Юлия Гордон-Off - Новик [СИ]

С минёрами дело обстояло чуть лучше, может потому, что оба минных расчёта из мичмана и двух кондукторов каждый, были опытные из Балтийской минной дивизии. Но и тут требовались серьёзные тренировки, потому, как пускать торпеды при хорошем обзоре с открытой палубы миноносца и из закрытого отсека "Новика" – вещи суть разные своими различиями. И это не касаясь того, что мы планируем сделать торпеды чуть ли не главным, а не вспомогательным, оружием корабля, после всех запланированных доработок и улучшения механизмов и прочей начинки этих рыбок завода Лесснера. Не устраивает только то, что по штату на борту всего двенадцать мин, это по две на каждый из планировавшихся шести аппаратов. В реальности их четыре, стрелять они могут по два на борт и кормовой назад, дело в том, что носовой аппарат может стрелять на оба борта, а все лишние торпеды складированы в кормовом торпедном отсеке и доставить их в море в другие отсеки нет возможности. Вот и получается, что реально дважды выстрелить из переднего на любой борт, четырежды задними и шесть раз назад из кормового. Это явный ляп и его ещё нужно будет как-то додумывать, а может, принять как есть и от этого танцевать. То есть, по самому расположению, конструкторами не предполагается минное оружие как основное, ведь даже торпедный залп веером для увеличения его эффективности и затруднения уклонения противнику реализовать почти невозможно. Значит торпеды, как на броненосцах только добить или торпедировать остановленное судно, не мучаясь с расстрелом из орудий. Вот это всё Николай ходит и обдумывает.

Третьими или даже вторыми в очереди стоят машины. Люди, их обслуживающие, практически не нуждаются в тренировках и дополнительном обучении, а вот для того, что планировалось сделать с машинами без машинной команды не обойтись, так что мы с Николаем облазили оба машинных отсека, как носовой с машинами, работающими на боковые винты, так и кормовой к среднему винту, осмотрели все водотрубные котлы и кочегарки, где тоже предстояла работа, по пути общаясь с матросами и механиками, ведь при всех возможных улучшениях и новациях, эксплуатировать будут они, и конечный результат зависит именно от них. Так что знакомились с теми, в чьих руках машинное сердце "Новика". Николай не переставал восхищаться количеством использованных новинок, только больше двух десятков телефонов Сименс вызывали у него детский восторг, а как он смотрел на "машину, делающую лёд", так дети на Деда Мороза не смотрят. В реальности, жуткий корявый гробина вместо привычного уютного холодильника, эх, избаловали нас технологии, а уж как вокруг морозильника кок – Никифорыч ходит, кажется он даже говорит рядом только шёпотом. Ну да, если вспомнить, что он начинал ещё на парусных кораблях, где попахивающая солонина была нормальным ежедневным деликатесом, а тут мясо и рыбу только разморозить и готовь, как из свежего. Вот все эти кабели, провода, динамо – это местное наименование генератора, лампочки, огромный запас которых хранится у боцмана и машинного офицера, кажется, в наше время старшего механика называли "дедом", а здесь только трюмных и кочегаров именуют "черти". В общем, даже при беглом осмотре такой простор для приложения моих шаловливых ручек. Но есть небольшая сложность: я прекрасно знаю и понимаю, куда и как воздействовать у живого организма, так я без особого труда увеличила зоркость глаз Клёпы и, как у совы в плане ночного зрения, теперь на солнце её зрачков совсем не видно, такие они маленькие, и она стала в тенёк прятаться, хотя летает на солнце и в бликующей воде с удовольствием ловит рыбу без проблем. А вот как воздействовать на микрофон и динамик местных телефонов, чтобы они меньше хрипели и лучше было слышно, не представляю, тем более, что там внутри угольная пыль, которая что должна делать? С лампочками хоть понятно, сделала структуру спирали однороднее и по толщине выровняла, да разрежение сделала качественнее, и уже механик ходит и удивляется, что лампочки не перегорают. То есть, прежде чем что-то сделать, мне нужно понять, как оно работает и как я смогу на это повлиять, Хоттабыча помните с его цельнотёсаным телефоном? А теперь ещё представьте, что устройство механической фиговины нужно объяснить медику, не прочувствовали? Это вы не видели, как девочки-медички осваивали и пытались использовать адаптированный к применению медиками (читай: сделанный максимально тупо и надёжно) электрокардиограф, столько слёз, нервов и оскорблённых в самых лучших чувствах девичьих сердец, что будь у агрегата хоть зародыш разума, то он оплавился бы от стыда. И если читающие это технари сейчас горделиво выпятили грудину и упиваются чувством своего превосходства, то разочарую их до крайности, потому, что эти же "тупые" девочки умудряются, не глядя на ощупь попадать в глубине жировых наслоений в вену тяжёлому больному в коллапсе. Или не дрогнувшей рукой одним движением ставят кёникотом, и тем спасают жизнь уже почти умершему младенцу с нарастающим отёком Квинке. Накладывают швы. Фиксируют переломы. Чего только не делают эти загадочные девочки-медички, вплоть до упрямого желания везти нестарого мужчину, у которого вдруг появилось подташнивание, голова разболелась и слабость какая-то и, к слову, на ЭКГ всё хорошо. И уже в приёмном покое происходит клиническая смерть с фибрилляцией желудочков и только назавтра на ЭКГ проявляется трансмуральный инфаркт миокарда, и не будь этой непонятной интуиции, то шансов выжить у больного бы не было. [26] Коллапс или коллаптоидное состояние – это отсутствие тонуса сосудов и соответственно давления в магистральных сосудах, соответственно нет наполнения вен и пунктировать их невозможно, но приходится и часто получается. Кёникотом – специальное устройство в виде изогнутой трубки, по устройству похожее на троакар для пунктирования грудной клетки, только здесь пунктируется Кёникова связка гортани, что заменяет собой трахеостомию и гораздо быстрее и эффективнее спасает жизнь при терминальных отеках гортани, в частности при отёке Квинке. Случай с инфарктом миокарда без болевой симптоматики и ЭКГ картины у достаточно молодого мужчины из личного опыта, если бы клиническая смерть у него случилась не в приёмном покое больницы им.Ленина в Ленинграде, то шансов выжить у него бы не было, а так выжил и ещё много лет спустя встречала его у метро, почему моя подруга тогда упёрлась и потребовала везти отказывающегося пациента в больницу не могла объяснить она сама и тем не менее. Так что, как заметил ещё Михайло Ломоносов, "ничего из ничего не берётся", [27] Утрированный выверт по мотивам Закона сохранения вещества. и либо ты чувствуешь живое, либо железки и технику.