Computers - Как один день - 3. Брат и сестра

Возбуждение было так велико, что боли я совсем не почувствовала, зато было ощущение счастья – казалось, у меня выросли крылья, и я взлетаю над землей. Чувство это все нарастало, мне хотелось кричать от восторга, и вдруг оно взорвалось у меня в животе и груди. Это было так потрясающе прекрасно, что я на какой-то миг лишилась сознания – сердце замерло, в глазах потемнело, я не могла вздохнуть, и пришла в себя лишь тогда, когда почувствовала, что Керк целует мою грудь и гладит волосы на голове. И тотчас мне захотелось снова испытать это потрясающее чувство полета. Я обхватила Керка, прижавшись к нему, и стала сама целовать его лицо, шею, грудь и живот. Он обнимал меня, гладил своими ласково-железными руками мое тело, и что-то мне шептал, но я ничего не слышала. И снова начало нарастать чувство полета, и опять оно завершилось бешеной вспышкой восторга. И я, наконец, услыхала шепот Керка:

- Машенька! Любимая, милая! Я не смел даже мечтать…

* * *

Мы с Керком сидели на кушетке, вернее, это он сидел, держа меня на коленях. Я обнимала его могучее тело обеими руками, положив голову ему на плечо, а он гладил мои волосы и ласкал обнаженную грудь. Мне было так хорошо и уютно с ним… Такое чувство было у меня только в детстве, когда я сидела на коленях у отца. От тела Керка шел приятный и родной запах – запах разгоряченного тела, как в бане. Все главное уже было сказано между нами – о том, что мы любим друг друга, и мы просто обнимались, наслаждаясь близостью наших тел. Немного придя в себя после первой вспышки чувств, мы разговорились.

- Керк, милый, что же мы наделали? Как мы теперь будем жить друг без друга?

- Машенька, родная, мы должны быть вместе, я не смогу жить без тебя!

- Мне бы тоже этого хотелось. Но это невозможно – на нас с братом оставили весь поселок, мы должны…

- Да, я все понимаю. Но ведь мы будем встречаться, правда? Хотя бы изредка?

- Непременно, милый!

- Когда и как?

- Я сама найду время и место. Ты ведь каждый день бываешь в кузнице?

- Да. Иногда я даже ночую тут, после работы.

- Ну, вот и хорошо. Я буду приходить к тебе. Вечерами, когда стемнеет. Или по ночам. Только пусть пока никто не знает об этом.

- Хорошо, любимая. Я буду тебя ждать каждый вечер!

- Каждый вечер, наверное, не выйдет. У меня слишком много дел. Но я тоже не смогу долго обходиться без тебя. Не скучай, занимайся своим делом, и жди. А пока… - Я соскочила с его колен, подняла свою безрукавку и сняла с нее бабочку. – Я оставляю ее вместо себя. – И я, поднеся бабочку к губам, нежно поцеловала. – Когда возьмешь ее в руки, представь, что это я тебя целую, хорошо?

- Да, любимая! – и Керк, взяв в свои большие, сильные руки, мои вместе с бабочкой, прижал мои ладони к своим щекам.

Я осторожно высвободилась, положила бабочку на полку, висевшую на стене, и снова обняла Керка, а потом повернулась к нему спиной, положила его ладони себе на грудь, а сама нагнулась и уперлась в край кушетки руками. Керк обнял меня, и я снова испытывала это необычайное ощущение полета, и опять чуть не лишилась чувств в конце…

* * *

После этого я часто ловила себя на том, что думаю только о Керке и вспоминаю сказочные ощущения, которые испытала с ним. Мое лицо невольно расплывалось в улыбке, и я должна была изо всех сил сдерживаться, чтобы никто ничего не заметил. Ночью я подолгу не могла уснуть, я вспоминала объятия Керка, его поцелуи, его голос, тепло и запах его тела… А когда засыпала, мне опять снились его ласки, его слова. Я разговаривала с ним, признавалась ему в любви и слышала ответные признания.

Я решила навещать Керка раз в неделю, но, конечно, не выдержала, и пришла в кузницу на третий день. Уже совсем стемнело, стояла ночь, и в окнах кузницы не было света. Я хотела уже повернуться и уйти, но решила все же проверить.

Я приоткрыла дверь и тихонько позвала:

- Керк!

Он, совершенно очевидно, не спал, потому что откликнулся мгновенно:

- Машенька! Любимая! – и спустя миг я очутилась в его объятиях. – Я тебя так ждал!

- Я тоже.

После этого мы уже ничего не говорили, безрукавка упала на пол, а я очутилась на кушетке, чувствуя горячие губы Керка на своем лице и груди. Я снова летала, как птица в облаках, и снова чуть не теряла сознание, и снова с трудом сдерживала стоны наслаждения и восторга.

Когда мы лежали, отдыхая, рядом, я попросила:

- Милый, зажги свет! Я хочу тебя видеть.

- Я и сам хотел тебя попросить об этом, но думал, что тебе это будет неприятно.

- Почему же, совсем наоборот!

Вспыхнул светильник, и я увидела Керка, его сильное, мускулистое тело, его темные глаза, глядящие на меня с любовью и нежностью, его курчавые черные волосы. Мы разговаривали, Керк рассказывал, как он меня любит, и что он сделал в кузнице за эти дни, а я – как люблю его, и о своих делах в школе, и мы вдвоем мечтали, как будет хорошо, когда мы сможем все время быть вместе.

- Но, к сожалению, милый, это будет еще не скоро… Только когда вернутся родители.

- Любимая, я буду ждать, сколько потребуется! А потом, когда мы станем мужем и женой… У нас ведь будут дети, правда? Ты научишь их всему, что сама знаешь, а я научу их работать с металлом. Они будут лучшими кузнецами на свете!

- А если это будут девочки?

- Ну, и что? Почему бы девочке не стать кузнецом? Ведь из железа можно делать столько красивых вещей! Даже я иногда их делаю.

- Да, как та бабочка. Она очень красивая. Такая нежная…

- Как ты, любимая!

- Керк, а ты не мог бы меня научить работать с металлом?

- Тебя?! Зачем тебе это?

- Ну, во-первых, мне интересно. Я видела, что ты можешь делать с железом, и тоже хочу так. И еще, мы сможем при этом встречаться вполне официально, и никто ничего не заподозрит…

- Хм… Могу научить, конечно. Не думаю, что ты окажешься слишком уж непонятливой ученицей. Но это не так легко, как может показаться.

- Я представляю. И буду очень стараться.

- Ладно. В конце концов, если тебе надоест, ты в любой момент можешь мне сказать, и мы прекратим обучение.

- Мне не надоест, не дождешься! С тобой…

- Хорошо. Когда мы начнем?

- Как скажешь, мастер! У меня не очень много времени, но раз в неделю я точно смогу. Давай, ты меня будешь учить по воскресеньям. Ну, и заодно… Ты понимаешь…

Керк рассмеялся, лаская меня и снова прижимая к себе:

- Понимаю.

* * *

В ближайшее же воскресенье, после обеда, предупредив брата, что буду учиться кузнечному ремеслу, я пошла в кузницу. Керк, конечно, очень обрадовался, но мы не стали сразу заниматься любовью, отложив это на потом, а я попросила приступить к обучению. Керк выдал мне толстый кожаный передник, я одела его поверх безрукавки, а Керк вначале разделся, и надел передник прямо на голое тело – он все время так работал. Конечно, я не возражала – не меня же ему стесняться! Спустя несколько уроков я и сама стала раздеваться, чтобы не пачкать безрукавку и меньше потеть. В кузнице мы могли не опасаться посторонних, в воскресенье туда никто не ходил. А если бы кто и пожаловал, на этот случай Керк сделал «сигнализацию» - если кто-то открывал калитку, над дверью звякал бронзовый колокольчик, и у нас было вполне достаточно времени, чтобы привести себя в «пристойный» вид.