Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [litres с оптимизированной обложкой]

– Озера ваши чем славны? – спросил он у Рады.

– Да ничем особым, – пожала плечами девушка, думавшая о чем-то своем. – Вода в них чистая, сам видишь – с ведрами ходим. Хотя и уток туда гоняем, и другую птицу, а все одно чисто.

– Понятно. А про другие известные источники неподалеку слыхала?

– Есть на юге, за Еловым лесом, один ключ, та вода целебная, любые болезни лечит, – вспомнила Рада. – Старики про это сказывали, но дороги-то туда давно нет. Может, неправду люди сочиняют.

– Может, и неправду, – опять вздохнул Олег. – А если правду, то имеются у нашей… у нашего умруна два источника, в одном мертвая вода, а в другом – живая. Староста мне про мертвую воду говорил – то ли врал, то ли сам верил… А, что теперь о нем! Так вот, если у него есть всякая вода, Рада, то может наш умрун многое. Может мертвой водой жилы нежити наполнять, сильнее в десять раз против обычной делать. Может жизнь в нее живой водой вселять, вот как… Если пожелает – пойдут во все стороны такие армии чудовищ, что и не снилось никому.

– Ужас какой ты говоришь, – покачала головой Рада. – Отчего же она этого не сделала?

– Не зови его «она», не женщина это – а умрун, ночник, нежить! – строго наказал Олег. – Только рядится, смеется, замуж меня зовет. Единственное, во что можно верить, – это в то, что верить умруну нельзя ни в чем. Почему до сих пор не послал умрун своих тварей на людские города и села?.. Не знаю, Рада. Силы и познаний чернокнижных у нее достаточно.

– Сам говоришь: у нее! – тут же прицепилась Рада и вдруг повисла на Середине, снова заплакала. – Отберет она тебя у меня! Силой чародейской отберет!

– Да хватит же плакать-то! – поморщился Олег. – Мало мне неприятностей – еще твои слезы. Не о том надо думать, кто кого заберет, а как чародейку победить. Тьфу, чародея то есть…

– Она красивая?

– Нет! – Середин попробовал вырваться, но Рада вцепилась в куртку, точно рысь.

– Красивая! Как же чародейка может не быть красивой? У нее чары, магия…

– Да что же это такое начинается?! – взревел Олег, вскочил и все-таки отодрал от себя ревущую девушку, стиснул ее плечи. – Что ты несешь? Лучше думать мне помоги, припомни, что еще странного в деревне видела.

– Ты же сам сказал: замуж зовет… – Слезы продолжали градом катиться из прекрасных глаз. – И сон у меня был нехороший! Отберет она тебя, сильная да красивая. Живым или мертвым, а отберет. Ты вот уже кричишь на меня…

– Да не кричу я, уже не кричу.

Даже плачущая, Рада оставалось очень красивой, Олег не мог вспомнить других женщин, обладающих такой способностью. Губы сами потянулись, прижались к щеке, потом к шее, пальцы ухватились за тесемку на сарафане.

– Не ко времени, поди, – всхлипнула Рада, явно обрадованная таким поведением Олега.

– Хитра… – Тесемка затянулась под неловкими пальцами, и тогда Середин предпочел задрать подол, нырнул под него, вдохнул теплые сладкие запахи. – Не нужна мне никакая чародейка и не будет нужна, пока ты со мной.

– Тогда не уходи больше, – попросила девушка и взвизгнула, когда ведун неожиданно поднял ее на воздух. – Ставни бы прикрыть…

– Обойдется.

Олег, продолжая прижиматься к горячему телу, ногами нащупал кровать, повалил Раду. Она снова плакала и смеялась, а ведун старался не думать о том, что происходит за дверями этого дома. Там и деревня, и лес, там все окутано паутиной, хозяин которой всесилен, всемогущ… С ним нельзя справиться, зато можно хоть ненадолго забыть.

– Спасибо тебе, – выдохнул Олег в лицо Раде, в полузакрытые глаза, чистый лоб, на котором наконец разгладилась озабоченная складочка. – Спасибо.

– За что?

– За то, что ты у меня есть. За то, что ты такая красивая и нежная…

– Не напоминай о моей красоте! – Рада отвернулась, прикрыла лицо волосами. – Не знаю я, чья дочь… Сама себя боюсь.

– Не бойся. Я ведун, и я говорю тебе: не бойся! И с чародейкой справимся!

Сейчас, чувствуя под собой податливое тело, уткнувшись носом в копну душистых волос, Олег в это верил. Аура, энергетика, наговоры и снадобья – все это хорошо, но они не помогут, если нет в сердце надежды.

Когда все кончилось, Рада сразу вскочила и принесла по кружке кваса.

– Пить очень хочу, – пожаловалась она. – Сушит меня печаль… Не серчай на меня, Олег, но как мне не плакать о тебе? Чародейка всяко меня сильнее, не удержу. Я ведь даже наговоров не знаю. Может, ты научишь?

– Чему? – не понял Середин.

– Научи, как тебя приворожить! – Девушка забралась на кровать, прижалась. – Приворожи себя сам!

– Этого не получится, – усмехнулся Олег и даже облился квасом. – Сам себя… Приворотная магия штука сложная, с душой человека дело имеет. Вот тебя приворотить мог бы… попробовать. Но не стану.

– А может, ты меня уже приворотил? – серьезно спросила Рада. – Не отвечай! Если приворотил, то, значит, так и нужно. Пусть так будет. Да только я вот что подумала… Чародейка ведь тоже тебя приворотить может!

– Не может, – уверенно сказал Середин. – Сложна магия приворотная, сказал ведь. А я ведун: если со мной что-то сделать захотят – сразу замечу.

Сказал это и осекся. С самого начала с ним что-то происходило в Озерцах… Видя, что сыновья старосты не похожи на простых людей, что частокол повален, а идолов Перуна или Сварога в помине нет, ведун преспокойно отправился в баню. Нет, не так уж и спокойно, конечно, с опаскою – но ведь пошел! А потом спал спокойно в доме Бориса. Морок, с первого дня Олега окутывал морок. Крест подводил раз за разом, а потом и Старая Мила в лесу сказала: с крестом все в порядке, а с тобой уже нет. Разобраться же в происходящем с самим собой ведун так и не смог!

– Что за думу думаешь? – Рада провела ладонью по щеке Олега. – Отчего глаза потухли? Вспомнил ее?

– Не разобравшись в себе, как же я могу в остальном разобраться? – тихо повторил Олег только что пришедшую в голову простую мысль.

Он сорвал с головы бандану, вытряхнул на ладонь освященный крестик.

– Что это? – потянулась девушка. – Серебро? Забавно. А человечек какой печальный…

– Нравится? – Олег с облегчением наблюдал за пальцами Рады, без опаски ощупывающими христианскую реликвию.

– Нравится, хотя и грустно отчего-то. Издалека, поди?

– Ты просто давно из Озерцов не выезжала, теперь таких крестиков все больше на Руси. – Середин забрал крест и наморщил лоб, припоминая, что же собирался с ним сделать.

– А я, знаешь, вообще дальше Овражков не бывала, – призналась Рада. – Глупая совсем, мира не видала, грамоте не учена. Не то что она…

«Если Старая Мила сказала, что с крестом все в порядке, а со мной нет, то сказала это не просто так. – Мысль вертелась где-то рядом, совсем рядом, но никак не давалась. Морок, проклятый морок… – Она хотела, чтобы я задумался о себе… Это, положим, нелишнее. А вот о кресте я думать не должен – вот чего она хотела!»