Борис Попов - Неожиданность. Тетралогия [СИ]

— А за счет чего наши народы разошлись по разным дорогам? Сейчас-то вы от русских просто прячетесь.

— На Русь пришла новая вера. Ее священники вытеснили волхвов, а наш народ объявили врагами. Встретишь в лесу — убей, святой отец тебя за это богоугодное деяние похвалит. Все упоминания о нас вымарали из рукописей. Мы остались только в сказках, да народных преданиях. Исчезли антеки с русской земли почти бесследно.

Давайте дальше про лечение, это сейчас нужней. Наша настойка сильно оживит ваши органы кроветворения, потеря крови будет возмещена тебе — кивок в мою сторону — в течение суток, а тебе — Богуславу — двух.

— В костном мозгу? — поинтересовался я.

— Да. В костях таза и трубчатых костях.

— Опухоль это не вызовет?

— При достаточности крови в сосудах, напиток самоликвидируется. Я же говорю: за нами несколько сотен лет изучения вашего организма и лечения.

За нами почти тысяча, подумалось мне, а прошли по нужной дороге недалеко. Богуслав откинул сомнения и тоже выпил неаппетитный напиток.

— Бр-р-р! — выразил он свое мнение о вкусовых качествах чужого пойла.

— Идти далеко, — продолжил антек, — и проводить вас мы не в силах, днем идете. Но считаем ваш поход делом очень важным и постараемся всячески помочь. На всякий случай я усилил ваше умение видеть, что вам лгут и заложил получение основного знания о чем. А мелочи выбьете из лгуна сами.

Ваши враги могут быть очень многочисленны, и вам даже с умением убивать их по пять-десять человек, может быть с ними не справиться.

— Втроем осилим! — опять встрял Богуслав.

— А если их будет тысяча? Или две?

Боярин захлопнул рот.

— А орды половцев иной раз очень многочисленны. Поэтому вы их теперь сможете разом напугать всех — такое умение в вас тоже заложено.

Теперь по маршруту путешествия. Так как вы идете по реке Борисфен, она же Данаприс, а славяне теперь зовут Славутич, к Эвксинскому Понту, для вас Русскому морю, хотим предложить вам не добираться до города Олешье, который находится в самом устье, то есть возле впадения реки в море. Берег моря там довольно-таки пустынен, и дельфины редки — они любят играть возле человеческих кораблей. У Олешья постоянной торговли с Константинополем нет, а ваши поиски арабского поэта придется начинать оттуда. Чтобы избежать потери времени на поиск дельфинов, а потом на ожидание судна следующего в столицу Византии, предлагаем двигаться через греческие города-государства: Херсонес, он же Херсон, Керкинитидита, Нимфей, Феодосия.

— А Херсон, это не Корсунь? — спросил многоопытный Слава.

— Иной раз и так зовут.

— В нее и пойдем. Она больше всех, вроде главного города византийского подчинения этой стороны Русского моря. Оттуда до Константинополя добраться — раз плюнуть, корабли каждый день ходят.

— Ты бывал там?

— Нет, но наши купцы ездили часто. Они и рассказывали. Говорили, что любопытной и веселой рыбы там полно — вечно из воды высовывается. Это поди, дельфины и есть. Местные их зовут люди моря, и запрещают на них охотиться.

Тут и мне все стало ясно. Объявил:

— Решено — идем в Корсунь!

Ваня с Емелей не удивились. Все с самого начала знали — далеко идем, через море плывем, с умными рыбами и чужеземными поэтами придется договариваться.

— Тот напиток, что я вам дал, уже ушел вглубь вашего организма, и извлечь его оттуда теперь невозможно — не нужно и стараться, нанесете вред только самим себе.

Произнося эти слова, антек почему-то повернулся к Богуславу, а у того сделался какой-то подозрительно смущенный вид. Сомнительные поерзывания боярина по лавке уверили меня в мысли, что карлик только что разоблачил коварного злоумышленника. Наверное, Ыыгх-2 просто читает ничем не защищенные незатейливые мысли жителей 11 века.

— Если понадобится помощь, скажите это вашей собаке, она передаст кому следует. Мы живем вдоль всего вашего будущего пути, и при нужде близко оказавшийся Ыыгх-3 окажет новгородской команде посильную поддержку и содействие.

Вот черт, и 21 век тоже с глупыми мыслями залетел!

— Я всей вашей ватаге добавил еще несколько незначительных умений, но на счет этого у нас очень мало данных — у кого они проявятся, у кого нет, но это маловажно.

— Магической силы бы мне добавить, — обиженно прогундел боярин.

— Рады бы помочь, но к сожалению, это не в наших силах. Зато мы лет пятьдесят назад натолкнулись на золотую жилу. Торговли у нас уже давно нет, да и в будущем не предвидится, — антек повернулся ко мне, я кивнул, — поэтому было решено сдать золото на ваши нужды.

— Только на поход? — буркнул Богуслав.

— На усмотрение командира Владимира Мишинича. Нанимать шлюх, — это в Славину сторону, — не рекомендуется.

Он вынул из складок своей одежды небольшой брусок желтого металла и подал его мне худой рукой с очень длинными, явно нечеловеческими когтями.

— Здесь четверть пуда очищенного самородного золота. Чистоту гарантируем — это примерно 98 проба в измерении 21 века.

Пока я вертел увесистый самородок в руках и пересчитывал на привычные меры веса, антек добавил:

— Если перевести это на международную систему единиц будущего, получается примерно четыре килограмма.

Он и в моей памяти роется так же уверенно, как и в мыслях!

— Мы бы рекомендовали вам изготовить херсонские монеты в Киеве, они везде имеют хождение, вплоть и до Константинополя.

— Где уж нам, русскую-то монету последнее время делать перестали, — кинул ложку дегтя боярин.

— Ваше производство временно свернуто, — подтвердил местный Ыыгх, — мы тоже не горные гномы, умений в этом деле не имеем, нужным оборудованием не располагаем. Но киевская еврейская община делает это замечательно. Наина подскажет, к кому из родни лучше обратиться.

— Ростовщики и фальшивомонетчики ее родня! — загромыхал Богуслав.

— Не одним ростовщичеством жив человек — иудеи заняты и ювелирным промыслом, и торговлей. Да и для вас, русских, к этому занятию нет никаких препятствий — давайте деньги в рост, да поставьте процент пониже, чем у евреев, народ к вам, русским, своим в доску, валом повалит, а почему-то почти нет желающих заняться этим доходнейшим делом.

— Русскому вообще денег не вернут! — горячо вмешался в обсуждение Ванька.

— Это свои-то? Честнейшие и набожные русские? Что ж так? Неужели русский может обмануть и обобрать своего же? Но они это, наверное, делают по забывчивости? Разве среди киевлян или новгородцев могут быть мошенники и негодяи? Никогда этому не верил! Ах, ах, ах.

Ваня огорченно покивал и тоже недоуменно развел руками — вот ведь как бывает!

— А евреям почему-то отдают — удивительнейшее дело! — завершил удар Ыыгх-2.

У меня в памяти при всем этом балагане внезапно возник кусочек из величайшего романа всех времен и народов Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» — сцена беседы Воланда с буфетчиком.