Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1 [СИ]

— Впрочем, ты можешь заслужить благодарность и прощение тех же крестьян, если спасешь хотя бы нескольких от смерти из рук северян.

— Да, а потом кто вам помешает в любой момент, когда вам вдруг стукнет моча в голову, или я стану не нужен, рассказать всем о моем прошлом? — с горечью произнес Вьюн.

— Никто, кроме нашей доброй воли и нашего слова. О твоем прошлом знаем только мы трое и барон Кведр. Всех остальных, кто про тебя знает мы уже убрали. После смерти Кведра остаемся только мы. Но незачем нам тебе гадости дела. Смысла нет, нам-то ты ничего плохого не сделал. Поверишь ли ты нам, если мы дадим клятву никогда, нигде и никому не говорить об этом? Конечно при условии, что и ты дашь клятву не вынуждать нас к этому. А это значит, не дай тебе Единый навредить словом или делом кому-нибудь из нас.

— Да я хоть сейчас… Если вы мне поверите… Ради этого…Единый видит…

Ольта уже привычно удивился серьезному отношению местного народа к клятвам. Может и в его мире так когда-то было, пока деньги не стали основополагающей ценностью и все стало можно купить, даже слово. Впрочем, сейчас такое положение дел его устраивало, поэтому, подозвав мать с Карно, они втроем дали клятву о неразглашении тайн Вьюна, а тот в ответ поклялся, что больше никогда и ни за что и вообще ни-ни. Мало того он раздухарился, и чтобы его слова звучали достоверно, хотя об этом его никто не просил, еще дал клятву воина своему господину. Хитрый жук, хотя Ольт сразу раскусил его наивные маневры. Ведь давая этакое подобие присяги, он уже никак не мог навредить своему господину, и вроде бы только об этом и беспокоился, но с другой стороны и господин по отношению к воину имел определенные обязательства и теперь он мог быть спокоен насчет своего будущего. Наивный чукотский юноша, но что Единый не делает — все к лучшему. Пусть тешится своим хитромудрием. Зато как в душе Ольта довольно потирал ладошки хитрый старикашка: «Нашему полку прибыло!»

— Я, Ханто Вьюн… — вот так и узнаешь про людей что-то новенькое. Оказывается, у лазутчика и имя есть. В этом мире вообще интересная, для Ольта естественно, вещь творится с именами. И даже не с именами, а с этакими, Ольт даже не знал, как это назвать, наверно прозвищами или вторыми именами. Если личное имя давали родители ребенку при рождении, то второе давали уже окружающие, обычно выражающие какие-нибудь внешние или физические качества ребенка. Затем лет в семь-восемь детское имя менялось на подростковое, опять-таки связанное с какой-нибудь особенностью человека. Ну а в пятнадцать лет наступает возраст совершеннолетия, когда мальчик официально становится мужчиной и кормильцем семьи, и получает третье, взрослое имя, обычно связанное с какой-нибудь чертой характера или особенностью внешности, с которым ему и жить о самой смерти. Но изредка кто-то мог получить и четвертое имя. Для этого надо совершить нечто такое, что заденет население, как минимум, какой-нибудь деревни. В первый раз Ольт узнал об этом, когда узнал, что Кривой еще и Карно, и вот сейчас его даже не очень удивило, что Вьюн оказывается очень даже Ханто. Причем новоявленный дружинник не выглядел огорченным и даже был скорее доволен сложившимися обстоятельствами. Впрочем, где-то Ольт его понимал. Видел он уже таких вояк, когда развалился Союз и вместе с ним распустили и армию. Сколько людей тогда почувствовали себя потерянными. Так резко изменить жизнь, весь смысл которой был в служении Родине, и вдруг оказаться ненужными и выкинутыми за ненадобностью на гражданку, словно использованные тряпки. Не все тогда были к этому готовы. И поступить опять на службу для таких старых вояк был наилучшим выходом. Может поэтому Ханто Вьюн и прибился к банде Крильта, что так он себя чувствовал хоть на каком-то подобии службы.

— Ну вот что, Ханто Вьюн, — сказал Ольт, когда с церемониями было покончено. — после такой клятвы ты уже не можешь просто взять и уйти. И у меня к тебе есть первое задание. Сразу говорю — откажешься, никто тебе и слова не скажет, и ты сам должен решить, стоит или не стоит за него браться. Но это нужно прежде всего тебе самому.

— Что я должен сделать? — тут же не раздумывая сказал Вьюн.

— А что за дело, спросить не хочешь? Вдруг не по нраву придется?

— Нечего здесь думать. Об одном прошу, дай мне лично убить Кведра.

— Мда, дался вам этот Кведр. Ну если так просишь…

— Как о милости.

— Ну хорошо. Но только, когда я скажу. А вначале тебе надо сходить в деревню барона Бродра, знаешь такого?

— Баронство по соседству, неподалеку отсюда.

— Точно. Надо вывести оттуда некоторых людей, сможешь?

— Ну а что не смочь. Выведу конечно, ты только укажи кого.

— А вот для этого мне надо сбегать в одно место и привести кое-кого. А уж они тебе и скажут точно.

— Хорошо, я буду ждать. И это… Мне бы…

— Послушай, Вьюн, я тебе не хозяин. Можешь хоть сейчас уйти на все четыре стороны. Но если ты остаешься здесь, то должен хотя бы прислушиваться к моим словам. И если ты насчет спотыкаловки, то сам решай, но я бы пока не советовал.

— Понятно. — вздохнул Вьюн. — Собственно, я и не очень-то…Так, спросить только… Да и Единый с ней, с этой спотыкаловкой. Я вообще-то насчет моего лука хотел узнать.

— Ну вот и молодец. Лук забери. И еще одно — не надо делать шаги в сторону. Помнишь, что я говорил тебе про мои планы? А я обещаю тебе, что барон Кведр будет твой.

Вьюн кивнул и пошел к Карно, который как обычно возился с оружием. Сел рядом с ним, о чем-то переговорил и стал перебирать все имевшиеся в наличие стрелы, а одноглазый встал и в свою очередь подошел к Ольту. Тот покосился в его сторону, но ничего не сказал. Голова его была занята тем, что он обдумывал о том, как лучше по времени расположить все предстоящие дела. Помолчали. Первым не выдержал затянувшегося молчания Ольт.

— Никак сказать что-то хочешь? Так говори, не тяни кота за яй… за хвост.

Карно, вздохнув и покосившись в сторону Истрил, хлопотавшую возле котла, разродился:

— Вот смотрю я на тебя иногда и удивляюсь, а потом вспоминаю, что тебя воспитал тебя иноземец и все становится на место. То человек человеком, а потом раз, и выкинешь что-нибудь чудное.

— Да что я опять не так сделал?!

— Ты зачем Вьюна обидел?

— Я! Вьюна? Когда?

— Да вот сейчас. Он тебе клятву воина давал?

— Давал. Ну и что?

— Ну и то…Ты зачем ему говорил, что может уйти куда хочет? И что это за вопросы, не хочет ли он делом заняться?

— Хочу его в деревню послать за родственниками наших каторжников, вот и спросил его, может ли он это сделать. А что не так?

— Все не так. — Карно на какое-то время задумался, видно подбирая слова. — Он тебе клятву воина давал? Давал. Ты принял? Принял, а это значит, он теперь твой дружинник и должен любой твой приказ исполнить. А ты его спрашивать стал, да еще сказал, что может идти на все четыре стороны. Устроил тут: хочешь, не хочешь… Будто не доверяешь ему и уже жалеешь о клятве. Он ведь теперь уйти не может и как честный воин должен сам убиться, ведь ты фактически почти выгнал его из дружины.