Ксения Верник - За гранью разума. Робкий шепот ветра

— Вы свободны, — Питер бросил равнодушный взгляд на медсестру.

— Что с моим мальчиком? — в панике Ричард начал трясти Питера за плечи. — Что с Джеймсом?

— Ричард, надень это, — Питер протянул ему халат. — Таково правило. Ты в больнице.

— К чёрту правила, — Ричард вырвал халат из рук доктора и бросил его на пол. — Ты мне ответишь, чёрт возьми, или нет?

— Не кричи, Ричард, — невозмутимо осадил его Питер. — Ты находишься в больнице. Здесь плохо не только тебе. Давай присядем.

Питеру удалось усадить Ричарда на мягкий стул в коридоре около палаты Джеймса. Затем Миллс неоднозначно посмотрел на Смита.

— Он мёртв? — дрожащим голосом поинтересовался Ричард.

— Его сердце бьётся, — начал говорить Питер.

— Боже, спасибо, — Ричард с облегчением вздохнул и поднял руки над головой.

— Ты меня не дослушал, — произнёс Питер. — Я не сказал, что это означает то, что Джеймс жив.

— Тогда, что это означает, — Ричард медленно опустил руки. Его голос вновь стал на грани срыва.

— Травма головы в ходе аварии оказалась не совместимой с жизнью. Сердце Джеймса ещё бьётся за счёт аппарата искусственного дыхания, который дышит за него. Но его мозг уже мёртв, — пояснил Питер. Он старался оставаться невозмутимым, хотя ему было довольно тяжело. Питер поверхностно знал Джеймса и признавал его талант.

— Но шанс ещё есть? — с надеждой в голосе спросил Смит. — Некоторые люди выходят из комы и продолжают жить.

— Ричард, — Питер сочувствующе посмотрел на потерянного мужчину. — Коматозное состояние это совершенно другое. Там мозг жив и поэтому остаётся надежда. А в случае с Джеймсом…, — Питер сделал небольшую паузу и вновь продолжил, положив руку на плечо Ричарда. — Мне очень жаль.

— И, что теперь делать? — не понимал Смит.

— Нужно разрешение от родителей Джеймса на отключение его от аппарата, — ответил доктор.

— Ни за что! — Ричард вскочил со стула. — Ты хочешь его убить?

— Ричард, — Питер тоже поднялся. — Ты не понимаешь, мы не можем оставить его в таком положении. Он живой труп. Он просто овощ.

— Боже, — Ричард прикрыл лицо руками и медленно опустился на стул.

— Рич, — Питер присел с ним рядом. — Давай сделаем так, я подержу Джеймса в клинике примерно неделю, не больше, а ты за это время придёшь в себя и найдёшь в себе силы объявить его родным и друзьям о случившемся.

— Я могу его видеть? — Ричард посмотрел на Питера.

— Да, — Миллс поднял с пола брошенный Ричардом халат и протянул его мужчине.

Ричард Смит неуверенно вошёл в светлую палату Джеймса Фокса. Окно было открыто и помещение пропиталось приятным запахом дождя, который уже прекратился, оставив после себя лишь небольшой ветер, тревожащий покой занавесок палаты.

На больничной кровати лежал молодой Джеймс. Его голова была перевязана. Бинты были пропитаны кровью. Красивое лицо Джеймса было всё усыпано ссадинами. Его тело обвивали провода и какие-то трубки. Одна из них вела к аппарату искусственной вентиляции лёгких. На лицо была надета кислородная маска.

Ричард взял стул и присел рядом с Джеймсом. Мужчина посмотрел на монитор. Пульс Фокса был в норме. Смит не мог поверить в то, что Джеймс на самом деле умер. Как такое возможно? Его сердце бьётся, но уже ничего нельзя сделать для того, чтобы этот великий музыкант вновь радовал поклонников всего мира своим творчеством.

— Джеймс, — Ричард аккуратно взял руку парня. — Ты меня слышишь?

Джеймс никак не отреагировал. Его рука была холодна как лёд.

— Как же так? — глаза несентиментального Ричарда наполнились слезами. — Что я скажу твоим родителям, Джеймс? Как объясню им, что не уберёг тебя? Что будет с Аланом, Генри и Джорджем когда я расскажу им о случившемся? Что теперь будет с «Малышами в чёрном»? Джеймс, — слеза сорвалась с глаз мужчины, и он ещё сильнее сжал руку Фокса. — Ты не можешь вот так уйти! Ты должен бороться! Я в тебя верю, мой мальчик. Ты справишься.

— Мистер Смит, — в палату заглянула медсестра. — Время вышло.

— Да, — Ричард опустил руку Джеймса и украдкой смахнул предательскую слезу. — Спасибо.

Питер Миллс вошёл в кабинет Джона Мэя. Джон сидел за своим столом и нервно колотил по столу ручкой.

— Джон, у тебя через двадцать минут операция, — Питер присел напротив парня.

— Я знаю, Питер, — Джон бросил ручку. — Можно не повторять мне по нескольку раз, будто я маленький мальчик.

— Прости, — Питер опустил глаза, а затем вновь посмотрел на Джона. — Хочешь, я проведу операцию?

— Для чего это надо? — возмущённо поинтересовался Мэй. — Я и сам прекрасно справлюсь. Операция пустяковая. Удаление аппендицита. Не первый раз её делаю.

— Согласен, — Питер взял ручку брошенную Джоном. — Ты взвинченный. А успех прекрасной операции в спокойствии и здравомыслии доктора. Не нужно загрязнять голову посторонними мыслями.

— Питер, — Джон в бешенстве сдёрнул с себя очки. — Прекрати меня учить. Этим занимался университет.

— Джон, у тебя вновь скандал дома? — поинтересовался Питер. — Отец?

— Мне пора в операционную, — Джон надел очки и поднялся со стула.

— Знаешь, кто сегодня попал в ту аварию, это… — хотел рассказать Питер.

— Мне не интересно, — оборвал его Джон и подошёл к двери. — Ты же только что сам сказал, не надо забивать голову лишним.

Джон вышел из кабинета и направился в операционную. Там его уже ждали ассистенты.

Джон приблизился к операционному столу. На нём лежал молодой мужчина.

— Наркоз? — Джон посмотрел на анестезиолога.

— Всё в порядке, доктор Мэй, — ответил тот. — Можем начинать.

— Скальпель, — скомандовал Джон.

Операция шла своим ходом. Ассистировала Джону молодая хорошенькая медсестра. Девушка любила поговорить. Джон всегда с интересом слушал её весёлые непринужденные рассказы ни о чём. Но сегодня Мэй был очень взвинчен, и щебетание ассистентки действовало на него как жужжание назойливой мухи.

— А, особенно, в «малышах» мне нравиться Джеймс Фокс, — кокетливо смеялась девушка. — Кстати, Джон, — она посмотрела на молодого человека. — Тебе не говорили, что ты на него похож?

— Не похож, — Джон был занят операцией. — Я его копия.

— Что? — девушка рассмеялась ещё больше. — Ты копия Джеймса? Не смеши меня, Джон! Как ты можешь сравнивать себя с ним. Он звезда, а ты жалкая пародия на него. Никому не нужный человечек, даже собственному отцу!

Слова Лауры пронзили слух Джона как острая стрела и лезвием прошлись по больной душе. Стало так обидно, что хотелось плакать и кричать навзрыд. Злость переполнила истерзанное сердце Джона. Он с ненавистью посмотрел на смеющуюся девушку, но продолжал работать скальпелем. Вдруг на мониторе, вместо графических показаний пульса и давления, пошли нули.