Василий Сахаров - Вольный Дон [publisher: МедиаКнига]

– Относительно тактики и униформы я понял. А чем тебе строй пехоты не нравится?

– Бой баталиями и колоннами подходит только против европейцев, которые воюют таким же строем. Или против неуверенных в себе дикарей, где-нибудь в Африке, Азии и Америке, когда они неорганизованной толпой на регулярное подразделение наваливаются. Так что совсем европейские пехотные построения отменять не стоит, а вот ввести в устав несколько дополнительных тактических приемов не помешает.

– В таком случае распиши свои мысли на бумаге и через неделю предоставь мне.

– Слушаюсь!

– Пока можешь быть свободен.

– Ваше Величество, – Суворов не торопился уходить, – есть еще одно дело.

– Говори.

– Ко мне подходили представители разных полков, которые хотят подать прошение на Ваше имя.

– Что им нужно?

– Несмотря на недавний кровавый конфликт и сепаратизм отколовшихся окраин, некоторые офицеры вашей армии имеют желание направиться в качестве волонтеров на помощь малороссам, запорожцам и донцам.

– И в чем проблема?

– Они опасаются, что их желание воевать на стороне вчерашних противников государства Российского, может быть превратно истолковано.

– Пусть подают прошение и ничего не опасаются.

Генерал-майор клацнул каблуками черных ботфорт, четко развернулся и покинул императора. А император Алексей, не торопясь переходить к иным многочисленным делам, всматривался в карту, и в голове его рождался достаточно хитроумный план по выкупу у разорившейся польской аристократии и короля Речи Посполитой части восточных земель этого государства. Его взгляд скользил по названиям городов: Полоцк, Орша, Витебск, Могилев, а мозг прикидывал, кому придется дать взятки, дабы эти города стали русскими, и сколько денег запросит разорившийся неудачник Станислав Лещинский за свою подпись.

Персия. Талышский хребет. 11.07.1711.

– И только горы, горы, горы, горы…

Взявшийся неизвестно откуда навязчивый мотив донимал меня уже неделю подряд. С той самой поры, когда, бросив лошадей, моя ватага ушла в горные леса Талышского хребта и благодаря этому мы все же отвязалась от упрямого Лютф Али-хана, который от самого Ленгеруда шел за нами по пятам. Ох, будет, что в старости вспомнить и внукам рассказать, сплошной боевик, в котором храбрые воины, то бишь мы, отбивались от озверевших шакалов, то есть персов. Ну, а генерал Лютф, если доживет до старости, тоже многое расскажет, в своей интерпретации, как он гнал проклятых белых разбойников-кафиров по лесам и горам до самого Азербайджана. Как говорится, у каждого своя правда.

Слава богу, персы за ватагой в горы не последовали и выслали за нами в погоню только пару десятков местных горцев. И вот после всех наших мытарств, наконец-то, мы окончательно оторвались от противника и получили возможность передохнуть, засели на поросшем дремучими лесами хребте, и думаем, как бы нам к дому поближе прорваться. В принципе, если по-простому, в этом нет ничего сложного. Нас сто тридцать здоровых и до зубов вооруженных лбов (двадцать человек погибло при отступлении), и нам сам черт не брат. Поэтому надо все время топать на север, достичь Аракса и форсировать его, а там уже наши казачки и калмыки царевича Даяра. В общем, три-четыре дня и мы выйдем с вражеской территории. Но, всегда есть «но». И в нашем случае это то, что пороха и свинца после стычек с конными персами у нас практически не осталось. В дополнение к этой проблеме нет продовольствия, а охотиться в чужих горах, где местное население к нам в любом случае враждебно, чревато. Хотя бы тем, что нас обнаружат и застучат войскам шаха, которые находятся в постоянном боевом соприкосновении с казаками Кумшацкого, и оттого всегда настороже. Такие вот, ешкин кот, дела и делишки.

Мои думы были прерваны движением слева. Я привстал, всмотрелся в сумрак леса и увидел возвращающихся из поиска разведчиков, двух наших пластунов и черкеса из отряда Немитокова. Словно тени, они скользили среди огромных необхватных грабов, кивали своим знакомым, которые лежали на раскинутых под деревьями попонах, подошли ко мне и, поджав под себя ноги, присели напротив. Они молчат, значит, все в порядке и ничего срочного нет, ждут расспросов. Ну а я потянул время и, дождавшись появления Рубцова, Алегико и односумов, обратился к старшему разведчику, тридцатилетнему запорожцу Макару Нечипоруку, который со мной с первого похода:

– Что впереди?

– Верст на шесть только лес, а дальше ущелье, низина и аул, человек на сто пятьдесят. Укрепления отсутствуют, женщин и детей не видно, и скота тоже нет. На месте только мужчины, человек тридцать, среди которых несколько персидских солдат, то ли беглые, то ли охрана, не поймешь. Видели двух часовых с ружьями и трех лучников. Обошли поселение стороной, и выбрались на дорогу, которая в долину идет, копыт лошадиных мало, в основном овечьи и человеческие, и там еще пару часовых приметили.

– Больше ничего?

– Нет. Все спокойно.

– Отдыхайте. – Разведчики ушли, а я посмотрел на командиров и сказал: – Вариантов для нас немного. Первый, обойти аул стороной и голодными топать до самого Аракса. За трое суток без припасов вымотаемся и ослабнем, значит, этот вариант отпадает. Второй путь активный, вечером идем в поселение, окружаем его, атакуем и захватываем. Денек-другой отъедаемся, набираем припасов и только тогда уже продолжаем наш путь. Я за такой расклад. Кто «против», кто «за»?

Как и ожидалось, никто не возразил. В моих словах был резон, а командиры в ватаге подобрались сообразительные и в меня шибко верят, так что все проходит без суеты и лишних вопросов. Да. Да. Да.

Односумы и сотники расходятся по спальным местам. До выступления время еще есть и надо отдохнуть, чтобы вечером, когда налетим на аул, не быть как вареный рак. Я откинулся на шелковую трофейную попону, под голову положил папаху и провалился в глубокий спокойный сон, который длился недолго, может быть пять-шесть минут, и прервался обезличенным голосом решившего почтить меня своим вниманием предка:

«Здравствуй, потомок».

Что тут скажешь? Общаюсь с духом третий раз, но предыдущие контакты с предком ограничивались несколькими короткими фразами, а этого, чтобы разобраться, с кем имеешь дело, явно недостаточно. Так что я решил разбираться со своим далеким прародителем по ходу разговора:

«Приветствую тебя, предок, а здоровья не желаю, ты ведь помер».

«Есть такое дело, – согласился Кара-Чурин. – Но здоровья пожелать можешь, мне приятно будет».

«В следующий раз обязательно».

«Когда это он еще будет, этот самый следующий раз».

«Судя по тому, что ты меня на разговор вызвал, а не я тебя, все в твоих руках, или там помыслах, если рук у тебя нет».