Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги [CИ]

— Ну так играйте в свою войну. Вы на войне, вы просто везете груз. Я даже не человек по вашим меркам. Если хотите устроить допрос, как на войне — устраивайте допрос, а не задушевную беседу. Не надо со мной разговаривать, не надо меня вербовать. Просто не надо, и все.

— Жить совсем не хотите?

— Не особенно.

— Я вот тоже.

Дэмонра откинулась на сиденье, закрыла глаза, чтобы не расплакаться, и зачем-то рассказала магу самую простую и незамысловатую правду. Про маму и папу, которых взорвали в Рэде, про брата и дуэль, про то, что ее тоже неудачно пытались убить, и тогда погиб хороший человек, и еще про то, что она перестала представлять свое место в жизни. А погоны на плечах давали ей совершенно определенное место в этом сумасшедшем, вставшем с ног на голову мире. Может, не самое лучшее, но все-таки определенное. За него можно было удержаться.

Она говорила долго, наверное, не меньше четверти часа, пока горло не начало саднить. Голос, в начале тирады подозрительно звеневший, к концу дрожал уже совершенно явно. Дэмонра сама не поняла, как она смогла рассказать незнакомому и неприятному человеку вещи, которые даже Зондэр не рассказывала, а тем более сознаться в своем паническом страхе перед туманным будущим и одиночеством.

— Вот только в отличие от вас, мне еще и умирать страшно, — закончила она и все-таки отвернулась к окну, чтобы не показывать магу заплаканного лица. Впрочем, вряд ли он разглядел бы слезы в царящем полумраке.

— Умирать вообще страшно. Мне тоже, — ответил он после долгой паузы. — Вы, значит, сирота?

— Да. То есть тетушек с дядюшками у меня навалом, но они как раз вполне определенно ждут от меня скорейшей героической смерти…

— Вам стоит сделать все возможное, чтобы их разочаровать, прожить сто счастливых лет и мирно умереть в своей постели.

Идея звучала хорошо. Дэмонре она до этого дня в голову почему-то не приходила.

— А у вас кто-нибудь есть? — спросила она и тут же испугалась, что сделала глупость, и только начавший говорить по-человечески маг снова замкнется. Но ей повезло. Тот тихо фыркнул:

— Моя героическая смерть их вполне устроила, так что можно сказать, я тоже один. Сиротой в моем возрасте уже как-то не назовешься.

«Я везу этого человека в сумасшедший дом. Да с тем же успехом туда можно посадить меня, моих тетушек и даже канцлера…» Дэмонре стало почти страшно при этой мысли. Она перевела взгляд в окно. Крупные снежинки по-прежнему пытались забиться в седую траву, как будто хотели спрятаться там от низких, таких же седых небес. В Рэде осень еще как-то отбивалась, а вот в Каллад, к гадалке не ходи, уже мели метели. Там мели метели, горели фонари и пахло миндальным печеньем.

«Каллад — огромная страна. Необъятная. От вечных льдов северных морей и Белой Мглы она тянется до мест, где летом можно купаться и где вызревает даже вишня. Спрятать в такой стране одного-единственного человека — это даже не как иголку в стоге сена. Его не найдут. Никогда…»

— Поедем в Каллад. Нет, я вас не вербую. Просто я не повезу вас во Враньи Кости — это преступление. Я придумаю, как спрятать вас в кесарии.

— А я за это буду на вас работать?

— Нет! Мне вообще ничего не нужно от вас. Просто я…

— Просто вы юная барышня и жизни не знаете. Да найдут меня в вашем любезном Каллад, если захотят.

— Ну а что мне сделать?! Дать вам сейчас пистолет, приказать Греберу остановиться и позволить вам застрелиться в чистом поле? Мне это надо сделать? Вы сами-то этого хотите?!

Дэмонра сообразила, что маг колеблется. Она видела, как тот сжал губы, сцепил руки на коленях и нахмурился. Конечно, он не хотел умирать. Никто бы не хотел умирать в рэдских полях за три дня до исхода осени.

Нордэна истово взмолилась своим богам, чтобы у нее получилось, и немедленно прочитала еще одну познавательную лекцию о Каллад. На этот раз там не фигурировала ни справедливость, ни военная мощь, ни защита интересов народа, ни вообще ничего столь же высокого и непреложного. Если маг считал, что таким истинам присягают только смертью, следовало рассказать о каких-нибудь других истинах. И Дэмонра рассказывала, как у них встречают зиму, и почему двадцать седьмого ноября по всему бескрайнему Каллад на окна выставляют свечки и лучины, и как определить, что надвигается вьюга, и как веселится детвора, слетая на санках с высоченных ледяных горок, и как пахнет миндальное печенье в канун Красной ночки.

Она с облегчением заметила, что к концу ее рассказа на губах мага появилась тихая усталая улыбка.

— Такой Каллад вам больше нравится? — спросила Дэмонра.

— Такой Каллад вам больше нравится, — мягко возразил он. — Никогда бы не подумал, что вся ваша страна зажигает свечи по безродному мойщику паровозов рэдско-виарского происхождения…

— Он же наш бог! — довольно сказала Дэмонра. — В его честь отлили шестнадцатый колокол и повесили над морем, между прочим. Я была тогда очень маленькая, но какие-то отрывки помню… Стоял очень ветреный день, все жутко замерзли, я пряталась у папы в шубе и смотрела, как в солнечных лучах блестел этот колокол. Он меньше других, такой бронзовый, но очень гулкий…

— Вы можете обещать, что меня не заставят работать «цетником»? — подозрительно спокойным голосом спросил маг, оборвав ее. Знай нордэна жизнь чуть лучше, она догадалась бы, что человек боится выдать какую-то затаенную надежду. Тогда она просто решила, что у мага сдают нервы.

— Кто это? Особисты? Отдел «Цет»?

— Да.

— У нас они называются «Вету».

— Мне все равно, как это называется. Я не хочу иметь к ним отношения. Вы можете мне это твердо обещать?

Дэмонра задумалась. Она не являлась птицей достаточно высокого полета, чтобы разбрасываться такого рода обещаниями. Уже тогда нордэна интуитивно понимала, что законы реальности по просьбе мелкой аристократочки, каких набралось бы на четверть столицы, сбоя не дадут. А в Седьмом отделении — вотчине магов — она и вовсе была никем.

— Я обещаю вас застрелить, если вам не оставят другого выбора, — с запинкой произнесла Дэмонра. Это, определенно, не звучало как лучшая в мире гарантия, но мага она каким-то удивительным образом устроила.

— Вот и славно. Меня все устраивает. Но как вы объяснитесь со своими нанимателями?

«Я ему шею при встрече сверну, вот как я с ним объяснюсь», — подумала Дэмонра, и промолчала.

— Что вам необходимо обо мне знать?

Это холодное «необходимо» не оставляло возможности задавать вопросов из любопытства. Дэмонра минут десять думала, что же ей действительно следует знать о человеке, которого она готова не самым законным путем протащить в свою родную страну. Особенно учитывая тот факт, что человек мог каким-то образом выходить во Мглу и мудрить там без склянок. За окном плыл далекий перелесок, черный и зловещий. В серой пустоте кружились птицы. Колеса скрипели, а в приоткрытое окно пробирался предзимний холод. Нордэна задернула шторку и тихо спросила: