Сергей Суханов - Перелом. Часть 3 [СИ]

К этой тысяче тонн авиатоплива добавлялось производство еще тысячи тонн тонн топлива в сутки для гусеничной техники - танков, самоходок, БМП, вездеходов, ЗСУ - по 30 килограммов в сутки на одну единицу - это проехать 30 километров. По сути, мы испытывали жуткий топливный голод. Хотя, с другой стороны, даже в интенсивных оборонительных боях средний наезд бронетехники составлял пять-десять километров в сутки - в основном в виде маневров между близкорасположенными позициями да выезды в контратаки - мы и форсировали-то производство только гусеничных машин для того, чтобы снизить необходимость в перебрасывании техники на большие расстояния - когда в пределах пяти-десяти-пятнадцати километров всегда оказывается десять-двадцать противотанковых стволов, можно не бросаться на каждый прорыв немецких танков, а спокойно подлавливать их при отступлении - в засадах или коротких ударах по флангам.

В рейдах, наоборот, тратилось и сто, и двести килограммов на одну единицу. И особенно много топлива тратилось вездеходами - с ними мы явно переборщили, выпустив за два года почти тридцать тысяч штук. Тут сказалась моя паранойя насчет плохих дорог, когда автомобили вязли в непролазной грязи. Вот и штамповали их тысячами, выйдя к лету 1943го на уровень производства в пятьдесят шасси в сутки. Ну, часть шасси шла на производство БМП, но как минимум тридцать штук уходило на вездеходы. Ежедневно. Летом мы приостановили было это производство, но тут уже руководство СССР включило нам в планы поставку тысячи вездеходов в месяц, так что сейчас их производство снова работало на полную мощность. А там ведь одних дисков для катков требуется почти тысяча штук в сутки - по два диска на каждый из шести катков каждой стороны вездехода. Десять бандажных автоматов, три штамповочных и шестьдесят сварочных работали сутки напролет. А еще втулки, которые отливались по моделям и потом обтачивались начисто учениками на спецстанках, детали рычажных механизмов, торсионы - для всего было сделано по несколько спецстанков и приспособлений, чтобы ускорить выполнение операций. Этим же целям служили и двадцать сварочных стапелей, на которых будущие корпуса подставляли еще несоединенные листы под автоматы электрошлаковой сварки. Причем половина сваренных "ванн" - низа корпуса вездехода/БМП - проходила дальнейшую термообработку уже с помощью индукционных нагревателей и местной теплоизоляции, тогда как раньше, чтобы убрать области закалки, перегрева, разупрочнения в самом шве и околошовной области, мы помещали "ванны" в большие печи - по две-три ванны, которые занимали большую площадь, но были невысокими - только чтобы помещались катковые устройства. Эти-то печи и были еще одним узким местом нашего производства, так что частично расшив его с помощью индукционного нагрева, мы смогли увеличить выпуск шасси на тех же производственных площадях.

Так что план мы будем выполнять - мы и ранее уже поставили в РККА более десяти тысяч вездеходов, народ их распробовал и теперь требовал еще и побольше. Штука действительно была очень удобной - подвоз боеприпасов и подкреплений перестал зависеть от дорог и мог выполняться по направлениям. Да даже повышение подвижности артиллерии - противотанковой и крупнокалиберной - давало существенное преимущество нашим соратникам. У них было еще много буксируемой артиллерии, поэтому польза вездеходов была очевидной - по сравнению с буксировкой грузовиками вездеходы могли пробираться через такие дребеня, что немцы порой просто фигели - как туда вообще можно было пробраться.

Впрочем, в последнее время в РККА появлялось все больше самоходок - конечно, до танков с их подвижной башней, а, следовательно, большим набором тактических маневров, самоходкам было далеко, но по сравнению с практически открытой всем осколкам буксируемой артиллерией - просто небо и земля. Мы-то так воевали с самого начала, но наш фронт был несравним с основным - была возможность развернуться.

Но особенно активно наши вездеходы стали использоваться в реактивной артиллерии. Если установки для снарядов М-8 или М-13 еще вполне можно было возить на советских грузовиках, пикапах и даже тянуть конными упряжками, то для снарядов М-31 требовались более грузоподъемные шасси - несколько дивизионов установок М-31-12 ездило на американских грузовиках, но большинство до начала 1943го работали с примитивных пусковых рам - установят на земле что-то типа птичьих клеток, только открытых, засунут снаряды в их направляющие - и делают залп. Подготовка к стрельбе, смена позиции - эти операции требовали нескольких часов. Вот для таких-то снарядов и стали использовать в качестве шасси вездеходы - установили 12 направляющих в два ряда, с них и выстреливали снаряды - и если заряжание практически ничем не отличалось от предыдущего варианта, то занятие позиции и смена выполнялись очень быстро, буквально за минуты, а это в условиях современного боя было очень важным - ведь дымовые следы пуска реактивных снарядов отлично демаскировали позиции, и немцы старались сразу же ответить артиллерийским огнем и налетами авиации.

А снаряды М-31 и особенно М-31УК - улучшенной кучности - были отличным средством уничтожения опорных пунктов. Еще бы - почти тридцать килограммов взрывчатки при взрыве оставляли воронку диаметром до восьми и глубиной до двух с половиной метров. А это - гарантированное уничтожение - не подавление, а именно уничтожение - ДЗОТа, орудийной позиции, да и танкам не поздоровится. Даже если попадание было не прямым, а легло рядом, то разрушения окопов и дзотов распространялись до десяти метров, а ударной волной от взрыва фрицев глушило на расстояниях до пятнадцати метров, а уж если они сидели не в окопах, а шли, скажем, в колоннах или в наступлении, то есть были так называемыми открытыми целями - то и до двадцати двух метров. Мощь. Залпа одного дивизиона из 12 машин - то есть всего 144 снаряда - хватало для уничтожения опорного пункта, так что наступающим советским подразделениям оставалось добраться до разрушенных окопов и добить тех, кто выжил - потери в людях после такой обработки немецких опорников были очень незначительными. Для надежного поражения живой силы в укрытиях было достаточно 30 снарядов на гектар. Вот такой жутью и гасили фрица. (в РИ установки М-31-12 на базе Студебеккера появились только летом 1944го). Мы тоже к ним присматривались, но уж больно высоким был расход взрывчатки - те же задачи штурмовиками можно было выполнить с расходом взрывчатых веществ в десять, а то и двадцать раз ниже - тут все как обычно - чем дальше стрельба, тем менее точным будет оружие и тем более мощным оно должно быть, чтобы все-таки достать фрица.

Так что даже несмотря на то, что много вездеходов мы передали в РККА, с топливом для наземной техники было совсем плохо, нас сильно выручала железнодорожная техника, а также то, что что весной мы также смогли поднакопить топлива, да захваченное у немцев тоже явилось неплохим довеском, но если расход топлива будет такой же и далее, то бронетехника встанет к ноябрю. Впрочем, критичным расход был во время броска на юг, когда двести-триста километров приходилось неоднократно проходить туда-обратно, прокидывая войска, боеприпасы и топливо. С постепенной зачисткой местности и наладкой железнодорожного сообщения потребности в топливе должны были снизиться - десять-двадцать-пятьдесят километров на рейс от пунктов выгрузки до позиций - это уже не сотни километров.