Михаил Ланцов - Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

— Вы знаете, за что убили Плеве?

— А что такого? Все знают. Ну, кто с умом, а не с портянками под волосами. Вся эта история с погромами и прочей пакостью уже порядочно всех достала. И да, вы не думайте о себе много. Тот же Яша или молодняк Ротшильдов сами ведут себя как босяки с привоза. От их выходок российским евреям только больнее. Если они не понимают, как надо делать дела, то пусть обратятся к опыту старшего поколения. Как старый Ротшильд и его сыновья получили свой вес во Франции и Великобритании? Бомбами? Террором? Демаршами? Ха! Но ладно. Если я выживу, что не факт, дела, сами видите, — воняют дурно. Вон охочих до моей крови уже пулеметами стригу, что ни в какие ворота не лезет. И дальше вряд ли будет лучше. Так вот. Если выживу — поговорим за то, как убрать к чертям собачьим и черту оседлости и прочие глупости. Вы поняли меня?

— Понял, — кивнул Азеф, внимательно смотря в глаза генералу.

— Тогда потрудитесь подождать здесь еще пару часов и уже езжайте. И да — смените внешность. Отпустите там бороду, отрежьте нос или еще чего. Помните — я опубликую эти показания в скором времени, чем возбужу до крайности очень многих. В ваших же интересах не доверять им даже на подержать свои гениталии. Оторвут. Будьте благоразумны.

С этими словами Алексей Николаевич Куропаткин вышел, прихватив папку с бумагами и оставив Азефа в довольно задумчивом состоянии. Минут десять он посидел. Потом подошел к кофру. Осмотрел его содержимое. Револьвер зарядил, но положил обратно. А дальше погрузился в свои мысли, откуда его и выдернул окрик от двери. Неприметный китаец в имперской форме. Говорил с акцентом. Пистолет в кобуре.

— Время, — повторил китаец.

— Да-да, — кивнул Азеф и поспешил за провожающим.

Дорога до Владивостока прошла спокойно. И только там, уже в городе, его настигло известие, что после грандиозного захвата эсеров те предприняли попытку бегства. Но прорваться удалось только лидеру боевой организации, остальных застрелила охрана. Евно нервно сглотнул комок, подошедший к горлу, и промокнул обильно выступивший пот со лба. А потом поспешил на пароход. Хоть какой-нибудь. Лишь бы скорее убраться подальше отсюда…

Ранним утром, еще по темноте, остатки кавалерийского корпуса Ренненкампфа перешли в наступление на японские позиции. Внезапно. Без артиллерийской подготовки и прочих наблюдаемых подготовительных операций. Прорвав довольно слабую оборону возле грунтового шоссе Ляоян — Ичжоу, они вошли в прорыв и, перестроившись в походную колонну, устремились по вполне неплохой дороге к мосту через реку Ялу. Там проходил единственный канал снабжения армии генерала Куроки. Севернее шли горы. Южнее — широкая и глубокая вода реки.

Раз — и целая армия оказывалась в окружении. Куда ей идти? Штурмовать позиции Куропаткина? И большими силами не удалось. Уходить на юг через степь к побережью моря, которое больше не контролировал японский флот? Пустая затея. На север? Не смешно.

Шоссе прикрывалось довольно плохо. Да и зачем? Кому в здравом уме придет наступать по дороге под фланкирующим перекрестным огнем? Так — поставили небольшие заслоны. Да и все.

Три часа. Три долгих часа генерал Куроки пытался разобраться в ситуации. Это было настолько необычно и непривычно в его понимании, что очевидные ответы просто не укладывались в его голове. Как и сам факт столь легкого уничтожения прикрывающих дорогу сил. Когда же понял — было уже поздно. Да, он отправил за Ренненкампфом практически всю свою кавалерию. Но это оказалось уже бессмысленно…

Несмотря на достижение важного стратегического успеха в войне как на суше, так и на море, генерал Куропаткин не мог удовлетвориться достигнутым результатом. Он хотел завершить кампанию 1904 года совершенным разгромом противника. Чему, к слову, поспособствовало и отбытие адмирала Алексеева, во время отсутствия которого Алексей Николаевич являлся исполняющим обязанности главнокомандующего русскими войсками на Дальнем Востоке. По праву первого заместителя.

И вот — шанс. Упускать его было глупо.

С самого мая он старательно выклянчивал для армии автомобили, прежде всего Mercedes Simplex с как можно более мощным двигателем. А также различных технических специалистов. Например, к июлю в Ляояне удалось собрать целых пятнадцать сварщиков. Для 1904 года — совершенно немыслимое количество! Но со всеми был заключен контракт на большой объем работ по армии и флоту на очень внушительные деньги. Так что ребята ни разу не жалели о своем согласии. Учеников даже набрали, «вкалывая» не разгибаясь со своими ацетиленовыми горелками [73] Ацетиленовые горелки позволяли не только сваривать металл, но и довольно просто его разрезать (первый автоген). Поле работ по этому профилю было к 1904 году уже очень широкое. .

Почему огрызкам корпуса Ренненкампфа удалось так легко прорвать оборону японцев? Потому что Куропаткину удалось накопить шестьдесят два автомобиля. В них крылся ответ. Пять из них он переоборудовал в эрзац-бронеавтомобили с пулеметом, обшив листами котельного железа. Да, не броневая сталь, но и пуль с твердым сердечником у японцев не было. Если не лезть совсем уж в ближний бой — вполне неплохая защита. Остальные автомобили превратились либо в тягачи для 106,7-миллиметровых пушек [74] 42-линейная (106,7-миллиметровая) батарейная пушка образца 1877 года была разработана фирмой Krupp и выпускалась на Обуховском заводе. Масса в боевом положении — 1203 кг, в походном (с зарядным ящиком) — 2128 кг. Автомобиль Mercedes Simplex с двигателем в 40 «лошадей» вполне уверенно мог ее буксировать по дорогам, а на малой скорости и по умеренному бездорожью. , либо в легкие грузовики моторизованного обоза.

Выходила просто сказка по меркам тех лет. Облегченное обозное хозяйство на грузовиках, пушки на прицепах, а пехота — одвуконь, то есть у каждого бойца была заводная лошадь, идущая под паром. Все, что только могло быть заточено под то, чтобы пройти это расстояние до моста как можно быстрее.

Разумеется, много с таким подходом не увезешь. Но, пользуясь полномочиями главнокомандующего на Дальнем Востоке, Куропаткин задействовал в операции часть флота. Конечно, тот же контрминоносец много не утащит. Но даже двадцать-тридцать тонн снарядов, патронов и продовольствия будут совсем не лишними в такой обстановке.

Казалось бы, как три с небольшим гаком тысяч человек [75] На начало операции в корпусе Ренненкампфа оставалось чуть больше трех тысяч человек. Остальные были либо ранены, либо убиты. смогут удержать мост и близлежащий брод? Ведь поняв положение, Куроки навалится всей армией. А у него там к моменту наступления насчитывалось уже за восемьдесят тысяч человек. Они же должны стереть с лица земли эту горстку защитников. Но все оказалось не так просто.