Мария Геррер - Наваждение и благородство [publisher: ИДДК, litres с оптимизированной обложкой]

– Я сказала, мне не нравится причина дуэли, – уже с раздражением повторила Полина и со злостью вырвала руку, которую все еще держал Генрих. – Эта ваша гувернанточка. Как ты мог опуститься до того, чтобы драться за прислугу?

– Она не прислуга. Госпожа Несвицкая из древнего, но обедневшего дворянского рода. Вынуждена работать. Тебе этого, к счастью, не понять, – раздражение Полины вызывало у него удивление.

– Даже я знаю, что нельзя участвовать в дуэли из-за женщины с сомнительной репутацией. Это пятно на чести дворянина, – не унималась Полина. – Все будут смеяться мне в лицо!

Генрих ушам своим не поверил:

– Кто бы говорил! Я дважды дрался из-за тебя на дуэли, а уж твоя более чем сомнительная репутация известна всем.

– Не сравнивай меня с ней! – зло и с ненавистью воскликнула графиня, изменившись в лице.

– Я не сравниваю. Вспомни, до твоего удачного замужества ты была всего лишь певичкой провинциального театра, даже не примой. Дочь мелкого чиновника. Если бы не вышла замуж за графа Рокотова, так и осталась бы простолюдинкой. Он как-то удачно скоропостижно умер, помнится… – слова Генриха вызвали очередной приступ ярости у его любовницы.

– Как ты смеешь говорить об этом!

– Просто тебе не стоит забывать о твоем происхождении… – Генрих продолжал недоумевать. Что так злит Полину?

– Мое происхождение осталось в прошлом. Я графиня Рокотова! – гордо сверкнула глазами Полина. – А не какая-то нищенка из захудалых дворян!

– Да ты ревнуешь! Что за глупости! Вчера ревновала к девице Розенфельд, сегодня придумала это. Мы с тобой вместе уже давно, и мы неплохая пара. Так зачем все усложнять? Перестань и иди ко мне! – он не хотел ссоры и еще раз попытался обнять любовницу.

Но та злобно оттолкнула его:

– Я не ревную! Меня это просто бесит! У тебя даже голос меняется, когда ты говоришь о ней!

– Успокойся, эта девушка нам с тобой не чета. Она из другого мира, где нет лицемерия и распутства. Чистая и простая. И я ее не интересую, поверь. – Генрих понял, что Полина права. Он говорит о Екатерине если не с нежностью, то, по крайней мере, с теплотой.

– Зато она, похоже, интересует тебя! – гнев графини нарастал с каждым мгновением.

– Что с тобой сегодня? Ты же знаешь, я не терплю сцен! – Генрих впервые видел свою любовницу в таком бешенстве.

– Эту никчемную пресную девицу ты ставишь выше меня?!

– Сейчас ты ведешь себя как мещанка. – Ее поведение уже начинало злить Генриха. – Посмотри, что ты из себя представляешь: немного вкуса и бездна лени, море тщеславия, эгоизма и злости. Ты бесишься от безделья и скуки. Поговорим, когда успокоишься.

– Эта дрянь только и ищет, как и кому продать себя подороже! Я насквозь вижу подобных мерзавок! – голос Полины дрожал от гнева и презрения. – Она мечтает нырнуть к тебе в постель, просто набивает себе цену!

– Не смей! – угрожающе проговорил фон Берг.

– Ударишь женщину?! – с вызовом спросила Полина глядя ему в глаза.

Это стало последней каплей. Генрих неожиданно успокоился. Для него отношения с Полиной закончились.

Он оделся и холодно бросил Полине:

– Такую, как ты, – да. Лучше не искушай меня.

Барон вышел, закрыв за собой дверь, и услышал, как через мгновение что-то с силой ударилось об нее и со звоном разлетелось во все стороны.

Наступил день, назначенный Магистром для представления ему Екатерины. Почти весь вечер накануне и все утро Генрих и Егор провели с ней. Они отвечали на ее вопросы и старались как можно подробнее разъяснить всю серьезность принимаемого ею решения. У Екатерины сложилось впечатление, что они волнуются о ее предстоящем визите к Магистру больше, чем она сама.

Барон давал ей последние наставления о правилах поведения и этикете в Братстве:

– Не говорите без позволения Магистра. Не задавайте вопросов, пока вам не разрешат. Отвечайте четко и громко.

– Генрих Александрович, вы мне это уже вчера говорили, – умоляюще сказала Екатерина. – Я все помню.

– Еще раз повторить не помешает. Никакие вопросы о вашей личной жизни не должны вас шокировать, это не праздный интерес. Отвечайте на них откровенно и не смущаясь.

– Ну что такого у меня могут спросить, на что я не отвечу откровенно? Есть ли у меня тайный любовник? – уже с некоторой тоской возмутилась девушка. – Я отвечу на все вопросы честно и без утайки.

Генрих замялся.

– По правде говоря, есть один вопрос… Как вы обрели дар?

– Все просто. Я вас укусила. – Екатерина не видела в этом чего-то особенного.

– А почему?

Теперь настала очередь задуматься Екатерине. Глупо объяснять все подробно: барон предложил аферу с помолвкой – я согласилась, он сказал, что я беременна – я разозлилась. Хотела его ударить, он сопротивлялся, и я его укусила. Водевиль какой-то. Они оба будут выглядеть как два умалишенных перед всем Братством.

– Я должен вам признаться, – Генрих посмотрел ей в глаза. – Я солгал Магистру. Не мог же я ему долго и путано рассказывать всю историю. Я сказал, что обнял вас и пытался поцеловать… А вам это не понравилось.

– Даже здесь вы не можете без вранья! – возмутилась девушка. – И я обязана вас покрывать, вы же этого хотите?

– Можете рассказать правду, – пожал плечами барон, стараясь казаться равнодушным.

– И чем это чревато? – поинтересовалась Екатерина.

– Для вас – ничем, – он безразлично посмотрел в окно.

– Об этом я как-то догадалась, – саркастически заметила Екатерина. – Вы же о себе печетесь. Или я не права?

– Магистр в очередной раз будет на меня гневаться. Возможно, отправит на Каменный остров, но только после того, как вы закончите обучение под моим руководством. Насчет этого не беспокойтесь.

– И надолго вас туда могут отправить? – ей не хотелось причинять неприятности барону, но и выгораживать его она тоже не собиралась.

– По правилам Братства за безобидную ложь Магистру на полгода. А этот случай, в принципе, вполне безобидный.

– Вы мне мало рассказывали об Острове.

– Да нечего рассказывать. Об этом вам все подробно объяснят на Совете. За провинности и проступки ссылают на Каменный остров переписывать старинные манускрипты и переводить книги – что-то наподобие общественно-полезной работы. За предательство отправляют туда же в рудники.

– А вы, похоже, там уже побывали? – не смогла не съязвить Екатерина.

– Да, несколько лет назад, – кивнул Генрих.

– И за что же вас туда отправили? За очередное вранье?

– Нет, – он усмехнулся. – Глупо все получилось. Просто проспал. Опоздал на задание. К счастью, никто из Братства не пострадал, иначе сидел бы я там пожизненно.

– Долго вы там пробыли?

– Полгода. Это минимальный срок пребывания. Переводил старинные рукописи. Грустное место. Холодно, тоскливо. Еда скудная. Зато есть время подумать. Больше я своих товарищей не подводил.