальчишек, заставив их чистить картошку. Сам принялся за мясо. Брано в это время сходил за водой, которую принес в кожаном бурдюке и стал ополаскивать посуду от дорожной пыли. Все, кроме Вьюна были заняты. Лишь он один вглядывался в проходящих, стараясь делать это незаметно, при этом нервничая, как молодая девушка на первом свидании. Ольт не понимал такого волнения, но ничего не спрашивал. Надо будет — сам расскажет. Когда гуляш был почти готов, наконец среди торговых рядов показалась долговязая фигура. Сапожник шел развинченной походкой усталого человека, загребая землю ногами. Если бы Ольт сам не видел, как тот сидел и ничего не делал кроме размахивания шилом, то сейчас, глядя на него можно было подумать, что он целый день ворочал тяжелые камни. Интересная походка, а может он просто больной? Тем временем сапожник добрел до ихнего костра и поприветствовал:

— Мир вам. Всем здравствовать. Пусть Единый всегда пошлет вам кусок хлеба и глоток воды.

— И тебе мир, прохожий. — ответил Ольт. — Кроме куска хлеба и воды Единый сегодня послал нам отличный наваристый гуляш и к нему кружку спотыкача. Садись и ты с нами.

Если сапожник и удивился такой наглости, что какой-то малец отвечает, когда есть старшие, то не подал вида, а подошел к Вьюну. Они внимательно посмотрели друг другу в глаза и сдержанно обнялись, похлопав один другого по плечам. И только два слова промелькнули между ними:

— Вьюн…

— Оглобля…

И столько чувства было в этих словах, что Ольт сразу понял — эти двое знакомы уже не один год и связывает их не просто знакомство, а настоящая крепкая мужская дружба иди общие переживания. Видимо раскидала их судьбинушка, давно и надолго, по разным краям и никак они не ожидали встретить друг друга. Теперь Ольту стали понятны переживания Вьюна. Видно было, что им хочется переговорить, а может что-то и вспомнить общее, но опасаются окружающих и сдерживают себя. Поэтому Ольт не стал тянуть и быстро набрал в чашки по порции гуляша, раздал по куску хлеба, и глазами указал Вьюну с его знакомцем на телегу, которая стояла в разумном отдалении. Отличное место для приватного разговора, всех и все видно, а сами улегшись в телегу могут не опасаться, что их увидят и говорить можно, не опасаясь подслушивания. Как они там при этом будут есть Ольта не волновало, мужики взрослые, разберутся как-нибудь. Сам с Брано и мальчишками устроился у костра. Гуляш, как и все блюда у него, получился изумительно вкусный. Мальчишки, хотя в последнее время и забыли, что такое голод, но к вкусной пище, когда в котел кидают не просто продукты, лишь бы не было бы сырым, а делают блюдо, не жалея специй и даже элементарной соли, еще не привыкли к хорошему, поэтому наворачивали так, что за ушами трещало. Естественно, что они первыми и покончили со своими порциями и немного смущаясь протянули свои чашки за добавкой. Ольту всегда нравилось, когда отдавали должное его стряпне, да и сам стал, как когда-то в той молодости, любителем вкусно поесть, поэтому всегда готовил с запасом. Вот и сейчас пригодилось, то, что наварил он чуть ли не с верхом. Они доедали уже по второй порции, когда от телеги к ним подошли Вьюн со своим знакомым.