Марчин Вольский - Пес в колодце

— Был бы весьма благодарен.

— История долгая, но времени у нас достаточно… Ну что же, три месяца назад в сионском замке появилась твоя лучшая женщина-репортер, Мейбел Финжер. Знаменитая "Сумасшедшая Мейбел", которая сумела переспать с наследником британского трона и провести для SGC репортаж он-лайн. Ты был уверен, что меня она превратит в тряпку. Осрамит фальшивого пророка, раздавит псевдосвященника, демаскирует мнимого целителя. Когда она позвонила, что возвращается с материалами, ты был уверен, что передача станет хитом. И объявил ее в программных анонсах SGC…

— Не помню, ничего не помню.

Брат Раймонд усмехнулся.

— Возможно, что для тебя это и лучше. Хотя как раз это я и обязан тебе напомнить.

Он протянул руку, словно Бог-Отец в сторону Адама на фреске Микеланджело в Сикстинской капелле, и коснулся меня кончиками пальцев. Меня пронзил электрический шок, свет неожиданно погас, но потом вспыхнул вновь. Я увидал свой кабинет в Центре SGC и Гурбиани, помешивающего пальцем лед в стакане со спиртным.

— Пришла Мейбел, — анонсировала синьорина Уотсон, и в ее голосе прозвучала приличная доза ненависти к более молодой и способной сотруднице.

— Пускай заваливает, — ответил Гурбиани, глотнул две таблетки и запил виски, разведенным колой. Чертовская головная боль. Раньше похмелье проходило, словно его рукой снимало после одной таблетки аспирина или быстрого утреннего минета. Сегодня не помогло ни то, ни другое.

Мейбел Финжер была рыжей и веснушчатой, но у нее все было к месту и, вроде как, в постели она тоже была хороша. Альдо не трахнул ее до сих пор по той простой причине, что терпеть не мог рыжих и веснушчатых.

Тем не менее, приветствовал он журналистку от всего сердца.

— Привет, жопка. Чего выпьешь?

— Малибу имеется?

— Глупый вопрос. У меня все имеется. — Посредством пульта дистанционного управления он призвал автоматический бар, после чего вынул молоко из холодильника. — А что у тебя для меня?

— Тринадцать часов записей скрытой камерой, но качество даже ничего. Вот только, — тут Мейбел выгнула губы подковкой, — сейчас, наверное, ты не будешь мною доволен.

— Это почему же?

— Я так и не нашла на него крючка.

— Как это? — Палец, помешивающий кусочки льда, замер. — Что, никакого? Ведь столько дней?

— Если постараться, то этих записей хватило бы на пять процессов по беатификации. Говорю тебе, шеф, он и вправду как святой. Бабла за свои услуги от людей не берет, со своими сторонницами не спит, не колется, не бухает, никем не притворяется. Только молится и… исцеляет.

— Да не пизди!

— Уже в первый день какая-то женщина при мне благодарила его за то, что метастазы рака груди бесследно исчезли…

— Эх, Мейбел, ты что, вчера родилась? Что, не знаешь, как это делается? Баба наверняка была подставой. Такая себе "святая клакерша".

— Я ее тоже в этом подозревала. Потому и проверила. Добралась до ее больницы, до ее истории болезни, до врачей. Перед приездом в Сион ей давали всего месяц жизни.

— Вот только не рассказывай мне таки обсосанные вещи. — Альдо терпеть не мог вещей, которых не понимал. — А может, и тебя кто-то подкупил?

— Тут ничего не поделаешь, шеф, я и вправду видела десятки событий, которые не помещаются в голове. Разговаривала с людьми, что собираются там. И я не выявила никаких подвохов, никакого промывания мозгов; они и вправду от всего сердца молятся там и верят, что это им помогает. И некоторым это действительно помогает.

— Если ты сейчас скажешь, что этот фокусник обратил в свою веру еще и тебя, это будет чудо из чудес.

— Успокойся, Альдо. Ты же меня знаешь. И понимаешь, что хороший репортаж я могу сделать из дерьма. Средства массовой информации навесили на Пристля репутацию колдуна для безграмотных. То есть, люди получат то, чего ожидают. Может это и не будет нокаутом, но на ринг я его повалю. Выберу самые дурацкие высказывания паломников, примеры неразумного обожествления, интервью с разочарованными, исцеления которых не произошло; с перекупщиками, что доят пилигримов, вычищая их карманы… Смонтирую слова и картинку. Глянуть будет можно. Только я не об этом хочу сейчас говорить. Он обо всем догадался!

Гурбиани чуть не упустил стакан.

— Ты чего пиздишь?! Когда же?

— Подозреваю, что с самого начала. Ну а вчера, перед самым моим отъездом, он лично посетил меня в гостинице, в Анзере.

— И что?

— Я как раз сортировала пленки, их едва удалось сунуть под одеяло. А он, прямо с порога: "Прости меня, дочь моя, но я обязан был прийти. Было бы бесчестным, если бы вас не предупредил".

— "Каких это вас?", — спросила я.

— "Тебя и Гурбиани".

— Он произнес мою фамилию?

— Да. А потом демонстративно приоткрыл одеяло. Но к плегкам не прикасался. Только глянул мне прямо в глаза, как-то чертовски странно, и сказал:

— "Скажи ему, что, хотя это и приходит с трудом, я молюсь за него. Времени мало. Боли станут усиливаться…".

— "Какие еще боли?" — спрашиваю.

— "Головные! Потом начнут появляться локальные состояния онемения, то исчезающие, то опять повторяющиеся… Передай ему, я советую, чтобы он, как можно скорее, связался с доктором Рендоном…".

— Вот зараза! Назвал имя моего личного врача… Похоже, у него повсюду имеются шпики.

— Наверняка это так. Во всяком случае, я обещала, что передам тебе все то, что он мне говорил; если он пожелает, то передам ему и твой ответ. А он на это: "Не передашь, не передашь, — и печально так усмехнулся. Хотя, если бы ты могла быть более внимательной…".

— Но пленок не отобрал?

— Пускай бы только попробовал, я такого мозгляка одной рукой бы… А теперь, если позволишь, я поеду домой немного освежиться, потом срочно берусь за монтаж.

Минут через пять я забыл об этой беседе. Впрочем, несносная головная боль полностью прекратилась. Только лишь во время просмотра вечерних известий все вернулось. По интонации в голосе диктора почувствовал, что произошло нечто важное:

— Репортер со всемирной известностью, много лет связанная с SGC, Мейбел Фингер, проезжая с большой скоростью по Виа Романа, на повороте наехала на бордюр и утратила контроль над машиной. Ее автомобиль столкнулся с ехавшим с противоположной стороны мерседесом. Журналистка не была пристегнута ремнем безопасности. Она вылетела через лобовое стекло прямиком под колеса грузовика…

Боль под черепом резко вернулась. Альдо выругался, поднялся с кресла, отставил стакан с выпивкой, пару раз прошелся по пушистому ковру, а потом начал искать номер телефона доктора Рендона.



Все обследования мы сохраняли в тайне. Даже Луке Торрезе, который сопровождал его по дороге в клинику, Альдо признался в старинных проблемах с носовыми пазухами. (А в онкологическое отделение из отоларингологии прошел по подземному коридору) Ему не хотелось никаких сплетен относительно собственного здоровья именно сейчас, когда программа "Психе" шла на коду.