Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги [CИ]

— Как вы смеете?

— Смею что? Не разделять ваши идеалы и ценности? Извините, я и не обязан их разделять.

— Ну конечно! В Рэде женщина и рот открыть не может без позволения. Отсталость, знаете ли…

— Знаю. Вот только оставим эмансипацию, — поморщился маг. — Вы трактуете прогресс как право женщин идти на войну. Я бы толковал его как их право быть как можно дальше оттуда. Так или иначе, я вас понял. Ответ — нет.

— Поедете в психушку? Гордо и красиво, да? — зашипела Дэмонра. — Только бы не служить тиранам и захватчикам?

— Вы очень самонадеянны. С чего вы вообще взяли, что ваша страна или вы сами имеете какое-то отношение к моему решению? У меня хватает менее ребяческих причин поступать определенным образом. Впрочем, вы правы в том, что служить Каллад я не намерен.

Дэмонра прошлась по комнате. Ее душила злость, а больше злости — обида. Каким-то шестым чувством она ощущала, что в словах мага есть некая ей недоступная правота. Но человек, очевидно, не ставивший Каллад ни в грош, не мог быть прав по определению.

А еще он каким-то образом ухитрялся быть ближе вытянутой руки и дальше небесной звезды одновременно. Вот с таким Дэмонра никогда не сталкивалась.

— Хорошо. Допустим. А что бы вы сделали, если бы я вас сейчас отпустила на все четыре стороны? — через несколько минут, поостыв, спросила она.

Маг поглядел на нее с некоторым удивлением:

— Я попросил бы вас пойти дальше в вашем человеколюбии и просто меня пристрелить. Мои шансы самостоятельно выбраться отсюда, не угодив обратно в Аэрдис, равны нулю. И смерть в любом случае предпочтительнее жизни в сумасшедшем доме.

— Вы это серьезно?

— А у вас правда таким шутят?

Дэмонра поняла, что еще минута — и она взвоет. Это был невозможный человек. Такого точно следовало пристрелить, чтобы не смущал своими бреднями других — нормальных — людей.

— Я везу вас во Враньи Кости, как и везла! — рявкнула она.

Маг молча пожал плечами и ни в какую дальнейшую полемику вступать не стал.

— И еще я позову Гребера, и он вас свяжет! — выпалила Дэмонра.

— Зовите кого хотите.

Нордэна длинно и разнообразно выругалась, помянув мать рэдца, но угрозы своей так и не осуществила. Маг же, не дождавшись обещанного денщика с веревками, растянулся на кровати и отвернулся лицом к стене. Спал он тревожно, все время ворочался, иногда почти беззвучно что-то бормотал и просыпался едва ли не каждые десять минут. Дэмонра тем временем с остервенением приводила в порядок пистолет. Система Рагнвейд, только входившая в моду, объективно являлась самым передовым достижением калладского оружейного дела. Эти дальнобойные, точные и надежные пистолеты — правда, излишне тяжелые и длинные — очень редко давали осечки. А уж две осечки подряд — это было что-то из категории дурного анекдота. В конце концов, Дэмонра решила, что маг просто по глупости не снял пистолет с предохранителя, а, напротив, поставил на него перед своей гордой попыткой застрелиться. Несостоявшийся самоубийца все метался в постели и периодически резко открывал глаза. Часа через полтора нордэне это смертельно надоело.

— Я бы дала вам снотворного, но у меня его нет. Если хотите, допейте «лекарство от сердца». А звать вас я буду Рыжиком.

Маг усмехнулся, но флягу Гребера честно осушил в несколько глотков. Потом свернулся калачиком и все же заснул. На рассвете они поехали дальше, уплатив хозяину гостиницы за попорченные пулей обои.

«Он не может быть прав», — думала Дэмонра, искоса поглядывая на попутчика. «Их, рэдцев, сотни тысяч, а нас — миллионы. Перед сотнями тысяч миллионы всегда правы. Если я вообще думаю над его словами, значит, я недостаточно люблю Каллад, вот и все».

Она промучилась со своими сомнениями не меньше полусуток, прежде чем сдалась и буркнула магу, с момента их прошлой беседы хранившему упорное молчание:

— Вы можете что угодно думать обо мне, но не смейте плохо думать о моей стране.

Тот покосился на нее и как обычно без малейшего вызова сообщил:

— Да я вообще могу думать что угодно и о чем угодно. Вот это совсем не в вашей компетенции, юная госпожа.

— Твою мать, — почти жалобно произнесла Дэмонра. Обычно за такую демонстрацию интеллектуального превосходства можно было получить в зубы, ну не бить же человека, который только и думал, как бы ему застрелиться.

— Да успокойтесь вы. О вашей стране я вообще не думаю.

— Это хорошо. Потому что Каллад не заслужива…

— Пока вы не открываете рот и не начинаете проповедовать. В эти моменты я начинаю думать очень плохо. Не о вас, о стране. У вас так сильна пропаганда?

— Про-па…. Что у нас сильно?

— Неважно. В любом случае, вас извиняет возраст.

— Оставьте в покое мой возраст! Он вас не касается.

— Оставьте в покое мои мысли. По той же самой причине, — ровно попросил маг.

Дэмонра уже хотела огрызнуться, но вдруг сообразила, что тот не ставит своей целью ее оскорбить. По большому счету, он с ней, наверное, даже не пикировался. Отсутствие всякого вызова в словах собеседника подействовало на нордэну успокаивающе.

— Мне кажется очень жестоким посадить в сумасшедший дом нормального человека, — после паузы произнесла она, скорее размышляя вслух, чем с какой-то еще целью.

— С вашей стороны очень любезно считать меня нормальным человеком.

— Не придирайтесь к словам. Вы уже целый день не пытаетесь укусить собственную тень и говорите вполне разумные, хотя мне лично и неприятные, вещи. В Каллад вас бы считали нормальным.

Маг тяжело вздохнул. Видимо, ему смертельно надоела лезущая с вопросами попутчица.

— Почему вас беспокоит моя судьба? Вы же знали, кого и куда будете везти.

— Я не думала, что мне передадут человека с мешком на голове, обколотого успокоительным и еле передвигающего ноги, — честно сказала Дэмонра.

— И без жирной надписи «враг» на лбу. Создатель, барышня, да какой бес вас в армию-то понес? — неожиданно зло спросил маг. Вряд ли он злился именно на Дэмонру, но вопрос задал очень резким тоном. — Не огрызайтесь, что надо защищать родину, сам понимаю. Но почему именно вам? Мальчишки в Каллад резко закончились? Или все они дружно у плиты стоят? Нет? Тогда вам что, в детстве вместо кукол солдатиков покупали?! Вы привыкли играть в войну?

Маг даже представить себе не мог, как четко он попал в цель. Не то чтобы ей не покупали кукол, но мамины пистолеты Дэмонре всегда нравились больше. И разочарованный взгляд отца, однажды это заметившего, ей тоже хорошо помнился. Наверное, не погибни ее родители, они сейчас были бы в отвратительных отношениях. Мертвыми их любить оказалось куда проще чем живыми.

— Мне покупали куклы, — тихо ответила Дэмонра. — Но я их вечно ломала.

Маг неловко потер виски и переносицу связанными руками. Наверное, у него болела голова.