Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1 [СИ]

— Ты не понял. Не могу я отпустить тебя сейчас. У меня самого задумки насчет Кведра, а ты можешь влезть куда не надо и сорвать все мои планы. Вот после, когда я приведу к концу все мои расчеты с Кведром, иди куда хочешь и пусть Единый будет тебе судьей. А сейчас дай мне слово, что пока я не позволю, ты ни словом, ни делом не будешь мне мешать. И не забудь, ты обещался про связи Крильта все нам рассказать.

— Клянусь, что ни словом, ни делом не помешаю тебе. И это… Если что задумал против Кведра, я мог бы помочь. — было видно, как прямо на глазах оживает лицо лазутчика, бывшее до этого безучастным. — Если хочешь, могу дать клятву воина. Я хороший лучник.

Ну вот, что за люди. Чуть чего — так сразу клятвы. Впрочем, наверно это и хорошо. Никаких тебе расписок и прочей бухгалтерии. Все-таки его не переставала удивлять вера местных в слово. Где-то это его даже напрягало. Подсознательно он все ждал какого-нибудь подвоха.

— Ну тогда гуляй. Но далеко не отходи. — Ольт позвал Карно, который уже прилаживал веревку на ближайшем дереве, и указал тому на узлы. В этом мире веревка — ценность и просто так ее резать на куски — жаба не позволяла. — И иди поешь, что ли. А мы еще подумаем, стоит ли тебе спину доверить.

Он указал в сторону матери, внимательно наблюдавшей за ними. Одноглазый опять закопался в кучу железа, а мать, после того как набрала Вьюну еды в чашку, уселась шить ножны для ножей. Ольт ей на куске бересты нарисовал то, что хотел. А хотел он что-то типа новой сбруи для метательных ножей, что бы было удобно доставать и метать. Все были заняты и мальчишка, забравшись на крышу атаманской землянки, нагло улегся на нежной, мягкой как шелк травке, выросшей там, и довольно щурился, когда солнечный лучик сквозь листву выросшего рядом дерева попадал в глаза. Ну чисто разомлевший на солнышке кот. А что, имеет право. Столько дел переделать, для десятилетнего мальчишки — это немало. Правда для Витольда Андреевича— это как бы не самый напряженный график, но кто об этом знает.

Вот он сейчас и делал вид, что устал безмерно и отдыхает, что, впрочем, не мешало ему думать. А подумать — было о чем. И в первую очередь — подбить итоги и распланировать будущее. С итогами он разобрался быстро, но вот что делать с предстоящими делами, тут надо было строго раскидать по времени. Итак, что он имел? Где-то через неделю барон Кедр выедет на поиски пропавшего десятка Мальта. Надо замочить его раньше, чтобы он не начал потрошить крестьян. Потом — семьи каторжников. Как он выяснил у Карно, их деревенька находится в соседнем баронстве. Если он оттуда уведет крестьян, то это означает войну и с соседом, бароном как его там. Навряд ли тот потерпит потерю работников и самое главное молодой девушки, на которую положил глаз. Уж погоню наверняка организует, а там еще и выйдет на след Ольта. Убрать его сразу с Кведром? Тогда власти, в лице графа Стеодра, начнут выяснять, а с чего это подвластные ему бароны мрут как мухи. И тогда всему краю не поздоровится. А что, если как-то стравить обоих баронов, типа не ужились вместе, обиделись там из-за чего-нибудь друг на друга. Из-за чего? Так они тут, как понял Ольт, и так живут только в ожидании, когда сосед допустит промашку и можно будет захватить земли и имущество соседа. А если увести людей у соседа, а подставить Кведра? Насколько Ольт знал, даже там у них на севере угнать у соседа работяг — это было в порядке вещей, а уж тут, в завоеванной стране, где и границ еще четких между баронствами и графствами не провели, сам бог велел. Это — мысль. И власти в лице графа Стеодра не будут бучу поднимать. Ну погибли смертью храбрых барончики во взаимной междоусобице. Кому это интересно? Даже наоборот рады будут — земли освободились, а желающих получить их много. Мысль интересная. Надо хорошенько подумать.

Правда если убрать соседского барона, тогда и семьи каторжников вывозить не надо будет. Но после недолгих раздумий все равно решил это сделать. Во-первых, соседу-барончику надо дать повод для нападения, а во-вторых жалко кандальников, живут фактически рядом с семьями и не могут их увидеть. Может для местных это и естественно, когда семьи годами живут в разлуке, но лично он не представлял, как это отцу семейства находиться вдали от семьи. Не дело это. Была у него и меркантильная мыслишка: организовать на месте прииска нормальное золотодобывающее предприятие и воссоединение семей каторжников в этом сильно бы помогло. Рабочие руки нужны были позарез. Помочь людям и при этом заработать — так в его мире это было в порядке вещей. Тем более, если обеспечить людям нормальные человеческие условия для жизни и работы. Вот и пригодятся рабочие руки, лишними они точно не будут. Да и пора уже обзаводиться своей командой, и пусть это звучит немного эгоистично, но в будущем ему нужны будут люди. Свои люди. Только надо решить, кому идти в ту деревню за крестьянами. И делать это надо уже завтра. А если запрячь для этого дела Вьюна? Правда хорошо бы еще его немного помурыжить, присмотреться, но время не терпит. Да и сам он рвется доказать свою полезность, вот и дадим ему шанс. И Ольт с высоты оглядел лагерь.

Лазутчик сидел у костра и завтракал. Вид у него был какой-то пришибленный. Ну правильно, а как еще себя чувствовать смертнику, которого вроде от смерти избавили, освободили, но воли не давали, и кто он теперь — непонятно. Ольт спрыгнул с крыши землянки и пошел к костру. При его приближении Вьюн поднял голову и настороженно кинул взгляд в его сторону. Кто его знает, этого дикого мальчишку? Вдруг он теперь жалеет, что не добил его и сейчас будет резать. Но тот, подойдя к костру, спокойно присел на корточки и уставился на лазутчика. Вьюн поерзал на месте, чувствуя себя неудобно под долгим пристальным взглядом и не понимая, что от него требуется. А Ольт смотрел на него, как энтомолог, изучающий какую-нибудь неизвестную науке букашку, с интересом и без какой-либо жалости.

— А вот скажи мне, Вьюн, что ты собираешься делать дальше? Честно говоря, опасаюсь я тебе доверять, сам понимаешь. Но слово сдержу и отпущу я тебя, после того как мы разберемся с Кведром. Но интересно мне, куда ты подашься? К друзьям Кведра? Так они такие же северяне и живодеры, как и он, да и стрелы никуда не делись. Ты для них первый претендент на виселицу. К крестьянам, куда-нибудь в деревню затихариться? Тоже не дело. Стоит только кому-нибудь узнать, что ты работал на Крильта и наводил на сборы, так прирежут тебя темной ночкой, как предателя. Тяжело жить, каждый день ожидая удара в спину. К северянам нельзя, к своим опасно. Разве что отшельником в лесу жить, так и то, пока на тебя случайные охотники не наткнутся.

Ольт замолчал с таким видом, будто и в правду задумался, куда же податься бедному лазутчику. Вьюн тоже молчал. Мысли его метались в растерянности и панике. Как-то не задумывался он над будущим, рад был, что близкая смерть миновала его. А ведь это будущее считай уже наступило. И оказывается смерти он не миновал, а только отодвинул. Все это до того явственно проступило на лице Вьюна, что Ольту на мгновение даже стало неудобно за свои словесные кружева, которыми он опутал незамутненный казуистикой мозг лазутчика. Сам-то он нашел бы выход и горе тем, кто пытался бы с ним играть в подобные игры. Он чувствовал себя тем самым злобным и хитрым дядей, который выманивает конфетку у ребенка.