Ксения Верник - За гранью разума. Робкий шепот ветра

— Джон, что ты делаешь? — в панике анестезиолог буквально оттолкнул Джона от стола. — Ты же убил его!

Джон испугался. Он уронил скальпель. Его руки были в крови. Он не до конца понимал, что произошло. Нечеловеческим, полным страха, взглядом он посмотрел на коллег. Они метались вокруг пациента пытаясь вернуть его к жизни. Но было слишком поздно. Джон был настолько занят своей обидой, что не понял, как убил человека. Так пустяковая операция превратилась в роковую неудачу, не только для мужчины на операционном столе, но и для доктора.

Следующие минуты для Джона прошли как в тумане, кошмарном сне. В операционную влетел Питер, напуганный не менее остальных докторов и медсестёр. Он что — то говорил Джону, но тот его не слышал. Он просто стоял и смотрел на труп и не верил, что всё это произошло с ним. Питер кричал на Джона и бил его по лицу, чтобы привести в чувство. Но молодой человек ничего не ощущал, его разум был где — то далеко от реальности.

Питер схватил Джона и вывел из операционной. Они шли по коридору. Миллс, продолжал что — то говорить. Так они оказались в кабинете Питера. Мужчина усадил Джона на кожаный диван и налил ему полный бокал виски. Дрожащими руками Джон взял бокал.

— Надо это выпить, — Питер помог парню осушить бокал.

После трёх бокалов виски Джон уснул. Питер накрыл его пледом. Мужчина присел за свой стол и стал думать, как помочь парню. В его голове всплыли воспоминания, они окутали Питера…

— Доктор Миллс, к вам молодой человек, говорит ему назначено, — из аппарата селекторной связи послышался голос секретарши.

— Спасибо, Кэрри, — отозвался Питер. — Он может войти.

В кабинет неуверенным шагом вошёл долговязый, худощавый, немного горбящийся, брюнет в очках.

— Здравствуйте, доктор Миллс, — поприветствовал он. — Я из медицинского университета.

— Да, да, — улыбнулся Питер строгой улыбкой и указал на стул напротив своего стола. — Присаживайтесь.

— Благодарю, — парень занял место.

— Итак, — Питер отложил в сторону журнал, в котором делал записи, и внимательно посмотрел на студента. — Вы хирург?

— Да, доктор, — подтвердил парень.

— Значит это направление ваше призвание? — Питер положил руки на стол.

— Ещё не знаю, доктор Миллс, — молодой человек поправил очки. — Нельзя узнать того, чего не попробовал. Но я буду стараться, чтобы профессия, выбранная мной, стала призванием.

— Достойный ответ, — улыбнулся Питер. В его глазах загорелся огонёк интереса к этому парню. — Ваше имя?

— Джон Мэй, — студент протянул доктору руку.

— Джон Мэй? — удивлённо переспросил Питер, пожав костлявую руку парня. — Сын Сьюзан Мэй?

— Да, — ничего не понимая, подтвердил Джон. — Вы знаете мою маму? Но откуда?

— Видите ли, Джон, — не скрывая радости встречи, Питер снял очки. — Всё это, — он указал на свой кабинет. — Я получил благодаря вам.

— Не понимаю, — удивлению Джона не было предела.

— Двадцать два года назад я пришёл в хирургию, будучи доктором, только что окончившим университет, — начал рассказ Питер. — Я был не опытен. На мою долю сразу же выпала сложная операция. Сьюзан Мэй — женщина с тяжёлыми родами. Передо мной стоял нелёгкий выбор: спасти женщину или ребёнка. Приоритет естественно был отдан Сьюзан, малыш должен был погибнуть. Но, не смотря на неопытность, я сделал всё возможное и невозможное, чтобы спасти обоих. После этого случая мной, как хирургом, заинтересовались лучшие клиники Европы. Я трудился и пластическим хирургом, а потом мне открылась возможность руководить собственной клиникой. Сейчас она на международном уровне. Спасибо, Джон. Я всегда был безгранично благодарен мальчику, повлиявшему на мою счастливую судьбу, но даже не мог представить, что смогу лично его отблагодарить.

— Я ошарашен этой историей, доктор, — Джон сделал вдох, подтянув плечи вверх. — Я не знал всего этого. Не знал, что мог умереть. Благодарить вас должен я.

— О, нет, нет, — засмеялся Питер. — Думаю, наша встреча неспроста. Будем работать вместе, Джон? — мужчина протянул руку.

— Да, доктор Миллс, — Джон пожал его сильную руку хирурга. — Я не подведу вас.

Питер отмахнулся от приятных воспоминаний и посмотрел на спящего Джона. За эти два года Джон стал для него самым родным человеком. У Питера не было детей, да и женат он никогда не был, всё время было занято помощью другим людям. Джон выполнил своё обещание и не подводил Миллса. Питер знал всё о сложной судьбе Мэя. Знал, что парень всегда хотел стать музыкантом. И, может быть, если он с самого начала пошёл бы своей дорогой, то ничего страшного в его жизни не случилось. Хотел стать музыкантом.

Питер налил себе бокал виски и вновь посмотрел на Джона. Только сейчас мужчина заметил, как Мэй похож на лежащего в одной из палат, полуживого — полумёртвого, Джеймса Фокса. Мысли забегали в голове доктора. Вскоре они стали перерождаться в некий план, как можно помочь Джону. От этого плана Питеру самому стало страшно, и он осушил ещё один бокал.

Питер поднялся с кожаного кресла, поднял спящего, что — то недовольно бормочущего Джона. Они вместе отправились к Питеру домой, в его шикарную квартиру.

Джона разбудил приятный запах чего — то очень аппетитного. Парень улыбнулся и открыл опухшие глаза. Он спал в одежде на большом диване в огромной гостиной. От неудобной позы всё тело стало каменным и стоило лишь пошевелить рукой, как тут же набежали мурашки. Джон приложил руку к раскалывающейся голове. Вдруг Мэй вспомнил страшные события вчерашнего дня. Казалось, тело обвили железные пруты. Навалился озноб, Джона затрясло. Тревога окутала его с ног до головы, не оставив без внимания ни единую часть тела и души.

Джон сполз с дивана. На дрожащих ногах он добрёл до красивой кухни. По периметру помещение было заставлено гарнитуром и бытовой техникой. В центре стоял обеденный стол, чуть меньше того, что был в столовой. Около плиты суетился Питер Миллс, напевая, что — то весёлое под нос. На мужчине был надет фартук, и он умело справлялся с глазуньей. По виду Питера, по его настроению нельзя было сказать, что вчера в его клинике убили человека.

Питер почувствовал присутствие Джона и обернулся. Мэй стоял в дверном проёме, облокотившись на него. Его глаза были заплывшими, на голове бардак. Белая рубашка стала помятой и неряшливо торчала из не менее мятых брюк.

— Питер, скажи мне, что всё это кошмарный сон, — умоляюще попросил Джон.

— Нет, Джон, — невозмутимо ответил Питер, поставив сковороду на плиту. — К сожалению, это правда.

— Нет, — по щекам Джона потекли слёзы. Он сполз по стене на пол и прижал колени к подбородку.

— Джон, — Питер опустился рядом с ним. — Нет безвыходных ситуаций. Но ты должен выполнять все мои условия. Идёт?