Сергей Савелов - Подготовка к выполнению замысла [СИ]

— Мне третьего июля необходимо быть в Горкоме комсомола. Потом уезжаю в областной лагерь комсомольского актива на месяц. К августу прояснится ситуация с моими письмами и вероятно, меня вызовут сюда. Так что в середине августа приеду снова, — рассказываю о своих планах и успокаиваю, когда она вернулась.

— Мы так и поговорили толком. Я совсем ничего о тебе не знаю. Оказывается, ты комсомольский активист вдобавок, — удивляется. — Приезжай, в августе на весь месяц, даже если тебя не вызовут, — предлагает. — Спой, еще что-нибудь, — просит.

Мне кажется, я понимаю ее. Личная жизнь не сложилась. Детей нет. После сорока лет — женский закат. Впереди одинокая старость. Она готова свою материнскую нерастраченную любовь перенести на меня. Но у меня своя жизнь. Жалко ее. Привлекательная женщина ведь еще.

Подумав, пою «Солнце истины» Ж. Бичевской:

— А я в церковь давно не ходила, — вдруг вспомнила тетя и замолчала. — Продолжай, пожалуйста, — просит.

Исполняю «Все пройдет» Дунаевского и Дербенева:

— У тебя когда поезд? — интересуется неожиданно.

— Не знаю еще. Куплю билеты на ближайший в моем направлении, — отвечаю. — Не до песен ей сейчас, — понимаю. — Разбередил ей душу своим неожиданным приездом и внезапным отъездом.

— Я ничего твоим родителям не приготовила, — спохватывается. — Не ожидала, что ты так рано уедешь, — оправдывается.

— Я завтра пробегусь по магазинам и закуплю все от нас двоих, — обещаю улыбаясь.

— Я тоже пройдусь с утра, посмотрю чего-нибудь для твоих. Потом провожу тебя на поезд, — принимает решение. — Пойду чай поставлю. Почаевничаем на ночь глядя, — объявляет.

Встает, целует меня в макушку и уходит на кухню.

С утра иду в соседний гастроном. В колбасном отделе два сорта колбасы — «Докторская» и «Любительская» и очередь небольшая. Покупатели заказывают у продавщицы колбасы по двести — четыреста грамм. Вспоминаю, что мама из Москвы возила целыми батонами. Постеснялся заказать так же. Попросил взвесить по полкило разного сорта и то, показалось, что все посмотрели на меня удивленно или с негодованием. Не смотрел по сторонам. Было стыдно. В бакалее кофе приличного не было. Вернулся снова к мясному отделу и, отстояв небольшую очередь, купил тушку тощей куры.

В отвратительном настроении возвращаюсь в квартиру тети. Вспоминаю, как мы снисходительно или насмешливо относились к деревенским жителям, отоваривающимися в наших магазинах конфетами, макаронами, рыбой и другими доступными продуктами. Когда «выбрасывали» в нашем гастрономе колбасу, типа «рублевой» очередь заполняла половину территории немаленького магазина. Мама отпрашивалась с работы с утра и занимала очередь. После школы мы с некоторыми одноклассниками шли в магазин и вставали вместо родителей. Иной раз стоять приходилось до прихода мамы с работы. Когда подрос с негодованием отказался от этой миссии.

Когда проходили Выборы мама спешила на избирательный участок к открытию. Там в буфете продавали бутерброды с колбасой и другие дефицитные продукты. Покупала до пятнадцати бутербродов. Продукты в буфете избиратели разбирали быстро.

Унизительно жить при таком распределении продуктов. А что делать, если всего на всех не хватает? Когда в начале девяностых поманили народ двумястами сортами колбасы, доступными джинсами и западной аппаратурой, тогда все равнодушно приняли развал страны и отказ от социализма. Если бы либералы девяностых продолжили руководить страной и дальше в следующем веке, то территория России бы осталась не в пределах РСФСР, а сократилась до размера Московского княжества. Осталась бы без нефти, газа, золотого запаса, промышленности и сельского хозяйства, зато с многомиллиардными долгами. На территории бывшего СССР всем распоряжались бы транснациональные корпорации и банки. Надеюсь, что Романов не допустит подобного сценария.

Тетя Света, как и обещала, пошла провожать меня на вокзал. Собрала пакет подарков для родителей и написала маме письмо. По пути несколько раз порывалась мне помочь нести вещи. С билетом повезло. Ближайший поезд в моем направлении отходил через час. Перед вагоном тетя расцеловала меня и в очередной раз вытребовала обещание приехать к ней этим летом. С жалостью смотрел на удаляющуюся женскую фигуру с опущенной головой и поникшими плечами.

В купе я оказался в компании студентов художественного училища. Их небольшая группа ехала на практику. Пленэр — как они говорили.

Интересно было за ними наблюдать. Неформальным лидером среди них был парень, едущий в моем купе. Преподавателя с ними не было или он находился в другом вагоне. Периодически художники собирались в нашем купе и говорили на интересующие их темы. О картинах, художниках, жанрах, красках, игре света и тени и прочем. Спорили. Зачастую я их не понимал, когда в разговоре они использовали профессиональные термины. Только через некоторое время сообразил, что пленэр — это выезд на природу для рисования этюдов. Девчонок в их группе было большинство. Некоторые симпатичные. Вот пацаны меня не впечатлили. Только их лидер имел вполне спортивную фигуру. Остальные или натуральные «ботаны» или явные дохляки.

Вспомнил разговоры своих одноклассников в походе на досуге. Ни одного слова об искусстве не было, кроме как о современной эстраде. В основном затрагивались темы связанные со спортом, техникой, молодежной модой, историей. Часто травили анекдоты. А если вспомнить разговоры своих поселковых друзей? Те же разговоры, только добавлялись разговоры о девках, их достоинствах или недостатках, о сексе и отсутствовала историческая тема. Интересы совсем другие, чем у этих «эстетов». И таких явных слабаков и толстяков среди моих друзей и одноклассников не было. Никто из наших меньше, чем десять раз не подтягивался.

У художников была гитара и под вечер, собравшись в нашем купе, они пели популярные песни. Одна девчонка неплохо исполняла романсы. Я не стал демонстрировать свое умение. Только слушал.