Михаил Ланцов - Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Первая волна прорвалась. За ней вторая. Третья. Устремившись к отчетливо наблюдаемой траншее.

С позиций бойко захлопали винтовки, встречая нападающих. Кое-где заухали малокалиберные пушки — 37– и 47– гочкисы, установленные на самопальные противоштурмовые лафеты. Но их никчемные чугунные гранаты приносили совсем мало пользы. Куропаткин же планировал их применять против пулеметов противника. Но расчеты не удержались — занялись вздором. Толку от их огня практически не было. Кое-где заработали немногочисленные пушки Барановского — слабенькие, но вполне действенные накоротке, особенно шрапнелью.

Японская пехота неумолимо накатывала на позиции русских.

Станковые пулеметы захлебывались, не обращая внимания на перегрев стволов. Да и какая точность тут нужна? Дистанция смешная. Главное — в ту степь бить. Прямо по этой толпе. И как можно чаще, плотнее, гуще.

Последние десятки метров.

Ревущие что-то невнятное от страха японцы летели вперед.

Еще немного.

Еще чуть-чуть.

И практически прямо перед бруствером встала целая стена разрывов. Настоящая стена, а не как тогда под ударами пушек. Дым и фонтаны земли словно выросли из покореженного снарядами грунта, оттеняясь вспышками взрывов.

— Минное поле? — не выдержав, задал генерал Куроки риторический вопрос.

Но нет, это было не оно.

Бойцы, выждав момент, массово метнули эрзац версии ручных гранат.

Первая волна взрывов не успела опасть, как за ней поднялись вторая и третья.

А потом сквозь этот вязкий белесый дым черного пороха начали выскакивать чумазые японцы с какими-то безумными глазами. И с ходу вступать в рукопашный бой. И еще, еще, еще…

Они бы и рады сбежать из этого кошмара, но сзади долбили пулеметы. А страх, охвативший их, оказался настолько всеобъемлющим, что солдаты хотели лишь одного — добраться до траншеи и укрыться там.

Да, там был враг. Но и черт с ним! Враг — не пуля. С врагом лицом к лицу есть шанс выжить. Это пуля такого варианта не оставляет. У тебя дырка, а она полетела дальше. Пуля — дама скандальная и бескомпромиссная.

Многих гранатами посекло. Да и пулеметы сыграли свою роль — убивая перегретые стволы, они смогли отсечь приличную часть наступающих войск противника. Но хватило и тех, кто прорвался в траншеи.

Завязался рукопашный бой.

Дрались кто чем.

Штыковая? В траншее? Какая глупость. Со штыком там не развернешься. Поэтому бойцы бились как могли. Кто голыми руками, кто какими подручными средствами.

Алексей Николаевич понимал, что такой исход возможен, а потому постарался бойцам, сидящим в траншеях, выдать подходящие большие ножи и прочие «подходящие инструменты». Само собой, опираясь на опыт более поздних войн. Солдаты недоумевали — зачем им все это, даже посмеивались. Однако сейчас, в момент этой свалки, оценили. Остро отточенные линнемановские лопатки [59] Линнемановские лопатки — тип индивидуального шанцевого инструмента пехоты. Появились еще в XIX веке, хотя особой популярности не имели из-за низкой распространенности обширных земляных работ по укреплениям на поле боя. , бебуты и многое другое. В ход шло все. Но японцев было очень много. Слишком много для того, чтобы их сдержать.

И русская пехота стала откатываться к проходам, ведущим во вторую линию.

А японцы все прибывали.

Вот через бруствер стали переваливать их легкораненые. Не бог весть какие бойцы, но тоже массовка. Да чего уж там — масса, живая масса обезумевших от страха людей, готовых смести все на своем пути, чтобы выжить.

Опасный момент…

Генерал Куропаткин мерно вышагивал по залу командного центра, обдумывая ситуацию на основании оперативных докладов от наблюдателей, прекрасно просматривающих первую линию.

На начало сражения у Куроки было около ста двадцати тысяч. Пятнадцатого июня он атаковал силами до тридцати тысяч человек и потерял от четверти до трети личного состава. Семнадцатого июня он ввел в бой около сорока пяти тысяч. Примерно, разумеется. Порядка десяти тысяч отсекли пулеметы, вынудив часть «хвостовых» волн отступить. За счет более широкого фронта было задействовано больше фланкирующих огневых точек, что позволило нанести больше урона за полосой проволочных заграждений. И меньше, до нее, так как плотность артиллерийского огня оказалась ниже.

Таким образом в траншею влетело около двадцати трех — двадцати пяти тысяч бойцов, в то время как обороняло ее порядка пяти тысяч. Но русские солдаты были крепче, тяжелее и сильнее. В среднем. Кроме того, они были снаряжены оружием для ближнего боя, а значит, численное преимущество сказалось не так существенно. Но они все же отступили.

Поступили доклады о потерях. Там, в траншее, осталось лежать около двух тысяч человек. Немало. А значит, драка была ожесточенной, и японцы тоже понесли приличные потери. Сколько? Сложно сказать. От пяти до десяти тысяч или около того. То есть нужно ориентироваться на пятнадцать — восемнадцать тысяч бойцов остатка, размазанных вдоль фронта в пять километров.

У Алексея Николаевича в руках было три пехотных корпуса облегченного состава плюс еще один кавалерийский, который вообще следовало бы называть дивизией. Кавалерия и один из пехотных корпусов стояли в тылу, в резерве. Собственно, они и участвовали в шоу по погрузке войск в вагоны, что устраивалось с изрядной регулярностью для японских агентов. Таким образом, на фронт в тридцать километров у Куропаткина имелось всего два облегченных корпуса… и грамотная, можно сказать, передовая, система обороны. Для тех лет, конечно.

Траншеи шли не одной сплошной изломанной линией. Отнюдь. Соединялись проходами, но не более того. Поэтому первая центральная линия была полностью локализована и изолирована от соседей. Однако японцы теперь могли вполне уверенно блокировать дзоты центральной позиции и вскрыть их, подойдя с тыла. А много ли те продержатся в изоляции? Да и толстые деревянные двери-заглушки не такая уж и надежная защита от врага.

А значит что? Правильно. Японцы переведут дух. Подавят дзоты и начнут подтягивать подкрепления, желая прорваться во вторую линию обороны. И если первую успели как следует укрепить, то вторая и особенно третья оказались весьма иллюзорны. Работ там требовался еще непочатый край. Да и не хватало много чего от пулеметов до колючей проволоки и банального дерева. Кроме того, между слишком плотными линиями обороны не имелось просторного предполья для работы артиллерии по площадям. То есть создался весьма опасный момент, который грозил поставить под удар все сражение. Японцы реально могли прорвать центр. Хотя для них это и должно было стать Пирровой победой, но не это главное. Если они сделают это. Если заставят отступить Алексея Николаевича, то ситуация России в Маньчжурии окажется плачевной. Войск там немного. Куропаткин специально налегал на поставки вооружений, боеприпасов и обмундирования. И приличная часть всего этого добра хранилась в Ляояне. Потеря этого города в таких обстоятельствах приводила фактически к катастрофе — с голым задом против существенно превосходящих числом врагов особенно не навоюешь. Тем более что они захватят твои склады.