Юрий Семецкий - Poor men's judge [СИ]
- Название:Poor men's judge [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2017
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Семецкий - Poor men's judge [СИ] краткое содержание
Poor men's judge [СИ] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Лютость к бывшим сидельцам — по той же причине. Они уже прошли СИЗО и зону. И кое-что усвоили. К примеру, как родная милиция встречает этап, прогоняя его через строй с дубьем. И много еще чему можно там, Гена, научиться. К тому же, сам должен понимать, порядочному человеку сесть даже проще, чем откровенному мерзавцу.
— Понимаю. У нас от сумы да от тюрьмы… Да кого ни ткни из старых большевиков — все с тюремным стажем! Опять же, и нынешние, все где-то рядом проходили. Кто-то и задерживался, факт ведь. Казалось бы, могли бы и погуманнее, сами же когда-то…
— Нет. Не могли. И не смогут никогда, — спокойно и уверенно сказал Вояр. — Потому как знают они, что и к чему, откуда и почем. Тут понимать надо: обе названные мною категории граждан для любой власти — враги.
Следовательно, вайнахам дадут максимально зачистить местность. Чужими руками такие дела делать всегда предпочтительнее. И не будем об этом больше!
— Хорошо. Не будем. Но все-таки, Витя, ты не слишком категоричен?
Утесов из репродуктора затянул: «Есть море, в котором я плыл и тонул…».
— Не-а, — мотнул головой уже слегка захмелевший Вояр. И, кивнув в сторону репродуктора — Хочешь, расскажу, как в Одессе это выглядело. При самой в мире гуманной советской власти?
— Тебе-то откуда знать?
— Дед рассказывал в качестве примера, когда объяснял мне про сущность власти.
— А кто он у тебя был?
— У него, Гена, партбилет еще дореволюционный. Он, товарищ капитан, из тех был, кто Ленина даже не Стариком называл, а просто Володей. Четвертый день ему сегодня…
— Помянем? — предложил Кузовлев.
Помянули. Похрустели немудреной закуской, подумав, как же все-таки здорово стало, когда скинулись, и купили в ротную канцелярию холодильник. Потом Вояр продолжил:
— Да и потом, там у нас родня, друзья. У многих старики еще живы. Так я их спрашивал. Кто отмолчался, а кто и рассказал…
— Так что там было-то?
— А было там, Гена, вот что: уходя, советские войска подорвали в нескольких местах водопровод и буквально стерли с лица земли КНС. Чтобы, значит, все в дерьме утонули. Это, заметим, в городе с двухсотпятидесятитысячным населением! В Причерноморье, где эпидемическая обстановка всегда напряженная! Про чумной курган на Водопроводной я тебе рассказывать не буду, это и так все знают.
Задумка была примерно такая: столкнуть оккупантов с угрозой эпидемий.
— А население?
— Да черт с ним, с населением! Электростанцию на прощание, тоже, разумеется, взорвали. Люди помнят, в городе месяца два было темно и жутко.
Починили все только при помощи румын… И электростанцию, и канализацию, и водопровод. А еще злые румыны бесплатно кормили в школах детей.
Те же румыны долго вытаскивали из-под пирсов машины, затопленные Советской Армией вместе с ранеными. И освобождали от трупов портовый холодильник, где раненых красноармейцев забыли без пищи и воды. Двери там, понимаешь, герметично закрываются, так что, помирали люди трудно и муторно.
За воспоминания о том, что и почем можно было в те годы купить на Привозе, после войны закрывали сходу, и, не размышляя давали десятку. Как за подрыв и вражескую пропаганду. Это ж действительно никуда не годится, что разнорабочий в Одессе имел за день 20 марок, при том, что буханка белого стоила полмарки, мясо — три марки, а водка — пять. Или около того.
У Лехи Макарова дед именно так и нарвался. Вспомнил как-то по бусу в неподходящей компании, как сытно и здорово жилось при Германе Пынте. Стуканули, конечно. И поехал человек…
— Положим, в Одессе я тоже бывал, — с легкой неприязнью заметил Кузовлев. — И знаю, что добрые румыны расстреляли на бывших пороховых складах 26 тысяч человек. В основном, евреев.
— А я и не говорил, что они хорошие… — ответил Вояр. — Я говорил об одинаковости, или, скорее, схожести повадок. Власть проявляет гуманность и доброту только когда это ей выгодно.
И, ясное дело, в каждой избушке — свои игрушки. Кому нравится стрелять жидов и комиссаров, кто желает истребить эксплуататоров, кому-то поперек горла встали вейсманисты-морганисты, врачи-убийцы или безродные космополиты — выбор есть на любой вкус, всегда, особенно, если дело идет о пострелять или защитить. Вот к примеру, возьмем секс-меньшинства…
— А при чем тут они? — удивился ротный.
— А при том, что когда в Одессу пришла Советская Власть, обыватели ощутили себя в роли гонимых пи… Просто тогда люди не знали, в массе своей, кто это такие, геи. Но гнобили их именно в таком стиле.
НКВД устроил в городе форменную войну с народом. За длинный язык и неподобающее поведение из города вывезли от восьмидесяти до девяноста тысяч человек. Тысяч двадцать впоследствии вернулись. Кого могли призвать — призвали. Заодно выгребли у крестьян в области продукты, включая и то, что было на семена. Люди потом очень трудно выживали, поверь. На мерзлой картошке и том, что все-таки удалось утаить. И всем было ясно до слез: вернулась родная и любимая власть. Теперь, пусть и без штанов, но необходимо изображать радость.
И знаешь, ведь искренне радовались! Например тому, что румыны, уходя, ничего взрывать не стали. Так что, и канализация, и водопровод, и электричество — все осталось в целости. Анекдот, но здания ЧК, синагоги и ментовки на Еврейской, тоже не пострадали. Как тут не радоваться?
А Пынтю потом многие годы люди добрым словом поминали. Его ведь наши, когда Румынию захватили, зачем-то выловили. А потом — выпустили. Ну не было за человеком грехов!
Так вот оно все. По-разному бывает. Когда и свой — хуже врага, а когда и оккупант лучше друга.
Собеседники еще раз разлили, выпили, закусили немудреной, собранной на скорую руку закуской. Ротный понюхал горбушку, сморщил лоб, помялся и выдал:
— Значит, ты…
— Можешь записать, капитан, что лейтенант Вояр к любой власти относится презрительно. Далее — по известному тексту, — жестко ответил Виктор.
— И все-таки, оккупанты, о которых ты рассказывал, фашистами были, — упрямо повторил ротный.
— А вот это уже вообще ни в какие ворота не лезет, — огорчился Виктор. — Впрочем, Гена, ты у нас неграмотный, тебе простительно. Только не обижайся, Бога ради!
— Да чего уж мне, сапогу, на тебя обижаться. Ты у нас, оказывается, из тех еще мальчиков, правильных, — не удержался от колкости ротный.
— Слушать будешь, или включишь дурочку про тяжкое детство и деревянные игрушки? — с ледяным безразличием поинтересовался Вояр.
Иногда после вопросов, заданных таким тоном, мужчины сходятся в рукопашной. Но чаще, кто-то признает безусловное превосходство собеседника, и действительно, начинает внимательно слушать.
Взгляд Виктора оказался ощутимо тяжел. Он буквально согнул ротного, заставив опустить глаза и сгорбить плечи.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: