Михаил Ланцов - Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

— Что-то случилось? — нахмурился генерал.

— Вы просили отпустить Юми… — начал он говорить. — Но она хочет вас видеть. Просит принять.

— Что? Зачем? Хотя, впрочем, какая разница? Вы ее досмотрели? Оружие есть?

— Сама сдала.

— И вы ей вот так просто поверили?

— Нет, конечно. Препроводили в комнату, где ее раздели догола и самым тщательным образом изучили тело и одежду.

— Это сделал ваш человек?

— Три доверенные женщины.

— Хм. Ясно. И что, правда, девочка все сдала?

— Сам удивлен.

— Хорошо, пропустите. Но будьте начеку. Мало ли?

Минуты две ожидания.

Тихо скрипнула дверь. Мягкие, осторожные шаги. Куропаткину жутко хотелось повернуться, все-таки она его чрезвычайно привлекала. Но удержался.

— Зачем ты пришла? Я сдержал слово. Ты свободна.

— Я виновна и должна понести наказание. Это было бы справедливо, — произнесла она и замолчала.

— И что ты хочешь от меня? — спросил Куропаткин, не выдержав и повернувшись. О чем сразу же пожалел. Юми давилась от слез и сделать хоть что-то плохое ей сейчас он просто не смог бы. Она была такой беззащитной.

— Я должна вернуться на Родину и принять смерть. Но… — произнесла она и осторожно взяла себя за живот, отчего волосы на затылке генерала встали дыбом. Мгновение. И Юми упала на колени перед Алексеем Николаевичем. — Этот малыш ни в чем не виноват. И я не могу… просто не в состоянии пожертвовать им.

— Это…

— Это твой ребенок.

— Если ты меня обманываешь, я тебя убью, — хрипло произнес обескураженный Куропаткин. Он был уверен в том, что девочка знала, что делала, когда предавалась с ним любовным утехам. Школа гейш — не шутка. Там многому учат.

— Знаю.

— Это точно мой ребенок? Я ведь немолод.

— Точно. Больше ни с кем близости я не имела уже много месяцев.

— О боже… — не выдержал генерал и, порывисто встав, поднял ее с пола и обнял. — Садись, — указал он на диван. — Садись, я тебе говорю! Чаю хочешь? Молока? Сока? Ладно. Черт! Черт! — задергался он, накручивая круги по комнате с взлохмаченной головой. Дин Вейронг осторожно заглянул и прикрыл за собой дверь.

А генерал лихорадочно соображал. Требовалось быстро и самым решительным образом выходить из сложившегося положения. Он любил эту женщину. Да, теперь можно было сказать определенно — любил. И должен был хотя бы попытаться позаботиться о так неожиданно «случившемся» ребенке. Легализовать. Дать путевку в жизнь. Постараться прикрыть от преследования японцев… ну хоть как-то…

Спустя час Алексей Николаевич под руку с Юми вышел к участникам банкета. Они продолжали гудеть, общаться, выпивать и так далее и тому подобное. Японцы, кстати, тоже не удалились, активно пользуясь и случаем, и подходящей площадкой для разнообразных консультаций. Очень непростые ребята, как про себя отметил генерал.

— Господа, прошу минуту внимания, — громко произнес Куропаткин.

Небольшой провинциальный оркестр прекратил наигрывать музыку. Наступила тишина, и все вокруг устремили свой взгляд к Алексею Николаевичу и его спутнице.

— Господа, я хочу представить вам даму, сыгравшую одну из ключевых ролей в операции «Буря в стакане». Прошу любить и жаловать — агент русской разведки Аматэрасу, известная и под другими псевдонимами. Я не желал ее раскрывать, но обстоятельства сложились так, что я более не смею рисковать ее здоровьем, — произнес Куропаткин и скосился довольно нежным взглядом на Юми, покрасневшую слегка и закусившую губу.

Зал отреагировал очень живо, ибо об их любовной связи по всей Маньчжурии говорили. Разве что японцы очень нехорошо прищурились. Они явно знали ее в другом амплуа.

— Судьба этой удивительной женщины полна потрясений и испытаний. Ее отец — Александр Петрович Давыдов умер в Токио, так и не узнав о рождении дочери. А мать, боясь огласки и осуждения, отказалась от нее, подкинув младенца в чужую семью. Наша дипломатическая миссия в Японии отмахнулась от анонимного письма, пришедшего к ним после смерти Александра Петровича. Но мои люди решили проверить. Они смогли разыскать Юми и предложили сделку, пообещав вывезти в Россию для воссоединения с родственниками. Для сироты это было очень важно. И она согласилась. А дальше все было очень просто. Японскую разведку привлекла милая девушка, легко ладящая с русскими офицерами. И они ее завербовали. Таким образом, агент российской разведки Юми Александровна Давыдова смогла внедриться в японскую разведку. И надо сказать — я не прогадал с выбором. Внучатая племянница главного партизана Отечественной войны оказалась на высоте! Умница, красавица, да и вообще — удивительная женщина и настоящий мастер своего дела!

Куропаткин замолчал и присмотрелся к японцам. Они уже смотрели на Юми с грустью в глазах и некоторым раздражением, но без явной злобы. О да! Им и так-то было что рассказать своему руководству. А теперь-то и подавно. Алексей Николаевич внутренне улыбался во все свои три ряда виртуальных акульих зубов, предвкушая тарарам, ожидающий японскую разведку. Коллективную сэппуку еще заслужить нужно! А император будет, безусловно, в ярости. Такой провал! С треском! Со свистом! С улюлюканьем! Не говоря о том, что за убийства русских офицеров и, что немаловажно, великого князя кто-то таки должен был ответить. О чем там подумает император — бог весть, но явно никаких светлых мыслей его не посетит. Да и у европейских «журналистов» лица внезапно стали сложные до предела. О том, какая на просторах «Европ» начнется «охота на ведьм», даже и гадать не хотелось. Искать черных кошек в темной комнате само по себе — дело бестолковое, а уж если их там и вообще нет — пиши пропало. Тем интереснее будут результаты. Ведь масса людей под этот шумок пожелает свести счеты со своими конкурентами. Жестоко? Может быть. Но Куропаткин не переживал. Он прекрасно представлял себе эту публику, привыкшую считать Россию страной глупеньких Иванов, бухающих в обнимку с медведями поганую самогонку под истошный рев балалаек…

«Какие будут ваши доказательства» относительно происхождения Юми? Да вон — суфражистка от восторга чуть не в панталоны описалась. Глаза горят. Мозг, как полагал Алексей Николаевич, пылает. Он прямо представил, как такие дамы в считаные дни сделают Юми правильную биографию. Хрупкая девушка, которая выиграла войну! А любого, кто рискнет что-то там пищать, — затопчут и загрызут. И суфражистки — черт бы с ними. Жены и дочери тех же самых офицеров и промышленников, купцов и банкиров… они не все довольны своей участью. Культ Юми в текущей обстановке будет обеспечен! И тот факт, что она есть самая что ни на есть натуральная дочь Александра Петровича Давыдова, станет непреложным фактом. Ведь как говорил индейский вождь Сидящий Бык: правда — это то, во что верит большинство.