Максим Форост - Вперед, государь!

— Никто, — Сойка обиделась, но еще смеялась: — Мама.

Сойка думала, что Клен, наконец, скажет хоть что-то, но он промолчал. Только все смотрел на свой горизонт. Ветер с моря шевелил его светленький ежик, да еще торчали его скулы и своевольный подбородок.

— Я опять видел мираж, — сказал Клен. — Тот самый. Жду, может, повторится.

Сойка вздохнула, захотелось снять и выбросить незадачливые кораллы. Эти миражи видны по три раза на дню с разных концов Острова. Над скоплениями островов возникнут вдруг кусочки сверхдальних скал, помаячат и пропадут. Сойка искоса взглянула на Клена:

— Ты прямо влюблен в свои острова, — она упрекнула. — А земля интереснее…

— Они удивительны! — резко перебил Клен.

Сойка смолкла. Потом осторожно сказала, просто чтобы поддержать его:

— Я тоже люблю одно скопление. Ты его видел. Оно на той стороне Острова. Малая Нереида… — она перехватила взгляд Клена. — Она немного похожа на меня. Правда? — добавила.

Клен вспыхнул, но справился с собой. Все замечают, что самая высокая скала Малой Нереиды похожа на женскую грудь, и само скопление напоминает лежащую обнаженную деву. Клен смутился:

— Дурацкие острова, — отрезал он. — Там нет земли, один раскаленный камень. Горячий воздух над ним дрожит, свет преломляется — вот тебе и мираж.

— А говорят, — не унималась Сойка, — что это не мираж, это к Нереиде приходит тот, кто ее любит. — Сойка осеклась и переменила тему: — А тебе какие нравятся?

— Белый Кит, — Клен был серьезен. — Вернее те, что за ним в мираже.

— Красивые, — протянула Сойка. Клен хмыкнул: скалы за Белым Китом были самые заурядные. — А кто там живет? — вдруг вырвалось у Сойки. — Какие там люди?

Клен с удивлением быстро глянул на нее и отвел глаза.

— Наверное, — фантазировала Сойка, — они добры, мудры и величественны. А может быть, слабы и просят нашей помощи, — Сойка стала вглядываться вдаль, на острова Гончих Рыб, ища там следы людей.

— Нет, это маленькие зеленые человечки с ручками и ножками, тоненькими как спички, — пошутил Клен.

— Нет, — спорила Сойка. — Там живут высокие смуглые великаны-атлеты.

— И один из них приходит к Нереиде, — не удержался Клен.

— Дурашка, — серьезно сказала Сойка. — Дурашка, и все тут. И никаких людей там нет. Люди живут здесь, Дома, на Острове.

Клен замолчал. Скулы еще резче очертились, светлый ежик волос стал какой-то неприветливый.

— Неправда, — Клен, сощурясь, внимательно смотрел на Сойку. — Это неправда. Это Учитель Горг считает, что на островах нет жизни. А я не верю. Не верю и все.

Сойка моргнула, перебежала глазами со зрачка на зрачок Клена, засмеялась:

— Знаешь, Учитель Горг такой смешной стал, как только женился! Все на свете путает, суетится. Меня сегодня уже два раза спрашивал: чем я хочу заниматься, когда вырасту? Такой смешной, ухохочешься!

Клен усмехнулся, глядя, как она изображает учителя: — «Сама ты ухохочешься», — хотел сказать.

— Он теперь дом строит, — заступился за учителя. — И жена скоро родит. Вот и забегался.

— Ухохочешься, — повторила Сойка. Крупноглазая, большеротая, — кажется, все думают, что она Клену невеста… Нет, Клен к ней привязан, без Сойки ему было бы плохо и одиноко, но, наверное, он просто привык к ней. Хотя вот недавно, совсем случайно — просто так получилось — Клен видел ее, когда она купалась: в лагуне, совсем одна и совсем без ничего, нагишом. «Ты вправду похожа на Малую Нереиду», — хотел было так ей сказать — да постеснялся.

Острова Рыболова, Черепахи, Птиц-Сестер проступали где-то меж морем и небом крохотными клочками суши, точками скал и рифов. Пятнышки светлой воды выдавали отмели.

— А вон та земля двойная! — углядела зоркая Сойка. — А почему остальные острова — в скоплениях, а наш Остров — одиночка?

— Такая геология…

…Учителя Горга Клен встретил у поселка плотников. Тот выбегал из крайнего дома, с кем-то на бегу еще договаривался и раскланивался, торопясь к себе. Учитель, наверное, одалживался у плотников топорами. Железные топоры на Острове ценятся, и доверяют их не каждому. Больно уж железо здесь дорого. Ведь расточительно жечь деревья в топках печей и кузниц. Но Учителю никто не отказывает, его все уважают.

«Учитель Горг, правда, стал забавный без знаменитой черной бороды, — подметил Клен. — Он ее сбрил, чтобы выглядеть помоложе».

— Учитель Горг! — позвал Клен. — Добрый день!

С тополя вспорхнула и унеслась синица, в осиннике закричали сороки — мелкого полета птицы, и до ближайшего островка не долетят. Желтый попугай что-то сердито заверещал в папоротнике.

— Здравствуй, Клен, здравствуй, — Учитель Горг всегда привечал Клена и, кажется, за что-то ценил. — Решил уже, чем теперь займешься?

Клен сдержал улыбку: Сойка была права. Он нагнал Учителя Горга и пошел рядом. Вытянувшийся Клен был на голову выше Горга, но пока что поуже в плечах.

— Решил, — ответил Клен.

— Интересно, — Учитель Горг бросал слова машинально, мысли были заняты чем-то более важным.

— Вы так рассказывали нам о физике, о химии, — подольстился Клен.

— Да, да…

— Что я решил быть шлифовальщиком стекол.

— Да, да. Замечательно… Но почему? — Учитель Горг встал как вкопанный, лицо собралось, взгляд — чуть снизу вверх — сосредоточился на Клене.

— Клен, — разочарованно протянул Учитель Горг. — Но почему шлифовальщиком? Я же помню, как ты увлекался лагуной. Я думал тебе интересно. Пусть не рыборазведение, пусть всякие плоты, байдарки. — Учитель Горг вспомнил что-то и усмехнулся: — Лет в десять ты поймал окуня, прикрутил ему к хвосту послание к иноостровитянам и пустил его во внешнее море. Бедная рыба! — Учитель Горг посмеялся.

— В десять лет я не знал, что в хлорированной воде всякая рыба дохнет.

— Я понимаю, — смеялся Учитель Горг.

— Я хочу отшлифовать стекло как для микроскопа. Но только так, чтобы смотреть не на маленькое, а вдаль. На острова, — признался Клен.

— Иноостровитян не бывает, — все еще улыбаясь, качнул головой Учитель Горг. — На островах, к сожалению, вообще нет жизни, сколько бы ты ни смотрел на них в увеличительные трубы. Философски говоря, — Учитель Горг поднял брови, — всякая иноземная жизнь давно должна была бы себя проявить. Вот, скажем, мы на нашем Острове. Мы шумим — по воде и по ветру нас слышно. По ночам мы жжем костры. Их далеко видно. Мы выбрасываем гнилые деревянные кадки, и иногда их уносит во внешнее море. Теоретически, их щепки могло прибить к любому острову. А у нас никто не находил иноземельных артефактов.

Клен просто слушал и кивал, ни о чем не проговариваясь.

— Клен, я грешным делом рассчитывал, что ты поучишься еще немного и станешь учителем вместо меня, — серьезно сказал Учитель Горг.