Василий Сахаров - Вольный Дон [publisher: МедиаКнига]

– Государь, – несколько смутившийся сорокалетний генерал, пожимает плечами, – все просто. Как только получил твой приказ, сразу начал действовать. Занял Северные казармы в Смоленске, привлек самых деятельных людей, каких только знал, и начал набор воинов. Армия сокращалась, и нехватка офицеров восполнилась сама собой, тем паче, что вступить в гвардейский полк желающих было много, а я отбирал только наилучшие кадры. А с солдатами еще проще, почти сто тысяч человек в родные деревеньки уходило, а выбрать среди них две тысячи подготовленных здоровяков-ветеранов было не так уж и трудно.

– А с интендантами как управился?

– Ваше Величество, Алексей Петрович, я в прошлом генеральный войсковой писарь, так что все уловки тыловых крыс и воров не понаслышке знаю. Где-то пригрозил, на кого-то надавил, а других, особо наглых, в Преображенский приказ отправил.

– Дважды молодец, генерал. Все правильно сделал. Полком я доволен, а посему приказываю, – император повернулся к своему секретарю капитану Филиппову. – Пиши Андрей. Каждому рядовому по чарке вина и рублю. Ротным офицерам по двадцать рублей, батальонным по пятидесяти, а генерал-майору Суворову пятьсот.

– Благодарю, государь.

Иван Григорьевич снял треуголку и поклонился, а император указал на сурового мужчину лет тридцати с косым шрамом через всю правую щеку, который был вместе с ним на плацу, но до сих пор не проронил ни слова.

– Вы знакомы?

– Да, – ответил генерал, – я знаю капитана Федорова, и буду рад продолжить знакомство с таким достойным и храбрым офицером, который очень хорошо показал себя в арьергардных боях на Смоленском тракте. Капитан должен стать офицером моего полка?

– Нет, Иван Григорьевич, хотя он будет носить форму коломенцев. Капитан Федоров начальник личного императорского отряда, который занимается выполнением моих особых распоряжений.

– Я слышал об этом подразделении, которое уже успело перепугать всех воров и мздоимцев в государстве.

– Тогда ты должен понимать, что ими многие будут интересоваться и, порой, за помощью станут обращаться к тебе. Понимаешь, к чему я веду?

– Да, Ваше Величество, понимаю. И каждого, кто обратится ко мне за информацией о людях капитана Федорова, я прикажу хватать и отправлять в Преображенское.

– Нет, их не хватать надо, а принимать от них подношения и сообщать об интересе капитану, который, так же как и твой полк, будет постоянно находиться рядом со мной, в Коломенском.

– Уяснил.

– Вот и хорошо. Ступай к своим солдатам, Иван Григорьевич, и начинай заселяться в новые казармы, которые сразу за дворцом построены. На обустройство тебе два дня, а после этого сменишь семеновцев и возьмешь на себя всю охранную службу.

– Слушаюсь!

Четким строевым шагом генерал-майор направился к полку, а император, дождавшись, пока Суворов удалится, обратился к Федорову и Филиппову:

– Что скажете, капитаны? Как вам новый полк?

– Хорошие воины, – ответил секретарь.

– Ветераны, – Федоров, тоже был немногословен, и одним словом сказал все, что хотел.

– Ну, что же, в таком случае возвращаемся во дворец, дел сегодня еще много.

Император направился к старому Коломенскому дворцу, в котором он обосновался на постоянной основе вместе со своей, пока еще только любовницей, Ефросиньей Фроловой. Но, пройдя вдоль куч булыжников, государь увидел неприглядную картину. В большой мелкой луже лежал оборванный пожилой мужчина, который был сильно избит, а над ним возвышался крепкий курчавый молодец в сюртуке и с кнутом в руке.

– В чем дело!?

Голос Алексея Петровича был полной неожиданностью для обоих людей, и реакция каждого из них была разной. Парень в сюртуке вздрогнул, узнал императора и угодливо поклонился, а избитый оборванец повел себя совершенно спокойно, встал и злорадно ухмыльнулся в сторону своего мучителя.

– Государь спрашивает, в чем дело!? – Вперед выступил Федоров. – Отвечать! Эй, ты, с кнутом, бросай свою игрушку и говори!

– Ваше Величество, – курчавый парень выронил из руки кнут, упал на колени прямо в грязь и завыл, – не вели казнить! По приказу начальника строительства нерадивого работника бил и случайно тебе на глаза попался.

– Это так?

Алексей посмотрел на избитого оборванца, а тот не стушевался и, поклонившись в пояс, сказал:

– Врет он все, Твое Величество. Нас из-под Рязани на стройку пригнали, булыжником Коломенское мостить, а тут совсем беда. Кормят плохо, одежду не дают, а живем мы в сырости и оттого много болеем. Из ста человек, кто сюда из рязанских земель по осени пришел, нас только три десятка осталось.

– А с остальными что произошло?

– Многие по зиме померли или обморозились и были отправлены домой. И как не стало мочи терпеть, я решил к тебе на поклон пойти. Узнал, что ты сегодня на новом плацу солдат смотреть будешь, и побежал из барака, а Яшка, холоп нашего начальника, за мной кинулся и, понятное дело, догнал. Защити от воров, надежа-государь! Христом-богом тебя молю!

– Не верьте ему! – выкрикнул надсмотрщик. – Это ложь!

– Молчать!

Сказав это, самодержец задумался о том, что ему делать в этой ситуации, которая для него была ясна и прозрачна. Строитель не врет, он это видел, и если бы имелось свободное время, можно было поступить по примеру покойного батюшки, то есть самолично пройтись по стройке и, отловив нескольких воров, сломать об их спины пару крепких палок. Но что с этого толку? После экзекуции воровство не прекратится, а он не может быть во всех уголках необъятной России. Да и тратить половину дня на то, чтобы навести порядок хотя бы на одном строительстве для него слишком расточительно. Однако и оставить данный случай без всякого внимания тоже нельзя. И вновь направляясь во дворец, император бросил за спину:

– Федоров, разберись. Немедленно! Воров повесить, а дабы строительство не остановилось, на их места назначай заместителей.

– Будет сделано!

В здание старого Коломенского дворца, сопровождаемый лишь одним секретарем, император вошел через десять минут. И первым человеком, которого он принял в своем кабинете, был его новый придворный лейб-медик Дмитрий Тверитинов, прекрасный знаток медицины и очень хороший аптекарь, знающий свою профессию гораздо лучше любого заморского лекаря.

– Что скажешь?

Алексей Петрович посмотрел на лейб-медика, и тот, слегка поклонившись, ответил:

– Ваше Величество, рад вас обрадовать тем, что Ефросинья Фролова не больна.

– А тошнота откуда?

– Это беременность.

Сердце Алексея дрогнуло. Он вскочил с места и спросил Тверитинова:

– Где сейчас Фрося?

– Она отдыхает, и ее лучше не беспокоить.

– Хорошо, подожду до вечера.

– Государь, да не переживайте вы так. Здоровье у девушки хорошее и патологий не обнаружено, так что через шесть месяцев мы поздравим вас с первенцем.