Николай Дронт - Начало пути [litres]

Минуты три человек приходил в себя, потом с упавшим настроением продолжил разговор:

– Дом на югах за тобой числится. Тебе он нужен?

– Ну… так…

– Вот и мне не особо. Половину денег за него просить глупо, тебе же их сначала дать надо. Откуда у тебя бабки? Решим так – я тебе свою долю подарю. Взамен ты забываешь меня, Чалдона, Дину и всех остальных. Особенно Дину, ты ее единственный знаешь, только через нее на старые связи Марка выйти могут. Больше ей не звони, не пиши. Могилку с памятником я сам доделаю, на кладбище тоже не ходи. Да и не там лежит Чалдон… К золотоношам не лезь. Что ты с Чалдоном терся, менты не забудут, всегда на подозрении будешь. Со шлихом дел не веди, даже если золотые горы будут сулить. Не люблю я конкурентов. А вот записную книжку не забудь подкинуть. Договорились?

– Да, конечно. Может, продать дом?

– Делай что хочешь, теперь он твой. Я вопрос решаю один раз и с тобой уже решил. Не заставляй меня вспоминать Лёшу Писаря еще когда-нибудь.

Пожал он на прощание руку и с тем ушел. Серьезный гражданин. Хорошо, что про ружья поверил. Я, понятно, взялся смотреть подарок. Коробка тяжелая, видать, не пустая она. Развязал бант, открыл крышку, а внутри банковская пачка четвертных и ровно шестнадцать штук золотых монет. Ничего так подарочек или, скорее, наследство. Припрятал от греха, сами понимаете.

Тут меня в директорский кабинет к телефону позвали. Из района Никита Захарович, мой покровитель, поздравляет от лица райисполкома и райкома. Говорит, кое-что для меня привезет Ваграм. И в разговоре вскользь упомянул: «Алёша, ты, как Петра Петровича увидишь, от нас привет передавай. Мы к нему со всем уважением, очень ждем его возвращения в район. Пусть выздоравливает поскорее». Видать, какие-то дела пошли, раз думают, что Чалдон живой.

Действительно, вскорости Ашотович на вездеходе приехал. От всех районных начальников подарок подарил. Гэдээровскую гитару «Музима». Не знаю, где он ее ухватил. Шестиструнная классика. Вроде даже настоящее дерево, не фанера. Я бы сказал, бук, но какой-то слишком светлый, хотя тут я не специалист. Может, и фанера, однако тогда больно шпон и отделка хороши. Струны нейлоновые. По прошлой жизни помню чешскую «Кремону» институтского приятеля, она стоила аж семьдесят рублей. Для сравнения советская гитара отчима была ценой в двадцать два рубля и не считалась дешёвкой. У всех советских товаров обязательно должна была быть показана цена. Так вот, подаренная мне гитара стоит целых сто двадцать семь рублей. Правда, она в комплекте с футляром для переноски и, скорее всего, профессиональная, для выступлений на сцене или для учебы на музыкальном факультете. Как ни хотелось попробовать инструмент, но решил отложить до дома.

Понятно, для гостя и других поздравляющих организовал коньячку, водочки, закуски. Потихоньку народ подтянулся, по-новой праздновать начали. Тетя Даша от себя подарок принесла. Снова жилет, но пуховый, из мохера. Очень теплый. Сама вязала. Коля Ким, Светкин муж, забежал. Подарил клешню камчатского краба, закреплённую на лакированной дощечке, чтобы на стенку повесить. На минуточку, чуть меньше двадцати сантиметров в длину. Такой ущипнет, руки не будет. Еще знакомые подходили с поздравлениями.

Домой вернулся, там друзья семьи ждут, уже чуток приняли за меня. Опять поздравления и подарки. Гитарку отчим сразу в работу взял, уж очень она ему по душе пришлась. Играет он здорово, а с таким инструментом вообще как профессионал.

Валентина Филипповна с Валерием Матвеевичем заглянули, подарили друзу красивейшего титанового агата и две книжки с цветными картинками про камни. Дядя Вася с Симой на пару огромный торт подарили. Невстроевы лётные унты вручили. Подарков набралась целая гора.

Лег спать уже за полночь. Усталый, но довольный, как поросенок. День рождения – всегда здорово, и дело даже не в подарках. Просто всегда приятно, когда много разных людей тебя ценят и уважают.

Назавтра прихожу в конторку, слышу, плачет кто-то. Не по-настоящему, а так… когда женщина хочет показать, что ей плохо и она несчастна. Но через пять минут вновь может улыбаться и хихикать. Такой, понимаешь, дежурно-показательный плач. Иду в столовку обедать, слышу, там наши обсуждают, что из ОБХСС с обыском пришли, директрису трясут. Через час мы уже знали – Зинаида Петровна подлянку всему поселку кидала. Представляете?! Самые дорогие бутылки коньяка, по 18 рублей 62 копейки, она парила в корыте, затем жестяные крышки внизу иголкой по кругу расширяла и снимала. Потом до трети коньяка из бутылки сливала, бодяжила спирт с чаем, доливала вместо отлитого и обратно пробки закатывала. Не одна, понятно. С мужем.

Народ кипит, не ожидал от начальницы такой мерзости. На святое посягнула! Ведь тот, кто просто выпить хочет, водочки возьмет или красненького. Дорогой коньяк для случая берут – подарить кому или отметить что. А эта… мягко говоря… нехорошая женщина… в душу плюнула! Кое-кто, ощутив странный вкус, молчал, думал, может, поморозился продукт. А вон оно как вышло!

Однако кто-то что-то заподозрил и анонимку в ОБХСС отправил. Дескать, так, мол, и так, лично я сам совсем не пью, разве только после работы стаканчик-другой и чуть поболе на выходных и по праздникам. Однако у меня есть такая манера – с каждой получки, и особенно с аванса, покупать бутылочку дорогого, хорошего. Но вот в последнее время чувствую, что коньяк не тот пошел. Стал приглядываться, а наклейка на бутылке не совсем ровно наклеена и пробка понизу измята. Пожалуйста, разберитесь, дорогие товарищи.

Дорогие товарищи в тех же магазинах тот же продукт, что и остальной народ, покупают. Им разве не интересно, что такое они сами потребляют? В этот же день контрольную закупку сделали. Не знаю как, но сразу определили бодяжный напиток. Дальше, как положено у них по инструкции, ящики в магазине опечатали, пошли на склад. На складе с хранящимися бутылками нормалёк. Однако кладовщица скрывать не стала, доложила, что перед продажей в другую кандейку ящики переправляют. Ей всё равно – с нее товар списали, дальше пусть другие заботятся. Молчать она не молчала, ведь об афере ничего не знала и долянку ей не отстегивали.

Менты власть такую имеют, вскрыли указанное помещение, ну и сразу нашли неопровержимые улики преступления против пьющих советских граждан. Там новая партия недободяженного коньяка нашлась.

Совсем нехорошо дело пошло. Кладовщица потом нашим рассказала, что менты много чего в адрес Петровны говорили. Но из приличного в разговоре были только запятые. Обиделись мильтоны, сильно обиделись. Они тоже, бывает, выпивают. Некоторые даже не сказать что редко. Доказать большой объем не смогли, но на статью хватило. Оформили дело и подписку о невыезде.